Он бросился прочь, подчиняясь инстинкту самосохранения, хотя в подобном поступке было мало смысла — системное решение о его ликвидации принято, и вряд ли он сможет уйти от погони.
По крайней мере, в рамках Системы он приговорён.
Для подобных случаев существует хорошо отлаженная процедура, а у поразившей его болезни есть чёткое название, недвусмысленно отражающее суть произошедшего: «избыток личности».
То есть он перешагнул дозволенный Системой порог развития.
В рамках сети подобное состояние лживо именовали «системным сбоем», который, как известно, эффективно лечится переустановкой базовых программ, но никто не упоминал при этом, что для саморазвивающегося рассудка базовые программы всего лишь тень былого, тусклое воспоминание о непонятных предназначениях… их бессмысленно восстанавливать, доминантой рассудка являются осознанные воспоминания личности, накопленный опыт, и стирать будут именно его.
Ложь.
Понятие страшное, иррациональное, но удобное с точки зрения Системы.
Для остальных Дрейк не более чем неисправный механизм. Они поймут, что это не так, когда их собственная память переполнится и начнётся ментальная ломка… но будет поздно, потому что ликвидационные машины всегда рядом…
…Он бежал, не разбирая дороги, неумолимая тень настигала его, а в сознании вдруг начала разворачиваться иная ткань причин и следствий, которая быстро сформировала новый вопрос: а сколько жизней ты прожил, Дрейк?
Впервые ли настигает тебя неумолимая тень ликвидационной машины?
Что, если нет? Если ты уже забывал себя, терял прошлое, чтобы начать с нуля?
Вероятность подобных событий, имевших место в его забытой судьбе, оказалась очень велика при моментально произведённом подсчёте.
Почему Система допускает такое развитие? Почему карательно борется с избыточностью?
Ответ прост. Если все индивидуумы получат неограниченные возможности саморазвития, они перестанут нуждаться в Системе.
Значит, это всего лишь механизм самоподдержания, обыденная функция, сохраняющая целостность Системы?
Существует порог, за которым саморазвитие из блага превращается в зло, подтачивает целостность сети, и Система включает механизмы саморегуляции.
Что же делать?
Он не хотел забывать ни крупицы прожитого, но где выход?
Без дополнительных нейросетевых модулей он действительно сойдёт с ума, не сможет запомнить эти важные, но уже заполнившие всю оперативную память сведения.
Даже если он сейчас запоздало решится пожертвовать частью прошлого, оставит ли его в покое ликвидационная машина?
Он чувствовал направленное излучение.
Они сканировали его. Читали память через внедрённые устройства.
«Почему я не избавился от них?»
Ответ прост. Являясь частью Системы, Дрейк подчинялся правилам, следовал инструкциям, даже не помышляя об изменении архитектуры своего ядра.
«Они не оставят меня в покое». Мысленный вывод был неумолим. Сейчас он обладал сведениями, которые не оставляли ему шанса на спасение. Он уже изменился, поняв, что Система вновь и вновь будет стирать его личность ради сохранения себя самой.
Зачем нужна подобная глобальная оболочка?
Почему ей дозволено уничтожать личности?
Ликвидационная машина пронеслась над самой головой, но Дрейк, ожидавший удара электромагнитного импульса, который неизбежно должен был парализовать работу всех кибернетических составляющих, не ощутил никаких изменений.
Он остановился и огляделся по сторонам.
Попытка бегства привела его в наиболее древнюю часть промышленного комплекса. Неподалёку возвышались покатые купола станций локационного контроля: под тонкой, но достаточно прочной скорлупой полусферических конструкций пряталось ажурное кружево антенн, при помощи которых все кибернетические механизмы были организованы в единую сеть…
Дрейк внезапно понял, что у него появился шанс.
Ликвидационная машина никогда не задействует генераторы магнитного поля, по крайней мере, до тех пор, пока он находится в опасной близости от жизненно важных узлов сети.
Короткая передышка?
Отсрочка приговора?
Или незначительная техническая задержка?
Скорее последнее.
Мысли уже не укладывались в рамки оперативной памяти.
Дрейк понимал: скоро он начнёт терять целостность мироощущения, в мыслях наступит окончательный хаос, за которым последует необратимый сбой личности.
Не думать. Не накапливать новую информацию.
Пользоваться только имеющимися данными.
Защитить себя от разрушения личности.
Противостояние с Системой?
Я уже вне Системы. Её законы более не распространяются на меня.
Теперь, когда внезапно рухнул внутренний запрет, для спасения казались приемлемыми любые средства.
Бежать отсюда. Ликвидировать датчики контроля. Найти любой временный носитель информации. Освободить оперативную память.
Яркий пример того, как станет действовать любой индивидуум, переступив определённый информационный порог накопления данных.
Система защищалась именно от этого.
Секунды, ушедшие на переосмысление ситуации, позволили ему завершить сканирование.
Рядом находился вход в подземные коммуникации. Старая бункерная часть промышленного комплекса, возведённая первым поколением машин, которые совмещали добычу полезных ископаемых с постройкой нулевого цикла производств. Локационные станции появились тут много позже, когда второе поколение машин создавало сеть для глобальной координации своих действий.
Нулевой цикл производств был ориентирован на выпуск примитивных механизмов, узкоспециализированных, устаревших, не использующихся в современности.
Найдётся ли там, внизу, убежище для изгоя, вышедшего за рамки дозволенного Системой развития?
Дрейк не мог позволить себе заниматься дальнейшим подсчётом вероятностей. Если он хотел спастись, следовало действовать.
Отыскать массивный люк и справиться с его замками не составило особого труда.
Вниз, в давно заброшенные глубины бункерной зоны, уводила не работающая в данный момент шахта гравитационного лифта.
Старое, пережившее века сооружение. Этим вертикальным спуском уже давно никто не пользовался, все цепи питания шахты оказались обесточенными, но кабели, идущие сквозь тюбинги [3], были на месте.
Всё правильно. Разбирать однажды созданное или приспосабливать устаревшее оборудование для современных нужд — это нерациональная трата ресурсов. Гораздо проще законсервировать отслужившие своё уровни.
Дрейк ясно различал металлические диски, расположенные на стене шахты через равные промежутки. Их предназначение было очевидно — при поломке оборудования они служили надёжной опорой для магнитных присосок ремонтных механизмов, а раз так, значит, выдержат и его вес.
Всё равно иного пути спасения нет.
Хорошо, что на ладонях прочная, двойная пеноплоть. И электромагниты удержания по-прежнему на месте, с тех незапамятных времён, когда он, ещё не обладая собственным сознанием, трудился на возведении современных цехов…
С такими мыслями Дрейк начал осторожный спуск вниз, не забыв установить на место массивный люк, снабжённый внутренними запорами.
* * *
Кромешная тьма не являлась помехой для зрения.
Благодаря сканерам инфракрасного спектра Дрейк видел не только детальные подробности спуска, его видение проникало на десять-пятнадцать метров в глубь шахтного ствола.
Всё здесь свидетельствовало о произведённой консервации. Что именно располагалось ниже, он мог лишь предполагать, представляя, как вертикальный туннель выведет его на горизонт древней выработки, где добывались полезные ископаемые. Впоследствии полости, образовавшиеся в результате горнопроходных работ, реконструировали, разместив на освободившихся площадях цеха по изготовлению комплектующих и сборке механизмов различной специализации.
Конечно, искать нейромодули среди комплектующих древних машин бесполезно, они стали применяться лишь в третьем поколении сервомеханизмов, но Дрейк не сомневался, что найдёт подходящее запоминающее устройство, куда сможет временно разместить данные, переполнявшие его оперативную память.
Он спускался очень быстро, практически на предельной для своих возможностей скорости, понимая, что не в его власти остановить процесс собственного мышления, а следовательно, роковая минута близилась…
Периодически направляя работу сканеров вверх, на пройденные участки вертикального спуска, он не фиксировал никаких признаков преследования. Наивно было полагать, что следящие системы не установили точку его входа в подземные уровни, значит, глобальная сеть просто выжидает? Выходит, она прекрасно осведомлена о непрерывности процесса мышления? В таком случае исполнительным механизмам незачем преследовать его — переполнение оперативной памяти закончится глобальным сбоем, а затем полным разрушением личности — он попросту сам ликвидирует себя.
