— А я, пожалуй, себе позволю. Иногда появляется потребность. Вроде как лекарство принять.
Алексей обратился к своему извозчику:
— Яша, плесни мне полстаканчика.
На ручке коляски висел пакет. Яша достал из него плоскую фляжку, пластиковый стаканчик и занялся делом. Старлей воспользовался моментом, пока тот отвлекся, и, склонившись ближе к приятелю, шепнул:
— Через пару дней под этой скамейкой на жвачке оставлю тебе записку.
Сергей кивнул, не отрывая взгляда от бугая. Тот протянул Белоусову стакан с коньяком и ломтик лимона.
— Твое здоровье, солдат. Будем живы — не помрем! Он выпил стакан залпом, кинул его через плечо и встал.
— Ну ладно, бывай! Рад был тебя увидеть живым. Видать, смерть не хочет нас прибрать к рукам.
Они опять обнялись и простились. Сергей еще долго смотрел вслед удаляющейся коляске, вздохнул и направился в сторону шоссе. Дика ждать не имело смысла. Прошло больше двух часов. Только бы в Москве не затеряться. Столицу Сергей видел только по телевизору.
3.
На свою новую работу в качестве девочки по вызову Настя вышла в понедельник. Она надеялась там увидеть Ирину, но ее среди команды жриц любви не оказалось. Настя забеспокоилась. Ни в субботу, ни в воскресенье Ирины дома не было. Куда она могла подеваться вместе с детьми? Сбежала? Куда? И на какие шиши, если у нее денег нет!
Новенькую встретили равнодушно. Конечно, смотрели на нее с нескрываемым любопытством. Среди остальных Настя казалась белой вороной. Хотя бы по возрасту. Такая девица, с ее-то фигурой и внешностью, могла бы работать самостоятельно и отбоя от мужиков не имела бы. Какой смысл сдавать шестьдесят процентов выручки сутенерше, когда можно получать все сто. Одно утешало: у каждой местной красавицы имелись свои постоянные клиенты. И потом, здесь не панель и их не выстраивают в ряд на выбор. Клиент снимает девочку вслепую и лишь высказывает свои пожелания оператору по телефону. Кот в мешке.
Девушки могли свободно передвигаться, общаться между собой, но курить в офисе запрещалось. Приходилось выходить в туалетную комнату, но не более чем двум одновременно, дожидаясь своей очереди.
Похоже, что новенькую не торопились отправлять на «обслуживание», и до полудня Настя ничего не делала, если не считать процедуры фотосъемки во внутренней студии.
Когда ее отпустили покурить, с ней увязалась еще одна красотка. Звали ее Наташа. Ничего более вульгарного Настя не видела. Женщине за сорок, а она под девочку работает и носит юбку, едва прикрывающую трусы.
— Сколько здесь работаю, а такую телку, как ты, впервые вижу, — рассуждала Наташа, закуривая. — Мужика словить сама не можешь, что ли? Так их и ловить не надо. Они сами липнут.
— У меня нет практики, — наивно сказала Настя. — Я их боюсь.
— Кого? Мужиков? Ты что, девка, обалдела? Баб бояться надо, а не мужиков. Чего бы мы без них делали?
Да я как-то обходилась. Ничего.
— Мне тебя не понять. Гусь свинье не товарищ.
— Я ничего не имею против мужчин, если испытываешь к ним какие-то чувства.
— Секс — вот единственное чувство, от которого получаешь истинное удовольствие. У меня душа в пятки уходит, когда я вижу возбужденного мужика.
— Любого? — удивилась Настя. — Даже урода?
— Уродов не бывает. Мужик, он и есть мужик. Урод, красавчик — это так относительно. Мужчина не может быть уродливым, он может быть импотентом. Вот когда такие попадаются, то весь день насмарку. Это особый случай.
Настя усмехнулась.
— Значит, ты работаешь из любви к сексу?
— Я шлюха по своей природе. Ничего плохого в этом не вижу. В нашей профессии самое важное — дарить мужикам удовольствие и получать взамен то же самое. А если ты думаешь только о деньгах, то потеряешь клиента. Деньги никуда от тебя не денутся. За хорошее удовольствие еще приплатят. Я о деньгах вообще не думаю. Я жду его прикосновения. Чем ближе его чувствуешь, тем выше улетаешь.
Наташа отбросила окурок в сторону.
— Ну что, Настя, я тебя возбудила?
— Немного. Уж больно ты аппетитно все преподносишь.
— Вот поэтому у меня клиентов больше всех. Если мужик меня отведал, то он мой надолго. Правда, я предпочитаю разнообразие. Всегда для себя открываешь что-то новое. И этот процесс бесконечен.
— Так ли?
— Когда мужики перестанут меня хотеть, я удавлюсь. Пока об этом рано думать. Но скоро придется самой платить. Денег я накопила достаточно. Нормальный процесс. Сначала берешь ты, потом расплачиваешься сама.
— Ты не замужем?
— Боже упаси. Кухня, пеленки, магазины — нет уж. Нам и без того слишком мало времени на этой бренной планете отпущено.
— Со всем миром не переспишь.
— Согласна. Но к этому надо стремиться. Любая баба этого хочет. Только одни говорят об этом в открытую, как я, и потому чувствуют себя свободными, а другие из себя чего-то корежат или сами себе в этом не сознаются. Отсюда и комплексы возникают. Мнимые. Но они мешают жить. Я знаю одну дуру, которая с ума сходит без мужика. Всякие там примочки себе покупает в секс-шопах. Красивая телка. А когда мужик к ней на улице подходит, так она его тут же отшивает. Со злобой. Дух противоречия. Комплексы. Мнимая самозащита. А потом жалеет. Симпатичный парень подвалил, а она на него как на врага смотрит вместо того, чтобы на шею кидаться. И ведь ничего с ней не поделаешь. Я ей предложила. Подвалит к тебе мужик, а ты ему скажи: «Странно, и почему вас так долго не было. Я уже устала ждать. Идем ко мне, я живу одна и у меня есть вино и вкусный обед». Все так и есть. И готовит она классно. И что ты думаешь? Девка еще больше закомплексована.
— Зачем же ты ей на больную мозоль наступила?
— Дура она, и все!
— А ты не знаешь, где сейчас Ирина?
Наташа не сразу сумела переключиться с любимой темы на побочный вопрос.
— Ирина? Это новенькая?
— Да. Она меня сюда затянула, а сама не пришла.
— Здесь работу не прогуливают. Я помню, что ее наша бандерша в пятницу в коридор вызывала.
— Бандерша?
— Так мы Приленскую называем. Наверное, отправили в какой-нибудь филиал. Многих девок переводят на другие точки. Ходит, ходит, потом бац и нету! Очевидно, где-то шлюх не хватает, а у нас переизбыток. С чем трудно согласиться. Не менее трех вызовов в день получается. У меня так по пять. Это сегодня день пустой. Понедельник. Старые уехали, а новые птенчики только слетаются. Со вторника жизнь закрутится по-новой. За выходные я выспалась, завтра оторвусь по полной программе… Ладно, пойдем в «класс». Заболтались. Девчонкам тоже покурить охота.
Настя выбросила сигарету и последовала за Наташей. Теперь-то она точно осознавала, кем работает.
Фирменный поезд Москва — Саратов отходил в десять вечера. Метелкин приехал за час, понимая, какой объем работы ему надо выполнить.
Днем он побывал в квартире пропавшей Марины Липчук. Звонил целый час, и все же ему открыли. Иван, слава Богу, ничего с собой не сделал, он просто допился до чертиков и даже не спросил, кто и зачем к нему пришел. Открыл дверь, ушел в спальню и завалился на кровать. Вонь, грязища, гора пустых бутылок и больше ничего. Метелкин пришел за фотографией пропавшей. Пришлось искать самому. Женечка умел делать обыски. Он даже нашел тайник, где лежали двенадцать тысяч долларов и дневник Марины. Деньги он оставил на месте, а секретные записи пропавшей могли пригодиться в деле, и он прихватил их с собой. С фотографиями тоже повезло. Он взял три снимка, один из которых был крупным.
С этими снимками он и начал обходить проводников всех вагонов. Шансов на успех было немного. Кто может вспомнить провожающую женщину спустя неделю. Но, как это неудивительно, одна из проводниц ее вспомнила. До отхода поезда оставалось десять минут.
— Эта девушка никуда не ехала, — тарабанил он скороговоркой. — Она провожала пассажира, следовавшего до Саратова.
Проводница, женщина, что называется, кровь с молоком, осадила суетливого репортера:
— Да чего ты скачешь-то передо мной? В туалет, что ли, хочешь?
— Боюсь не успеть.
— Только на перроне гадить не надо.
— Да нет. Опросить всех не успею. Потом еще два дня ждать придется. Вы же через день ходите?
— Помню я эту кралю. Красивая. Мне даже интересно было на нее посмотреть. Пассажира-то саратовского я давно знаю. Поди, года три ездит нашим поездом в Москву и обратно. Дмитрий Алексеевич его зовут. Он наш, саратовский. Всегда берет билет в одно и то же купе и место на нижней полке. Есть такие люди. Привыкают к чему-нибудь одному, и другое им не нужно. Очень воспитанный дядечка. Вежливый. Даже помнит, как моих детей зовут и кто где учится. Говорил, как Петька подрастет, он его в университет примет на химико-технологический факультет. Мол, очень перспективная профессия. А сам-то он профессор. Преподает там. Ну Петьке-то только девять исполнилось…
— Значит, она его проводила, и он уехал в Саратов.
