«Я должен отказаться от пари, — в отчаянии думал Коннор. — Первое, что я завтра сделаю, — это отвезу Джемму в Гленаррис».
Он представил себе самодовольные лица Кинга, Картера и Джечерна, когда он приползет просить у них о снисхождении, и от бешенства чуть не заскрипел зубами.
«Иди спать, Коннор, — сказал Макджоувэн сам себе. — Ты устал, и твоя голова совсем перестала соображать».
Но где он должен спать? На стуле? На грязном полу? Или на улице, в карете? Такой богатый выбор заставил его содрогнуться.
А почему не наверху? Мысли о пушистой медвежьей шкуре и теплом теле спящей Джеммы заставили заныть все измученные дорогой мышцы Коннора. В мгновение ока он очутился около кровати. Джемма даже не пошевельнулась, когда он скользнул под одеяло. Она лежала спиной к нему, и, изогнувшись, Коннор принял то же положение, что и ее тело; ее маленькая попка оказалась в углублении между его животом и бедрами. Это была вольность, на которую он никогда бы не отважился, если бы Джемма не спала. Но в тот момент Коннор не в состоянии был думать о последствиях. Закрыв глаза, он тотчас погрузился в глубокий сон, впервые за многие дни спокойный и ровный.
Глава 13
Джемму разбудили звуки выстрелов, доносившиеся снаружи. Выкарабкавшись из-под одеяла, она вихрем пронеслась по лестнице и выскочила за дверь. Широкая равнина была пустынной. Но пони, стоявший у дома, насторожил уши, косясь на дальний конец ограды. Джемма тоже взглянула туда, надеясь обнаружить хоть какие-нибудь признаки движения среди зарослей сосен и дрока. Но ничего не было видно.
Коннор… Чем, черт побери, он занимается? Прогремел еще один оружейный залп. Пара грачей в испуге слетела с крыши хижины. Откуда-то послышалась птичья трескотня, затем снова прозвучал выстрел.
Стало быть, он охотился. Обхватив себя руками, Джемма вошла в хижину, ежась от холода. Обстановка «коттеджа» была такой же мрачной и холодной, как день за окном. Осмотр очага заставил девушку брезгливо поморщиться. Не было никакого желания заниматься чем-либо в такой грязи. Она медленно обследовала свое новое жилище, пытаясь установить, что из домашней утвари здесь имеется. У нее совсем упало сердце: при дневном свете все выглядело в тысячу раз хуже, чем накануне. Сломанная мебель, осколки разбитой глиняной посуды, всюду шмыгают мыши. Ни занавесок, ни ковров, ни даже стекол в окнах — ничего не было. Потолок весь закопчен дымом торфяных лепешек, которые в этих краях используются в качестве топлива. А чем будут топить они? Сломанной мебелью? Торфа не было и в помине. И Джемма понятия не имела, где его брать.
«По крайней мере я могу подмести», — подумала она угрюмо. Но даже это простое занятие утомило ее. А кроме того, клубы пыли, поднявшиеся вокруг, заставили ее снова закашляться. Господи! Когда же наконец силы полностью вернутся к ней? В такой обстановке это займет недели. А к тому времени все дороги завалит снегом, и выбраться отсюда будет невозможно… Я в западне, в отчаянии думала девушка. Придется провести зиму в невыносимом обществе Макджоувэна. Жить среди этого свинства.
Если бы у нее было побольше сил, она бы дошла до озера и утопилась. Или взяла веревку и повесилась на одном из этих стропил. Или поехала бы на пони высоко в горы, чтобы погибнуть там от снега и холода.
Но Джемма была не из тех людей, которые часами склонны жалеть себя, бедненьких, и чуть не оплакивать. Она постаралась собрать всю волю в кулак.
В конце концов надо потерпеть только одну зиму, чтобы потом остаток жизни провести в счастье и спокойствии, подальше от этого ужасного человека, уговаривала она себя. Самое главное — надо быть осторожной в попытках завоевать его доверие. Не переигрывать, делая вид, что этот свинарник приводит тебя в полный восторг, но в то же время постараться быть приветливой и покладистой в обращении с ним.
Джемма глубоко вздохнула: последнее давалось ей нелегко…
На стену легла чья-то тень. Девушка быстро обернулась. Загораживая дверной проем, на пороге стоял Коннор. Весело улыбаясь, он держал вниз головой четырех куропаток.
— Завтрак, — провозгласил он, потрясая связкой птиц над головой.
Сердце Джеммы наполнилось негодованием. Как он может быть таким жизнерадостным и легкомысленным, как будто они просто решили немножко поиграть от скуки, а не вступили в смертельную игру за выживание!
— Нет нужды выглядеть такой хмурой, — проворчал он, шагнув внутрь. — На этот раз я ощипал птиц сам, но в дальнейшем вы должны научиться делать это. А теперь уберите весь хлам со стола, освободите место для моей добычи.
При виде пистолетов дядюшкиных конюхов, которые Макджоувэн положил рядом с куропатками, у Джеммы расширились глаза.
— Вы что, охотились вот с этим? — изумленно спросила она Коннора.
— Не мог же я поймать дичь голыми руками, — спокойно ответил тот.
Невероятно! Откуда у безродного бродяги взялся навык владения таким сложным оружием?
— Нужно найти, на что бы их нанизать. А вы пока разведите огонь, — прервал Макджоувэн размышления Джеммы и вышел из хижины.
Черт возьми! Кем он себя вообразил, этот неотесанный чурбан, что смеет ей приказывать? Королем на охоте?! Девушка едва сдержалась, чтобы не вспылить. Ты должна быть послушной, напомнила она себе. Кроме того, ей очень хотелось есть.
Когда Коннор вернулся, он увидел, что Джемма сложила перед камином кучу сломанной мебели и теперь, стоя перед разгорающимся пламенем, подкладывала одну за другой ножки стульев в огонь.
— Хмм, как хорошо! Тепло… — блаженно потягиваясь, произнес Макджоувэн. Девушка указала ему на груду деревяшек на полу.
— Долго мы так не протянем.
— Я и сам подумываю о том, что уже пора копать торф, — согласился с нею Коннор. — Кроме того, некоторая мебель слишком хороша для того, чтобы служить топливом. Вот, к примеру, этот стул я смогу починить.
С этими словами он спокойно уселся мастерить вертел для жаркого.
Глядя, как ловко Коннор орудует ножом, Джемма буквально кипела от злости. Вот то, чем этот жалкий оборванец привык заниматься всю свою жизнь! Он выглядел таким довольным судьбой, что ей хотелось сломать последний уцелевший стул о его голову.
Коннор сделал вид, что полностью поглощен своей работой, хотя чувствовал внутреннее напряжение Джеммы. Ему уже хорошо был знаком этот мечущий молнии взгляд, ее манера сжимать губы и задирать подбородок, когда она злилась. Не будь она сейчас такой слабой, давно бы уже огрела меня стулом по голове, ухмыльнулся Коннор про себя. Ну и пусть дуется, так привычнее: ему очень недоставало прежней Джеммы, строптивой и непокорной. Нанизав куропаток на вертел, он укрепил жаркое над огнем.
