— Что с ней теперь? — обронила Мира едва слышно.
— Ничего. Она покончила с собой.
Удалось сказать это ровным голосом. Тряхнув головой, я добавил:
— Давай не будем об этом сейчас. Я могу рассказать тебе все, но только не теперь, ладно?
И скорее почувствовал, нежели увидел, как она кивнула в ответ.
Я дожидался Миру за дверью. Попытка проникнуть в святая святых, то есть в гинекологический кабинет вместе с Мирой, успехом не увенчалась. Она заверила меня, что это самый обычный осмотр.
— Ну что? — вскочил я со своего места, когда дверь наконец открылась.
— Все идет по плану, — улыбнулась Мира, касаясь живота.
Проследив за ее жестом, я ощутил, как мои собственные пальцы покалывает от желания коснуться ее так же. Но я сдержался.
— Слушай, я быстро в уборную схожу и вернусь, а ты подожди здесь, ладно? — проговорила Мира торопливо.
— Конечно.
Я снова опустился в кресло. Стоило отдать владельцам клиники должное — обстановка здесь была выполнена со вкусом. Никакой привычной стерильности и серости, как в обычных больницах. Коридор был просторный и светлый, обставленный по-домашнему уютной мебелью.
Дверь снова распахнулась и я вскинул глаза на вышедшего из кабинета врача. Видимо, та самая Дарья Викторовна Поклонская.
Она оказалась очень молодой. И для столь юной особы у нее был весьма проницательный взгляд.
— А вы, наверно, Миру ждете? — расплылась она в открытой улыбке.
Спохватившись, я поднялся на ноги и протянул ей руку в ответном приветствии.
— Угадали, — усмехнулся привычно.
— Значит, один из наших вероятных папочек, — выдала врач то, от чего по моему телу пронеслась неприятная дрожь.
— Кстати, об этом, — произнес я серьезно. — Мы ведь сможем как-то установить, кто отец?
— К сожалению, нет, — поправила Дарья Викторовна очки, чуть сползшие с носа, покрытого милыми веснушками. — Как я уже говорила Мире, так как прошел такой короткий срок с момента соития с обоими мужчинами… ничего поделать нельзя. А ДНК близнецов полностью идентичны, так что… Увы. Вот если бы хотя бы дня четыре отделяли одно от другого…
Я понял, что почти ее не слышу. Слушаю, но не слышу.
Выходило, Мира оказалась в постели законного мужа сразу после того, как была со мной. Губы дрогнули в кривой усмешке — ну а на что я рассчитывал, в самом-то деле? Ник был абсолютной паскудой, но идиотом — не до конца. Конечно, он понял, какие эмоции во мне вызывает одна лишь мысль о том, что он ее касается…
— Я вернулась. Едем? — раздался рядом голос Миры.
Мне не оставалось ничего иного, кроме как кивнуть:
— Да, едем.
Но внутри будто пропасть разверзлась. И как свести все назад — я не знал.
Часть 27. Мира
То, что я узнавала о Нике — от соседки, Лили и вот теперь от Саши — было ужасным. Как оказалось, я не знала о собственном муже ровным счетом ничего. А уж те отвратительные вещи, которые обнажались одна за другой, были просто убийственными…
История с невестой Алекса не шла у меня из головы. Каждый раз, когда думала о несчастной Лике, к горлу подкатывала тошнота. Даже без этого знания я приняла твердое решение разойтись с Никитой, а после того, как Саша рассказал о своей невесте, мне захотелось лишь одного — как можно скорее получить свидетельство о разводе. И сделать все возможное, чтобы Ник ничего не узнал о моей беременности. Никогда.
«Привет! Ты переехала? Скинешь адрес? Заеду, поболтаем», — пришло мне сообщение от Наташи в тот момент, когда я раздумывала о том, стоит ли съездить в особняк Вознесенских за оставшимися там вещами. Часть из них была дорога мне как память о родителях и я так или иначе хотела вернуть их себе.
«Привет. Переехала, но пока точно не до встреч. Еду забрать вещи из дома Вознесенских. Если хочешь, подъезжай в какое-нибудь кафе поблизости».
Наверно, мне не стоило ехать туда, где могла столкнуться с Ником. Впрочем, вероятность того, что он будет дома, стремилась к нулю. Этим я себя и успокаивала.
И, по понятным причинам, просить Сашу съездить со мной не стала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Окей. Я подскочу. Если освободишься раньше, падай в кафе и жди меня», — написала Ната в ответ и я начала поспешно собираться.
План был предельно прост — зайти в свою бывшую спальню, собрать оставшиеся вещи и отправиться на встречу с подругой. На все про все у меня должно уйти минут двадцать от силы. А уже потом я стану решать, когда именно стоит встречаться с Ником и в какой форме доносить до него, что мы должны развестись.
— Мирочка, как хорошо, что ты приехала, — тепло улыбнулась мне Ольга Станиславовна, когда я добралась до лестницы, ведущей на верхние этажи и уже было решила, что мой приезд пройдет незамеченным.
— Добрый день, — поздоровалась со свекровью. — Я ненадолго, — сразу расставила все точки над «i».
— Как ты? Мы давно не общались.
Я пожала плечами. Свекровь сама свела все на «нет», когда перестала отвечать на мои звонки.
— У меня все хорошо. А у вас?
Она опустила взгляд, и я поняла, что коснулась той темы, которая Ольге Станиславовне была неприятна.
— У меня… в общем, хорошо. Теперь, когда Саша в порядке…
— Да. Он в порядке.
Я не сразу поняла, что произнесла. Мне следовало скрывать тот факт, что мы с Алексом сейчас довольно плотно общаемся, а я почти что призналась в этом.
— Ну, я звонила ему и он сказал, что вышел из больницы, — поспешно приврала я следом.
Мы помолчали. Ольга Станиславовна, казалось, хочет со мной о чем-то поговорить, я же желала только одного — как можно скорее забрать вещи и уехать.
— Вы с Никитой больше не вместе, да? — спросила свекровь тихо, и я едва удержалась, чтобы не рассказать ей всю правду.
— Почему вы спрашиваете? — ответила вопросом на вопрос.
Она вновь запнулась прежде чем продолжить наш разговор. Я же терпеливо ждала, что ответит свекровь.
— К Нику приезжала девушка… ее зовут Лилия. Она сказала, что ждет ребенка от моего сына…
Прекрасно. Как много всего происходило в этих стенах без моего участия. И слава богу, что правда потихоньку начала всплывать. Тем удивительнее был тот факт, что Ольга Станиславовна решила поведать мне о случившемся вот так — практически в лоб.
— Я знаю Лилю, да. И знаю, что Никита скоро станет отцом ее ребенка.
Мне с трудом удалось удержаться от усталой улыбки. Произнесенные слова звучали так странно, что не вызывали ничего, кроме желания рассмеяться.
— А сейчас простите — мне нужно забрать вещи. Я спешу, — соврала свекрови, после чего развернулась и направилась наверх.
Я и впрямь начала нервно посмеиваться, складывая в сумку все, что еще оставалось моего в этом особняке. Наверно, это какое-то проклятие постоянного сбора вещей, иначе я беспрестанное упаковывание сумок и чемоданов обозвать не могла.
Испытывала ли я при этом горечь, разочарование или что-то подобное? Нет. Напротив, ощущала облегчение с каждой вещицей, отправленной в нутро внушительного Луи Виттона.
Впрочем, это чувство сменилось оторопью, стоило мне услышать вкрадчивый голос, доносящийся от двери в комнату:
— Ты переезжаешь? И даже не сообщила мне об этом?
Резко обернувшись, я убедилась в том, что знала и так. Никита собственной персоной. Теперь я могла различить их с Сашей по голосу, даже не видя близнецов воочию.
— Думаю, что ни мне, ни тебе это не нужно, — подернула плечами как можно беззаботнее, хотя внутри все сковало оцепенением.
Я машинально нашла глазами сумочку с лежащим в ней телефоном. Так, на всякий случай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Почему же? — удивился Ник, зашел в комнату и закрыл за собой дверь.
Я рвано выдохнула, надеясь, что мое истинное состояние Никита не заметил.
— Потому что у каждого из нас теперь своя жизнь. У меня в одиночестве, у тебя — счастливая с Лилей.
Не удержавшись, я взглянула на мужа. Он устроился на подлокотнике кресла, стоящего возле выхода из комнаты, сложил руки на груди и теперь наблюдал за мной.
