Сейчас Галикарнас – это популярный турецкий курорт Бодрум и, на мой взгляд, один из самых красивых городов этой страны. С окружающих город холмов к морю сбегают белоснежные ряды домиков, а посередине залива возвышается выстроенная госпитальерами громада замка Святого Петра. От античных времен мало что уцелело, но кое-что все же есть. Это прежде всего театр на 13 000 зрителей, словно врезанный в склон одного из холмов, с верхних рядов которого открывается потрясающий вид на рыцарский замок – раньше на его месте находился царский дворец. Первая крепость – Салманкида находилась у входа в гавань, а второй, Акрополь, на холме, и от них практически ничего не осталось, кроме фундаментов стен. Жалкие остатки того, что было когда-то одним из семи чудес света, Мавзолеем, находятся в центре города, и найти их можно только по указателям – а раньше громадное сооружение было видно со стороны моря, и оно поражало всех приплывающих в город. Зато в западной части Бодрума сохранились в довольно приличном состоянии ворота Миндоса, те самые ворота, которые были свидетелями грандиозной осады Галикарнаса армией Александра. Предположительно они были построены в 364 г. до н. э. и, являясь частью городских стен, окружавших древний Галикарнас, служили западным входом в город. Средняя часть ворот Миндоса разрушена полностью, однако руины двух других ее частей, выполненных из огромных и тяжелых квадратных каменных глыб, по-прежнему возвышаются над городом. А у подножия этих каменных исполинов находится отреставрированный ров, который дает представление о том, как все это выглядело в те времена, когда Галикарнас был окружен железным кольцом македонской армии. Свое название ворота получили в честь Миндоса – древнего города, прикрывающего столицу Карии, в сторону которого они были обращены. Всего в городе было трое ворот – главные, Тетрапилон (Тройные), вели на север, Миндоса – на юг, а ворота Миласса – на восток. От мощнейших укреплений, построенных при легендарном царе Мавзоле и имевших протяженность 7 км, кроме ворот Миндоса, сохранились лишь остатки городских стен, которые тянутся по гребню окружающих город холмов.
* * *
Осенью 334 г. до н. э. македонская армия подходила к Галикарнасу. Со стен было видно, как огромная стальная змея охватывает город и расползается по окрестностям, тысячи лагерных костров замерцали в сгущавшихся вечерних сумерках – осада Галикарнаса, которой суждено было продлиться два месяца, началась. Первую пробную атаку, разведку боем, Александр решил провести со стороны ворот Миласса, но когда его войска приблизились к городу, ворота распахнулись и легковооруженные воины неприятеля ринулась в атаку, закидывая македонцев копьями, дротиками и поражая стрелами. Тяжелая македонская пехота сомкнула ряды и прикрылась щитами, а мобильные царские войска вступили в бой и загнали противника обратно в город. Несколько дней прошли в приготовлениях к штурму, но затем планы царя резко изменились – из города Миндоса явились лазутчики, которые донесли, что если царь ночью подойдет к городу, то горожане откроют ворота. Если бы это удалось, то стало бы большой удачей и значительно облегчило бы ведение осады Галикарнаса, так как царь получал прекрасный опорный пункт на полуострове. Взяв конных гетайров, гипаспистов, три подразделения тяжелой пехоты под командованием Пердикки, Мелеагра и Аминты, а также агриан и критских лучников, Александр ринулся на Миндос. События развивались стремительно – подойдя к городу, македонский царь обнаружил, что сдаваться никто не собирается, а на стенах полно вооруженных горожан. Но отступать он не собирался и дал команду начать атаку. Поскольку никто не рассчитывал, что город придется штурмовать, то ни лестниц, ни другого осадного снаряжения не было; македонцы стали подкапывать одну из башен, надеясь, что когда она обрушится, то можно будет войти в город. Жители защищались отчаянно, поражая со стен царских воинов, но Александр не отступал. Наконец башня рухнула, подняв тучу пыли, однако ожидаемого эффекта это не произвело: сама стена не обвалилась, и проникнуть в Миндос не представлялось возможным. Мало того, из Галикарнаса подошли персидские корабли и с них в спешке начали выгружаться войска, которые Мемнон направил на помощь осажденному городу. Теперь и Александр понял, что атака провалилась, и велел трубить отход; ему оставалось только гадать, то ли его лазутчики ошиблись и выдали желаемое за действительное, то ли он стал жертвой провокации со стороны персидского командования. Эта была первая неудача царя в противостоянии под стенами Галикарнаса, но далеко не последняя.
И началась подготовка к штурму, который, по мысли Александра, должен был стать решающим: в македонском лагере день и ночь кипела работа, сооружались осадные башни, тараны и черепахи, вязались лестницы, выкатывались на боевые позиции баллисты и катапульты. А пока сооружалась осадная техника, пехотинцы день за днем, под яростным обстрелом врага заваливали громадный ров – царь хотел подтащить осадные башни вплотную к стенам. Македонец лично объезжал свои войска, проверял качество осадных работ, стараясь ничего не упустить, изучал городские укрепления, выискивая наиболее слабое место в обороне. А когда приготовления были закончены и осадная техника двинулась к стенам, осажденный гарнизон ночью сделал вылазку. Для македонцев это было полной неожиданностью, стража не смогла сдержать натиск атакующих, но из лагеря подбегали те, кто успел проснуться, и в итоге совместными усилиями им удалось отбросить врагов в город. Для персов эта атака закончилась плачевно – поставленных целей не достигли, потеряли 170 человек, а командовавший отрядом македонский перебежчик Неоптолем погиб. Но это было только начало, решающая битва за Галикарнас еще только начиналась…
« Александр, расположившись лагерем возле города, повел осаду деятельным и устрашающим образом. Сначала он посылал войска на приступы, которые следовали один за другим, и целый день проводил в сражении; затем подвел разные машины; рвы перед городом засыпал под прикрытием трех «черепах» и начал таранами бить по башням и стенам между башнями. Когда часть стены рухнула, солдаты, прокладывая себе путь в рукопашных схватках, ворвались через пролом в город. Мемнон сначала легко отражал приступы македонцев, так как в городе у него было много воинов » (Диодор). Сражение в проломе закончилось победой персов, так как их командующий правильно определил место, где противник будет наносить главный удар – севернее ворот Тетрапилон. Там, где внешняя стена рушилась под ударами таранов и катапульт, воины гарнизона спешно возвели внутреннюю стену, благо людей пока хватало, мало того, по сообщению Диодора, осажденными: « выстроена была деревянная башня высотой в 100 локтей, и в ней было полно стрел для катапульт ». Когда начался приступ и с грохотом, вздымая клубы серой пыли, стала рушиться городская стена, македонские командиры были уверены, что именно сейчас им удастся прорваться в город. Но когда под рев боевых труб тяжелая пехота пошла в атаку, то наличие второй внутренней стены стало для осаждающих полной неожиданностью. Македонцев, вошедших в пролом и оказавшихся в ловушке, поражали в лицо и с флангов, разве что не с тыла. Не желая губить воинов понапрасну, Александр велел отступить. Между тем бои за Галикарнас достигли своего высшего накала: « Перед городом происходили большие сражения; македонцы значительно превосходили врага храбростью; преимущество персов состояло в их числе и подготовленности. Стоявшие на стенах помогали им в бою и стрелами с катапульт убивали и ранили врагов » (Диодор). Мемнон не собирался отсиживаться в обороне, он прекрасно понимал, что любые стены, как бы высоки и прочны они ни были, рано или поздно будут разрушены – дело лишь во времени! А время сейчас работало на него: чем дольше македонская армия топчется под Галикарнасом, чем большие она несет потери, которые трудно восполнить, тем больше шансов на то, что Царь царей успеет собрать армию и прибыть в Малую Азию. Хотя возможно, что родосец надеялся обойтись без участия Дария и справиться своими силами. И основания для этого у него были – приближалась зима, а в отсутствие у Александра флота, который мог бы снабжать его армию по морю, должен был остро встать вопрос с продовольствием. А вот осажденные недостатка пока ни в чем не испытывали, разве что людские потери росли с катастрофической быстротой. Однако, понимая всю опасность, которую представляла осадная техника македонской армии для полуразрушенных городских укреплений, командование гарнизона решило повторить попытку по ее уничтожению.
Атака на македонские позиции началась успешно, и часть осадной техники в итоге удалось поджечь: « Часть защитных сооружений, стоявших близко от стены, сгорела; обгорела и одна деревянная башня, но все остальное уберегли воины Филоты и Гелланика, которым была поручена охрана этих сооружений » (Арриан). В этот критический момент Александр быстро сориентировался в обстановке и двинул на выручку свежие войска. Вот как описал Диодор действия и персов, и греков в этом сражении: « Одни тушили огонь, взвивавшийся высоко над машинами, другие избивали врага, схватившись врукопашную; третьи за рухнувшими стенами складывали другие стены и делали их прочнее старых. Военачальники Мемнона сражались в первых рядах и вручали богатые подарки отличившимся; обе стороны горели несказанной ревностью победить ». Бой не прекращался ни на минуту, македонцы и персы сошлись лицом к лицу, уступать не хотел никто, слишком велика была цена поражения. « Галикарнасцы, правда, вначале брали верх по причине высокого местоположения: они не только били в лоб людей, оберегавших машины; с башен, уцелевших по обеим сторонам рухнувшей стены, была для них возможность поражать врага, подходившего ко второй стене » (Арриан). Ход битвы постоянно менялся – в некоторых местах защитникам города удавалось оттеснить македонцев от города, в других, наоборот, царские воины отбросили врага к городским укреплениям. « Некоторые среди всех этих ужасов начинали падать духом, но ободряющие слова начальников опять вливали в них мужество, и они исполнялись свежих сил » (Диодор). Однако постепенно Мемнон осознал, что если бой затянется, то он рискует превратиться в полномасштабное полевое сражение, исход которого предсказать нетрудно; поэтому он приказал трубить отбой. Побросав ставшие ненужными факелы, греческие наемники сдвинули большие щиты и начали отступать к городским воротам, отражая атаки македонцев. Вскоре сражение закончилось, на плечах врага солдатам Александра в город ворваться не удалось, и он отвел свои войска от города. Битва за Галикарнас продолжалась.