голос. — Сейчас делаешь вид, что всё в порядке, затем прыгаешь в свою тачилу и катишь так, чтобы оторваться от охраны. Мне похер, как ты это сделаешь. Куда ехать потом я тебе сообщу.
— Здорово, а почему я должна всё это сделать? — иронично уточняю.
— Ах да, — не менее иронично произносит незнакомец. — Твоя семья у нас на мушке. Не сделаешь — убьём. Позвонишь Бесу — убьём. Сделаешь хоть что-то не так — убьём. Твоя охрана даже среагировать не успеет, как мы каждому пулю в лоб пустим.
Стараюсь держать лицо, так как неподалёку охрана, однако внутри всё ухает вниз.
— Гарантия, что с ними всё будет хорошо?
— Они нам не нужны. Другое дело шлюха Беса. Уверен, он много сделает за тебя.
Сомневаюсь. Рисковать своей семьёй я не намерена, поэтому сажусь в машину, радуясь, что они не знают об отцовстве Тимура.
Резко срываюсь с места, вылетая на проезжую часть. Делаю резкие повороты, пролетаю на красный, подрезая машины, чтобы охрана осталась позади. Телефон вибрирует.
Тимур.
Конечно, кто же ещё. Не беру. Резко вспоминаю, что в бардачке лежит второй телефон, по которому мы держали связь с Антоном. На днях как раз его заряжала, чтобы скинуть фотки сына. Веду одной рукой, а второй печатаю сообщение Антону:
"Мои в опасности, я следую указаниям, ищи меня по этому телефону, им нужен Бес".
Прячу телефон в сапог. Главное, сохранить сигнал, а то что эти обезьяны обыщут и выкинут основной телефон, я была уверена.
Было ли мне страшно? Очень. Но за семью было страшнее, пусть меня убивают. В конце концов, это моя вина. Одна надежда на Тошу и Тимура.
— Да? — отвечаю, давно оторвавшись от охраны.
— Молодец, выезжай на трассу, тут мы ждём. И без выкрутасов.
Спустя пятнадцать минут вижу машину. Какой-то джип. Холодею от страха, даже тело перестаёт слушаться.
— Выходи, — вытягивают меня из машины.
Проводят руками в поисках телефона и бросают его в машину.
— В машину её.
— Куда вы меня везёте? Что с моей семьёй?
— Ну ты же была хорошей девочкой. С ними всё будет хорошо. А вот с тобой — тут от Беса зависит.
Меня закидывают в середину, а по бокам садятся два амбала, связывая мне руки. Едем около часа, оказываясь в каком-то заброшенном здании. Я стараюсь не поддаваться панике, ведь она не поможет. Нужен здравый смысл.
В самом здании холодно, а внутри всё грязное и серое.
— Марат, может мы пока развлечёмся? — похабно смеётся один из уродов, протягивая руки ко мне.
— Я тебе член отрежу, понял? — говорит Марат. Видимо, он главный.
Меня кидают на стул, привязывая уже к нему.
— Сейчас мы будем звонить Бесу, и ты слёзно будешь молить спасти тебя, поняла?
Киваю. С каждой секундой мне всё страшнее. А что, если связь не ловит? Если сигнал потерян? А если Тимуру плевать? А если Антон не успеет?
Слышу гудки, а затем злой рык Бесоева.
— Да?
— Привет, Тимурчик, — мерзко начинает Марат. — Ну как, не надумал прогнуться и разделить рынок, деньги нам отдать?
— Нет, — отрезает Тима. — Если это всё, то иди на х…
— Ну-ну. Зачем так грубо. У нас тут твоя шлюха как раз. Вика, да? Красивая такая. Парни вон просят развлечься, я пока запрещаю.
И если до этого в голосе Тимура звенела ярость, то сейчас им запросто можно было убить.
— Если с её головы хоть один волос упадёт, если хоть одна падаль пальцем своим её коснётся, я клянусь, Марат, я вас всех убью нахуй. Ни одного в живых не оставлю, понял?
— Да понял, понял. Я давно понял, что она не просто дырка для тебя. И не прогадал. Она, кстати, слышит тебя, скажи, Викусь?
Смотрят на меня, ожидая, что я буду просить помощи.
— Тимур, будь осторожен, — кричу я, прежде чем кулак прилетает в мой живот. Затем ещё и ещё. Падаю вместе со стулом, но меня ставят обратно, а я не могу сделать вдох. Едва раздышавшись, понимаю, что из глаз скатилась пара слезинок.
— Я разъебу вас, — рычит Тимур. Это даже не рык, а рёв зверя. Кажется, теперь я понимаю почему Бес. И как же я ошибалась, когда думала, что со мной он включал его.
— У тебя есть час до первого отрезанного пальца. Ты должен перевести деньги. Затем созвонимся для дальнейших действий. Будешь хорошим мальчиком, и твоя баба не пострадает.
Я очень надеялась, что Тимур уже рядом. Остаться без пальца мало хотелось. Живот начал болеть, а ноги и руки затекать. При этом меня била дикая дрожь то ли страха, то ли от холода.
Я понимала, что первый час почти подошёл к концу.
— Неужели я ошибся? — стоял Марат, нахмурившись.
— Возможно, — хрипло подаю голос, начиная смеяться. Я не верила, что Тимур меня бросит, но было приятно наблюдать за потерянным лицом Марата.
— Весело? Сейчас будет больно, — идёт на меня Марат с ножом. Вот сейчас становится по-настоящему страшно.
— Нет, нет, — кричу я.
— Залепите ей рот, — приказывает Марат, но никто не успевает.
Звучит хлопок и взрыв, и в здание входит Тимур с кучей своих людей. На стороне противника гораздо меньше, но они есть. Тимур цепляется за мои глаза и, ничего не видя, бежит ко мне.
— Тима, слева, — кричу я, молясь об одном — чтобы его не задели.
Тимур отстреливается, его прикрывают, и он садится около меня, развязывая.
— Ты как? Ничего не сделали?
— Ничего серьёзного, — заикаясь отвечаю. Выстрелы, пули, кровь, крики — всего так много, что я теряюсь. Тимур прижимает меня ровно на секунду, чтобы удостовериться, что я здесь и я есть. Нас старательно защищают его парни, опережая все выстрелы.
— Иди в машину, там Антон.
— Вместе пошли, — категорично трясу головой в знак несогласия.
— Иди, у меня ещё дела, — кричит Тимур, но меня это уже не пугает.
Резко всё прекращается. Некоторые парни Тимура пострадали, но, вроде, все живы. Люди Марата лежат на земле. Сам Марат стоит на коленях и Бесоев отходит к нему, сходу заряжая кулаком в лицо.
— Тебе конец, ублюдок, — присев на корточки тихо говорит Тимур. — Я уничтожу за неё Марат. Всем примером будет.
Стою практически не дыша, ощущая лишь очаги боли. Но в момент, когда Тимур отходит от Марата и того куда-то уводят, вижу, как один из уцелевших людей этого урода целится в Тимура. Среагировать никто не успевает, так как он спрятался за колонной. За две секунды добегаю до Бесоева, отталкивая его, чувствую острую боль в боку.
— Вика, — не своим голосом
