— Да, мы в порядке.
***
Замечательная ночь покера! Опять!
Мы все собрались в доме Ника в восемь тридцать. Я решила попробовать несколько новых вкусов кексов сегодня: кексы с клубникой и кремом и кексы с клюквой и белым шоколадом. Оба стали хитом. Сиси попробовала по одному каждого вкуса перед обедом. Макс попытался рассержено посмотреть на нее, но не смог сдержать ухмылки.
Макс, тебя сделали!
Я дала ей еще один, пока он не видел. Пиццу доставили в девять. Мы все ели, пили и болтали; мой маленький ангел Сиси тоже была с нами. В итоге Макс уложил Сиси спать немного позже, чем обычно, потому что мне удалось уговорить его дать ей сыграть несколько раундов в «Уно» с девчонками. Мы похвалили ее, когда она дважды выиграла, и она сияла от гордости. Макс не мог перестать улыбаться, глядя на нее. Я знала, почему он улыбается.
Как только я зашла в дом, я поздоровалась со всеми и пошла прямо на кухню, чтобы разложить свои кексы. Я почти закончила, когда у меня чуть не случился сердечный приступ.
— Тина! Тина! Тина! Т-и-н-а-а-а!!!! — этот вопль доносился из комнаты Сиси.
Мое сердце сжалось от страха.
Я выбежала из кухни с широко раскрытыми глазами и бледным лицом. Все остальные выглядели так же испугано, как и я.
Только тогда, когда я увидела ее улыбающееся лицо, я расслабилась. Я положила руку на грудь и сказала:
— Боже мой, Сиси. Ты чуть не загнала меня в могилу раньше времени!
Она остановилась прямо у моих ног, подняла голову и выдала:
— Я сделала это!
Я покачал головой в замешательстве, слегка пожала плечами и спросила:
— Что сделала, ангел?
Она просияла.
— Я завела друга! Всё сама. Я увидела девочку из моего класса в библиотеке и подошла к ней и сказала «привет», я сказал ей мое имя и ты знаешь, что она сказала? — волнение было написано на ее лице.
Я округлила глаза, наклонилась к ней и прошептала:
— Что она сказала?
Сиси улыбнулась моей любимой улыбкой краешком губ:
— Она сказала, что видела мой арт-проект на выставке и подумала, что он потрясающий!
Это. Отлично!
Сиси восприняла мое молчание как разрешение продолжить:
— Она позвала меня пообедать с ней завтра, где я смогу встретиться со всеми ее друзьями!
Это. Чертовски. Отлично!
Она продолжила:
— Я сделала то, что ты сказала, и это сработало! Ты — лучшая, Тина. Я люблю тебя!
После того как она выпалила это, что я хотела бы назвать чудом, она развернулась и скрылась в коридоре.
Черт побери, Сверчок! Мы сделали это!
Я была слишком занята, наблюдая за уходом моей маленькой подруги, чтобы увидеть, как Макс подкрался ко мне. Я немного взвизгнула, когда он схватил меня сзади и поднял.
Он рассмеялся мне в ухо.
— Только ты, крошка Тина, способна на такое!
Когда он опустил меня вниз, я повернулась к нему лицом. Я была слишком ошеломлена, чтобы увидеть его блестящие глаза, но не так ошеломлена, чтобы заметить огромную улыбку на его лице.
Я повернулась лицом к остальным, и они все молча аплодировали и исполняли победные танцы.
Я прошептала с трепетом:
— Ничего себе.
Ник подошел ко мне с серьезным лицом, быстро чмокнул меня в губы и задушил в объятиях.
М-и-и-и-л-о!
После того как Макс уложил Сиси спать, мы снова пробрались в студию и спели несколько песен под аккомпанемент пианино. Мы только начали «Don’t Stop Believing» Journey, когда Ловкач приполз в комнату, громко подпевая. Остальные ребята тоже вскоре пришли, и мы спели Sir Mix-A-Lot «Baby Got Back», во время которой Макс исполнил бути-дэнс6. Это было так весело, я на самом деле чуть не описалась.
Потом Нат сыграла еще несколько песен, парни вернулись к покеру. Нам стало настолько комфортно вместе, что когда ребята играли свою последнюю раздачу, мы, девушки, со скуки включили DVD, даже не спрашивая. Это казалось было к большому удовольствию Ника, который улыбнулся мне своими ямочками. Мы заняли те же места на диванах, как на прошлой неделе и смотрели «Старая закалка». Парни прерывали игру каждый раз, когда мы смеялись и в конечном итоге отказались от покера и пришли смотреть с нами.
Ник сидел спиной к подлокотнику и уложил меня себе на живот так, что моя голова легла ему на грудь, Макс использовал мой зад в качестве подушки. Мими сидела, поджав ноги. Ловкач положил голову на колени Лолы, а она гладила его волосы. Нат сидела на краю дивана, подтянув ноги к себе, Дух облокотился на ее ноги, как на спинку кресла.
Смотря, как Уилл Феррелл бегает голым по улице, я смеялась до коликов. Я смеялась так сильно, что начала хрюкать, каждый раз, когда я хрюкала все смеялись надо мной, и я смеялся еще сильнее, продолжая хрюкать. Все еще смеясь и хрюкая, я попросила всех остановиться, потому что иначе я бы не смогла дойти до ванной комнаты, и случилось бы непоправимое.
Я откинулась назад и чувствовала, что засыпаю. Ник спросил меня, хочу ли я лечь спать в нормальную постель, и я покачала головой. В полудреме я повернула голову к его и водила пальцем по его губам. Не задумываясь, я прикоснулась своими губами к его. Это могло быть мое воображение. Я уверена, что просто подумала, что сделала это. Я отстранилась и заулыбалась, глядя на его удивленное лицо.
Ник, ты такой невероятный?
Я положила голову ему на грудь и быстро заснула.
Глава тринадцатая
Свобода действий
— Что, черт побери, это такое?
Я смотрю из-за вороха документов, который обычно собирается к пятнице, и вижу Тину в дверях моего кабинета, ее лицо бледное с широко открытыми глазами.
Моя растерянность отступает. Я смотрю вниз и вижу, что забыл убрать мой Кольт со стола.
Ох, дерьмо.
— Я... Э-э... — я не знаю, что сказать ей. Этот пистолет — мое дитя. Мой папа дал его мне, когда мне было пятнадцать. Он не позволил бы мне использовать его. Это было только для защиты. Только для использования в ситуации, угрожающей жизни. Самое первое, чему он научил меня было — никогда не наставлять на кого-то пистолет, если не планируешь стрелять. Я не говорю, что никогда не использовал его по назначению. Мне приходилось.
Это обычный полуавтоматический пистолет со стальным корпусом. Ручка, однако, деревянная с чеканкой Марии Магдалины из чистого золота на правой стороне. Это — произведение искусства. Это было оружие моего отца, которое он привез из России. Он учил меня, как использовать его. Это моя единственная связь с отцом, кроме нашего рояля.
Я решил играть по-честному. Я могу доверять Тине.
Она идет ко мне медленно, по-прежнему окаменевшая от предмета на моем столе, и тихо говорит:
— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть разрешение на него.
Я улыбаюсь и качаю головой, говоря не «Нет», а скорее «Ты такая милая».
Я ухмыляюсь ей:
— Ты хочешь подержать его?
Она задыхается, ее тело отклоняется назад, и она засовывает руки подмышки, выглядя, как будто собирается изобразить «танец маленьких утят», но наклоняется вперед и шепчет яростно:
— Я не хочу, чтобы мои отпечатки были на нем!
Я расхохотался. Боже мой, она такая глупышка.
Взяв пистолет, я встаю и кладу его в верхний ящик шкафа в углу и запираю его. Я подхожу к Тине, кладу руки ей на плечи и заверяю ее:
— Не о чем беспокоиться, дорогая. Это только для защиты.
Тем не менее, она настороженно смотрит мне в глаза и пытается шутить:
— У тебя, должно быть, парочка серьезных врагов.
Я наклоняюсь и целую ее в лоб. Я шепчу:
— Ты даже не имеешь ни малейшего представления.
Тина не знает, но я был серьезен, когда сказал это.
Голос Тины звучит тревожно, когда она спрашивает:
— От кого тебе нужна защита Ник?
— Я объясню это тебе в один прекрасный день, детка. Я обещаю.
Тина не выглядит более спокойной, но кивает.
Хорошая девочка. Не задает лишних вопросов.
Я спрашиваю:
— Тебе что-то нужно, крошка Тина?
Я беру прядь темных шелковистых волос.
Ее лицо оживляется, когда она вспоминает, зачем пришла. Она говорит:
— Да! Я хотел взять у Сильвио индейку на обед, поэтому пришла, чтобы узнать, хочешь ли ты тоже.
Мой желудок урчит, и я отвечаю:
— Это было бы здорово. У меня есть куча дел, которые нужно сделать до часу дня, так что это было бы идеально.
Как только я достаю свой кошелек, непослушная девочка кричит с порога:
— Это за мой счет!
Я встаю и за секунду обхожу вокруг своего стола с двадцатью долларами в руке. Я вижу, как она пытается открыть тяжелую дверь, но ничего не происходит. Она блокируется за секунду. Чем больше она дергает, тем больше раз блокировка начинается заново. Она поворачивает голову и видит, что я иду меня. Ее глаза расширяются до размера блюдец. Она смотрит то налево, то право, пытаясь найти путь к отступлению; брови подняты еще больше, и я вижу, что она собирается сделать. Она несется вниз к лифту и нажимает кнопку снова и снова. Я смеюсь про себя.
