— Забился в свои развалины, скулит как дворняга.
— Ты не сильно на него жми, а то сломаем. Завтраком накорми, затем, на усмотрение бригадира.
— Понятное дело.
— А, вообще, шанс у него есть?
— Вероятно, есть, взгляд злой.
— Мальчики, не обижайте Мишеньку, — встревает в разговор Лада.
— Главное, чтоб он никого не обидел, — стрельнула глазами Яна, — не маленький. Ишь, боров, какой.
— Не любишь его? А ведь он талант, — Ладушка вздыхает.
— Был когда-то, а сейчас только выдёргивается, — пренебрежительно кривит губы Яна.
— Он совсем один. Я представляю как ему сейчас одиноко. Вы б зашли, проведали, на обратном пути.
Яна надулась, затем взвесила за и против, нехотя кивнула.
— Рыбу захватите, — грустно говорит Ладушка.
— Да накормим, уж, вашего Шаляпина, — снисходительно улыбается Яна.
— А мне он очень нравится, — пылко говорит Ярик. — Особенно его песня про Катюшу.
— У него и другие есть, — оживляется Лада.
— Он нам ещё споёт, нечто неожиданное, — загадочно говорит Аскольд, подкидывая в костёр сухие ветки. Он смотрит в огонь, взгляд неподвижный, как у кобры. Как у мудрой кобры.
Мы ещё долго сидим, говорим больше о будущем, о прошлом вспоминаем, разве, что в душе. Затем Аскольд поднялся, за руку поднимает, пригревшуюся у огня, Яну, и они уходят домой.
— К Мише Шаляпину зайдите! — вдогонку кричит Лада.
На удивление, мы чувствуем уют среди развалин, которые в будущем превратятся в наш дом. Легли во дворе, у пахнувших смолой, брёвен. Прямо на земле расстелили пляжное покрывало, укрылись лёгкими рубашками и, сомкнули веки.
Сон вкрадчиво затуманил мозги, скоро ворвётся как стихия и, закружит в своих волшебных мирах. Расслабился, становится тепло и хорошо. Всё! Погружаюсь!
— Никита, вставай! — меня грубо вырывают из объятий ласкового сна.
— Что такое! — вскакиваю на ноги и вижу гнусную рожу князя Аскольда.
— Хватит спать, подъём.
— Который сейчас час? — по инерции спрашиваю я, с ненавистью глядя в открытое лицо друга.
— Судя по Луне, два часа ночи.
— Случилось чего? — начинаю догадываться я.
— Аскольд, не пугай нас, — бледнеет Лада.
— А вы, мадам, можете спать дальше. Яна дрыхнет и ты спи. Ничего страшного. С Никитой прогуляемся до озера, надеюсь, и обратно, … Миша Шаляпин исчез.
Глава 13
— Довели парня, — едва не всплакнула Лада.
— Ломки характера, — ухмыляется Аскольд, — бери лук, может, куропатку подстрелим, — шутит он.
Жена с тревогой смотрит то на меня, то на него. Я обнимаю её:- Не переживай, ты же знаешь, это место безопасное. За весь день ни одного крупного хищника не встретили, — я вкладываю в колчан тяжёлые стрелы. Князь Аскольд одобрительно наблюдает за моими приготовлениями, у самого, за спиной блочный лук, а из-за пояса выглядывают, так же не маленькие, стрелы с обсидиановыми наконечниками. За поясом покачивается тяжёлый, заточенный как лезвие бритвы, хозяйственный нож. У кого-то выменял за целого оленя. Так же, замечаю приготовленный к использованию факел.
Чмокаю жену в щёку, выходим на улицу. Посёлок спит. Во многих дворах тлеют угли затухающих костров, редко кто подкидывает дровишки. Относительно тепло.
После прерванного так жестоко сна, зябко. Подёргиваю плечами.
— Сейчас разогреешься, — успокаивает друг, — следует пробежаться. Боюсь, парень пошёл в пещеры. К морю решил спуститься.
— Зачем? — не понимаю я.
— Стресса не выдержал. Наверное, к своим решил податься. Не понимает, глупый, не нужен он им. При любой возможности затопчут. Я очень хорошо знаю гнусности человеческих особей в данных средах обитания.
— Значит, к озеру он не пошёл?
— Уверен. А теперь, бегом.
Какая прелесть, после изнурительной работы и так некстати прерванного сна, пробежаться по спящему городу. Лёгкие вдыхают чистый воздух, ароматы большой воды, ноги противно подкашиваются и дрожат, по спине лупит плохо закреплённый лук, а на пути, как назло, попадаются мелкие булыжники, коих не видно из-за густой травы.
Князь Аскольд бежит легко и бесшумно, невероятным чутьём избегает на земле всяких замаскированных природных ловушек. Ощущение такое, что весь предыдущий день провалялся под зонтиком на пляже, а сейчас не знает, куда деть прущие из организма скопившиеся силы.
Он жесток, не обращает внимания, на хрипы, рвущиеся из моего горла, постоянно подгоняет меня:- Такое ощущение, Никита, что ты не выспался, — ехидно замечает он, всё, увеличивая темп.
К пещере подбегаем на удивление быстро, но, я вымок от пота, словно час простоял под водопадом. Князь Аскольд высекает огонь, мигом полыхнул факел, освещая неуютный вход. Ёжусь, лезть в темноту, пусть даже с факелом, не хочется.
С чего решил мой друг, что Миша Шаляпин ночью решил заняться экстримом?
— Смотри, трава недавно примята, не более, чем полчаса назад, только певец наш мог здесь пройти, — Аскольд трёт пальцами примятые пучки, нюхает, — свежесть зелени ещё не застоялась. Надеюсь, нагоним на выходе. Главное что бы он, не пошёл в сторону тропы насекомого.
— Надо с этой тварью, что-то решать, столько проблем приносит, — зло говорю я.
— Помягче, Никита, оступился парень, всякое бывает. И, разве Миша проблема? Ну, пробежались перед сном, немного, так это ж, для здоровья полезно.
Я уставился на Аскольда, шутит, что ли. Он невозмутим, почёсывает куцую бородёнку, как всегда свеж, даже не вспотел, сволочь, этакая.
Пещера приняла нас в свои объятия, как старых знакомых, обволокла тишиной и грозным спокойствием. Спускаемся по широким ступеням как по проспекту. Мелькает мысль, по такому ходу и мамонты пройдут без особых проблем. Воистину — дорога Титанов.
Очень скоро подходим к развилке из ходов. Заглядываю туда, улавливаю вроде как отблеск красного огня. Померещилось, наверное.
— Их надо замуровать, — как факт говорит Аскольд, — там какая-то жизнь. Нам, абсолютно чуждая, — добавляет он.
Только прошли поворот, явственно слышим шум водопада. Почти спустились. Идём вдоль подземной реки, гул низвергающейся воды наполняет всю пещеру, водяная пыль заполняет пространство. Водопад огромный, огонь факела не способен его полностью осветить, лишь огненные отблески мелькают на пенных потоках воды. Озерцо под водопадом бурлит под струями воды, по бокам идут большие пузыри и лопаются у кромок.
В душе, посылая Аскольда, куда подальше, он всё меня торопит, я тщательно умываюсь, пью ледяную воду и, силы вновь приходят ко мне.
Князь Аскольд слегка смачивает бородёнку, брызгает водой в лицо, даже пить не стал.
— Нам действительно необходимо поторопиться, — необычно мягко, но настойчиво говорит он.
Выходим из пещеры Титанов на простор. Небо над головами мерцает бесчисленными звёздами, вокруг высятся мегалитические сооружения. Ночью они особенно поражают воображение. Когда-то здесь обитал медведь и поэтому здесь тихо. Животные, по привычке, не забредают в эти окрестности. Лишь с шумом срывается ночная птица, да предсмертно пискнул мелкий зверёк.
Аскольд гасит факел, оставляет его между щелей каменных блоков. Показавшаяся Луна и яркие звёзды, хорошо освещают путь.
— Он здесь шёл, — указывает князь дорогу, — почти бежит. Торопится, похоже, стал трусить.
— Вероятно, не раз уже корил себя за этот поступок.
— Очень может быть. Но упрямый, чёрт! Смотри, как прёт! — для Аскольда следы, словно картинки наяву. — О, полез через блоки! Зачем? Рядом дорога.
— Он её не видел, да и я тоже, — несколько смущаюсь я.
— Вам бы только по проспекту с указателями ходить, и у прохожих постоянно наводки спрашивать, — усмехается друг.
— Не все ж, следопыты.
— Ошибаешься, я не следопыт. Но, с настоящими следопытами мне посчастливилось работать. Веришь, не раз меня тыкали носом и ржали как лошади, — Аскольд, по своему обыкновению, бесшумно смеётся.
Идём по следам обезумевшего со страха, парня. Следы беспорядочно петляют из стороны в сторону. Никак, совсем голову потерял, совсем плохо. Не знает, в какой стороне море. Днём это так очевидно, но ночью — все направления одинаковые.
Выходим из древнего города, перед нами степь. Князь Аскольд останавливается, натягивает тетиву на лук, я спешу сделать то же самое. Вглядываемся в молчаливые заросли, шрам на плече загорается болью. Сигнал мне, не суйтесь туда!
— Заблудился наш певец, в сторону леса пошёл. Обязательно зацепит тропу насекомого. Он почти покойник, — вроде бы как бесстрастно замечает Аскольд. Но,
зная его, понимаю, он переживает. — Рискнём, Никита? — глаза сверкнули авантюрным блеском.
— Куда мы денемся, — вздыхаю я, — пошли, что ли?
— Ты только не газуй, старайся идти тихо. В след в след за мной. Сейчас время хищников. Не удивлюсь, что за нами уже наблюдают. Люди степных львов видели, клыки как саблезубых тигров, может, чуть меньше, а нрав — наглый. За народом шли, как за стадом буйволов, ждали, когда кто отстанет.
