— Мы вообще на тот момент не собирались сами искать в интернете, мы хотели быть всего лишь технологами, потому что на Западе была такая модель: у вас есть портал, а мы вам дадим поисковый сервис или поможем его усовершенствовать, — говорит Елена Колмановская. — Но в России эта система не сработала. «Рамблер» считал, что ему и без морфологии хорошо. Вот есть AltaVista. «Рамблер» лучше, чем AltaVista? Лучше. Он что-то знал про кодировки, индексировал гораздо грамотнее и не путал русский с болгарским. Да и вообще «Рамблер» считал, что Tор-100 — это более важный продукт, чем поиск. Таким образом, это «несчастье» планомерно выдавливало в интернет нас самих, — считает госпожа Колмановская.
Кто такая госпожа Колмановская?
«Госпожа Колмановская» — это словосочетание почему-то очень часто звучит, когда за пределами «Яндекса» говоришь с кем бы то ни было о Елене Колмановской. Причина проста: если у кого-то из внешнего мира и есть повод обижаться на «Яндекс», то эта обида очень часто фокусируется именно на Елене. Именно она и ее команда стоят на страже бренда, который все больше народу желает так или сяк использовать.
Должность, которую до недавнего времени госпожа Колмановская занимала в «Яндексе», звучит странно для компании, руководство которой не устает повторять: мы не генерируем контент. Елена Колмановская с 1996 по 2013 год называлась так — главный редактор. Главный редактор «Яндекса».
— Должность главного редактора я сама себе придумала. А потом все поверили, что я ей соответствую и она нужна, — признается Елена. — Логика здесь такая: продукция, которую производит «Яндекс», — это наши сервисы. Если бы мы являлись печатным изданием, то у него был бы главный редактор, который следил бы, чтобы тексты соответствовали заявленной теме, имели нужный литературный уровень, связность и т. д. При таком видении наши публикации — это наши сервисы, а я — главный редактор. Когда мы акционировались в 2000 году и к нам пришли иностранные коллеги, они произнесли умное слово — бренд-менеджер.
«Госпожа Колмановская» очень любит объяснять самые сложные вещи, рассказывая простые истории, почти анекдоты. Это у нее из детства, которое она провела в Баку, на родине отца. Собственно говоря, с ее приходом в команду история про «Яндекс» начала складываться. Разрозненные факты стали сплетаться в осмысленный сюжет. «Краткое содержание предыдущих серий» диктовало логику дальнейших событий. Это и есть главный вклад Елены в развитие «Яндекса». Пока другие члены команды работали над поисковой машиной, она укладывала ее в потребности и сознание пользователя.
— Елена Колмановская всегда имела в компании неформальный титул «хранителя бренда», — говорит один из совладельцев компании, глава ru-Net Holdings Леонид Богуславский. — С самого начала она вела все, что касается маркетинга и пиара. Аркадий в этом всегда безгранично ей доверял. И даже когда мы, ключевые инвесторы, пытались говорить с ним на эти темы, он всегда отвечал: «Это вот с Леной договаривайтесь». Он вообще умеет делегировать полномочия и старается без особой надобности не вмешиваться в работу, за которую уже отвечают его сотрудники.
Из Баку Колмановская переехала в Москву, на родину матери. Здесь она поступила в тот же Российский государственный университет нефти и газа (вспоминаем слово «Керосинка»), в который чуть раньше поступил Аркадий Волож. Там Елена встретилась с Аркадием Воложем, который учился на курс старше. Впрочем, в ту пору она дружила не столько с ним самим, сколько с его будущей женой, с которой Елена училась на одном курсе.
Как свалить из Америки?
В 1994 году знакомые пригласили Колмановскую в США работать программистом, и она согласилась. Работала в маленькой компании East Cost Sheet Metal Corp, которая занималась выкройкой из металла деталей для вентиляции. А Лена отвечала за так называемую оптимизацию раскроя — учила станки резать, чтобы металла ушло как можно меньше. Первое время платили по американским меркам немного, но в перспективе обещали получение грин-карты, с которой потом можно было работать где угодно совсем на другой зарплате. Впрочем, Колмановской это счастье в какой-то момент стало даром не нужно.
— Сначала я жила в Нью-Йорке, это было еще терпимо, — рассказывает Колмановская. — Потом устроилась на работу в Хьюстон, и там стало окончательно скучно. В Америке городов в нашем российском понимании — раз-два и обчелся. Остальное — это просто места, где сосредоточено много населения, и Хьюстон — одно из них. С горя я там начала машины в лицо различать. Потому что люди были друг на друга катастрофически похожи — шортики, маечки, улыбочки. А машины разноцветные, у одной морда глупая, у другой умная, у третьей надменная.
Через пару лет стало ясно: важно не где жить, а с кем. В Москве есть друзья-интеллектуалы, с которыми приятно и интересно. Есть ли в Америке люди такого типа, неизвестно, но даже если есть — они выросли на совсем другом опыте. Понадобится лет десять, чтобы посмотреть все мультики, которые они смотрели в детстве, все фильмы, которыми они питались в юности, надо понять их юмор, выучить язык ассоциаций, и вот тогда, может быть, если очень сильно повезет…
— В общем, я поняла, что надо возвращаться. Это было несложно. Америка — она такая energizing, ты там проникаешься ощущением собственного всесилия: хочешь — приехал, хочешь — уехал, нет ничего невозможного. И, конечно, возвращение на родину стало большой удачей, потому что в США ничего типа «Яндекса» мне не светило.
Надо ли управлять людьми?
Поиски смысла жизни в России обычно начинаются с визита к подруге, которую в данном конкретном случае звали Люся — жена Аркадия Воложа.
— Мы болтали о том о сем, а потом она говорит: «Слушай, тут Аркаша набирает людей в свою фирму. У тебя есть резюме?» Как потом оказалось, в этом самом резюме Волож прочитал лишь первые две строчки — о том, что я могу организовать работу группы. Разговор был такой: «Вот у меня тут есть гениальные программисты, которые делают классные поисковые программы, но не совсем понятно, для чего эти программы нужны. Нужно создать из них продукт». Это меня вполне устраивало: главное — чтобы не нужно было больше программировать. Так я стала первым человеком в команде «Яндекса», который не занимался написанием кода.
Но управлять группой «угрюмых» интровертов оказалось непросто. Вскоре Лена пришла к Воложу в отчаянии: «Знаешь, они, конечно, гениальные программисты, но если ты хочешь, чтобы ими управляли, то я совершенно не понимаю, как это делать». Аркаша мне тогда ответил: «А ты ими не управляй, ты их изучай как явление». Очень оказался правильный совет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
