В тот же год погибла твоя мать, ее сбила пьяная женщина, по крайней мере, так говорили. Борис страшно горевал, сильнее, чем твой отец, страшно пил некоторое время, но я… именно я помогла ему выбраться из той ямы, в которую Кравцов себя загонял день ото дня, оплакивая твою мать! Я всегда была рядом с ним, а он в упор меня не замечал! Сначала бегал за Оксаной, а теперь еще и за тобой… — Нина горько усмехнулась, а я продолжала смотреть на нее и ждать, что же еще она мне скажет. — И вот я теперь думаю, а может это действительно Борис убил твоего отца, чтобы быть с тобой?..
19
Я прекрасно понимала, что верить каждому слову этой женщины не стоило, но все равно сомневалась, что она все это придумала специально для того, чтобы настроить меня против Бориса.
История звучала вполне правдоподобно, но папа всегда говорил, что нельзя пороть горячку и делать что-то не обдумав, вот сейчас именно такой момент, потому, что мне очень хотелось вскочить и броситься прочь. Думаю, Нина такого эффекта и ждала.
— А еще мне интересно, знал ли Александр, что его лучший друг любил его жену? Если знал, почему не вмешался? — она вдруг рассмеялась. — Говорят еще, что нас женщин трудно понять! А ведь мужчины куда более замысловатые!
Мне все сложнее и сложнее было удержать эмоции под контролем. Не знаю даже, чего мне хотелось больше — вцепиться этой стерве в волосы или расплакаться и убежать.
Спрыгнув на пол, я поправила на плече рюкзак, продолжая глядеть в сторону преподавательского стола.
Нина перестала смеяться и посмотрела на меня с презрением.
— Даже не знаю, что и думать о тебе. То ли отец тебя так хорошо натаскал держать лицо «кирпичом», то ли ты такая невозмутимая сама по себе…
Я почему-то улыбнулась.
— А вы рассчитывали на то, что я расплачусь и убегу? — спросила, смотря женщине прямо в глаза, но ответ на свой вопрос так и не получила. — Что ж, спасибо за увлекательную беседу, Нина Алексеевна. Я обязательно обсужу некоторые моменты с Борисом, — сказав это, я увидела, как зло поджалась нижняя губа шатенки. Решив больше не задерживаться, я развернулась и вышла из кабинета, направляясь в сторону гардероба, чтобы забрать вещи и уйти.
Пока шла, достала телефон и позвонила Артему, с просьбой приехать за мной, потому что после такого представления, на четвертой паре я присутствовать была не в состоянии.
Выйдя на улицу, я остановилась на лестнице и на мгновение прикрыла глаза, сдерживая слезы.
Боже, неужели Борис действительно любил мою мать? Что я должна почувствовать, будь это правдой? Ревность? Неприязнь? Что?
А гибель моего отца? Борис к ней причастен или нет? В словах Нины была логика, но я почему-то ей не верила. После всего, что Кравцов сделал для меня, все не могло оказаться именно так!
И что мне делать? Приехать домой и запереться в своей комнате? Объявить голодовку? Или убежать?
Открыть глаза меня заставил сигнал подъехавшего к универу автомобиля, за рулем которого был Артем. Парень мне улыбнулся и махнул рукой, но лучше меня рассмотрев, изменился в лице.
Спустившись, я подошла и села в машину на пассажирское сиденье.
— Отвези меня к Борису, — уверенно заявила я, смотря куда-то перед собой. — Желательно без лишних разговоров…
* * *
Кравцов который час торчал в своем кабинете и просто смотрел в окно. Работы было много, но у него отсутствовало желание разбираться в проклятых бумажках. Он как влюбленный школьник думал о Вике и о развитии дальнейших событий.
Он считал, что уже никто не помешает ему быть с ней — ни поганые журналисты, ни их собственные предрассудки. Теперь только так и никак иначе. Обратного пути нет.
С ней — как начать жить с чистого листа, оставить прошлое позади и двигаться дальше. Она — не Оксана. Если хорошо присмотреться, то это две совершенно разные женщины, хотя мысли о их схожести терзали мужчину прошедшие несколько лет. Пожалуй, Борис был благодарен жене друга за то, что та дала ему шанс быть счастливым рядом с ее дочерью, хотя мужчина был уверен, что если бы те были живы, то не позволили единственной дочери встречаться с таким как он и это неоспоримый факт. То, что Александр взял обещание с Бориса заботиться о Вике — это всего лишь от безысходности. Кравцов был единственным, кому тот верил. А знал ли Чернов, что его лучший друг влюблен в его жену? Нет, об этом не знал никто… кроме Нины. Она некоторое время дружила с Оксаной, ровно до того момента, пока не поняла, что Борис, любовь всей ее жизни, влюблен в девушку, которая старше него на четыре года…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дверь в кабинет Кравцова распахнулась, и он резко обернулся, замечая переступающую порог Вику. Девушка не замедляя шаг подошла к его столу и остановилась, в этот момент мужчина сумел рассмотреть в ее глазах слезы.
— Это правда?.. — ее голос дрожал от напряжения. — Это правда, что ты был влюблен в мою мать?..
* * *
Я вся дрожала, то ли от напряжения, то ли от страха услышать ответ. Поездка до офиса прошла как в тумане — я все прокручивала и прокручивала в голове разговор с Кравцовым, но так и не подобрала нормальный вариант.
— Почему ты молчишь? — прошептала я, наблюдая за тем, как он поднимается со своего места, обходит стол и приближается ко мне. — Скажи мне все так, как есть!
— Успокойся, — спокойно произнес он, а потом снял с меня верхнюю одежду и усадил на диван. — Давай начнем с того, откуда ты об этом узнала.
Пройдя к двери, мужчина закрыл ее на ключ, вернулся к своему столу и налил стакан воды, который потом протянул мне.
Я взяла его и выпила все до дна.
— Нина, — произнесла я лишь одно слово и всхлипнула, крутя пустой стакан в руках.
Борис хмыкнул и присел рядом со мной.
— Я почему-то не удивлен, — проговорил он и вздохнул. — Да, я когда-то любил твою мать. Ты это хотела услышать?
Да, я хотела это услышать и понять, лгала ли мне Нина. Наверное, мне эта правда и не даст ничего, но еще на пару вопросом я хотела услышать ответы.
— Хорошо, — произнесла я и посмотрела на мужчину. — А почему… почему ты теперь решил приударить за мной? Это из-за того, что я на нее похожа или это какая-то месть?
Честно признаться, я очень хотела услышать четкое «нет», на остальное мне было плевать.
Кравцов вздохнул, забрал у меня стакан и поставил его на пол, после чего взял меня за руку и сжал ее. Его ладони оказались такими горячими, что я невольно вздрогнула, потому что мои собственные были почти ледяными.
— Да, ты действительно похожа на мать и я это сразу заметил, — подтвердил мои худшие опасения Борис. — Заметил еще пять лет назад, когда последний раз приходил к твоему отцу. У тебя ее глаза и улыбка.
— Но ведь я — не она, — прошептала, потому что голос уже совсем не слушался, а по щекам и вовсе заскользили слезы. — Я не моя мать, понимаешь? Я другая!..
— Я знаю, — ответил Кравцов и смахнул с моего лица слезы. — Когда ты появилась в моем доме, я пытался держаться от тебя подальше, но все равно поддался соблазну. Прости меня за это.
Мои губы дрогнули, а слезы хлынули с большей силой. В этот раз они были такими обжигающими, что причиняли мне боль, но она была такой ничтожной, по сравнению с той, что сидела внутри, поэтому я ее почти не замечала.
Даже не знаю, откуда я взяла в себе силы задать еще один вопрос, зная наверняка, что ответ на него снова может ранить.
— Скажи мне, а о ком ты думаешь, когда целуешь меня?
К своему удивлению я поняла, что испытывала ревность к давным-давно погибшей матери и поэтому почувствовала себя очень мерзко. Но даже не смотря на это, я не хотела думать, что глядя на меня Борис видит мою мать. Я не соглашалась быть чьей-то заменой! Мне неприятно даже думать о том, что когда мы целовались в его кабинете вчера, он представлял на моем месте мою мать!.. Как после всего этого я должна вообще находиться рядом с ним? Боже…
На мой вопрос, кажется, мужчина даже и не думал отвечать. Он смотрел на меня и молчал и черт знает, что происходило на тот момент у него в голове!
