Когда поднялась вся эта шумиха, Борису пришлось «воскреснуть» и придумать для всех глупенькую легенду, мол, был с Викой в глухой деревушке, мобильники не ловили, не был в курсе происходящего. Да, история тупее некуда, но все купились.
— Ну вот, все получилось, — Руслан сидел перед Кравцовым и довольно улыбался. — Где мои лавры?
Мужчина хмыкнул и перевел взгляд на звонящий телефон, на экране которого всплыло имя его старого друга.
Игнорируя парня, Борис ответил.
— Гордей?
— Порядок, — ответил тот. — Все прошло как по маслу.
Мужчина облегченно вздохнул и потер лоб.
Он ни капли не сомневался в товарище, попросив его подчистить документы и вытащить Вику из-за решетки перед тем, как должна была случиться облава.
— Она цела?
— Прострелена нога.
Борис поднял злой взгляд на Руслана, который не предвещал парнишке ничего хорошего.
— Я понял. Скоро приеду. Спасибо тебе.
— Без проблем, друг.
Прервав разговор, мужчина поднялся с места, а потом подошел к слегка побледневшему Федорову, поднял его с дивана за грудки и встряхнул.
— Ты говорил, что все продумал и Вика не пострадает! — прорычал он в лицо брюнету. — У нее огнестрельное, бл*дь! Она была ранена! Она была в тюрьме, черт возьми! Девушка за эти несколько дней пережила ад на земле, хотя ты обещал, что все продумал и план гениальный…
Бл*ть, нужно было сделать все по-своему, наплевав на риски, но зато Вика бы не пострадала и… не стала бы убийцей. Если сначала и Борис поверил, что с девушкой в любом случае все будет хорошо, она сильная как отец и со всем справится, отставлять в сторону важную шахматную фигуру нельзя, но теперь всерьез переживал за ее психику.
Да, Кравцов был готов задушить Руслана голыми руками, только представив, что его маленькая девочка перенесла, но вздохнул и разжал пальцы.
— Забирай свои деньги и уезжай. Надумаешь вернуться и чем-то нас шантажировать, знай — у меня тоже имеется на тебя кое-что и, думаю, ты прекрасно знаешь, что именно.
Парень недовольно поморщился, но кивнул.
— Я понял, — он подхватил кейс и пошел к двери. — Счастливо оставаться. Передавай привет сестренке…
* * *
— Спасибо.
Гордей удивленно перевел взгляд на смотрящую на закат Вику, на лице которой отражались последние лучи солнца.
— Всегда пожалуйста, — ответил он. — Но надеюсь, что больше не придется спасать ни твою, ни Бориса задницу из подобных передряг. Это же рулетка — рискуя жизнью спасая других, никогда не знаешь, когда оборвется твоя собственная.
Девушка обернулась.
— А мне показалось, что ты любишь рисковать. Ты сначала показался мне таким… безрассудным.
— Ну, спасибо! — усмехнулся бородатый. — Но нет, я не стремлюсь умирать, мне теперь есть для кого жить, так что принимая заказ от Бориса я сильно рисковал.
— Почему тогда согласился? — брюнетка сильнее укуталась в кофту, потому что на улице становилось холоднее.
Гордей немного помолчал, будто вспоминал что-то из прошлого.
— Потому что однажды он спас мне жизнь. Я не мог остаться в долгу. К тому же я уверен, что если у меня случиться беда и я попрошу его о помощи, он не откажется.
Девушка только-только хотела что-то ему сказать, но услышав подъезжающую к дому машину подскочила, и кофта упала с ее плеч.
Вот он, долгожданный момент…
* * *
Я наблюдала за тем, как к дому подъезжает машина, за рулем которой был Борис. Я так истосковалась по его рукам и голосу, что хотелось взвыть. Мне сейчас были очень нужны его объятия, ведь они лучшее лекарство от всего пережитого.
Машина остановилась в паре метрах, и из нее поспешно вышел Кравцов, к которому я тут же бросилась со всех ног, позабыв о ранении.
Когда я прыгнула к мужчине на шею, и он обхватил меня крепко-крепко, я заплакала от счастья и облегчения, потому что Борис жив и он рядом.
— Вика, — он опустил меня на ноги и начал целовать мое лицо. — Маленькая моя… Прости…
Кравцов говорил что-то еще, а я все плакала, плакала и плакала, но зато в его объятиях. С этими слезами выходила вся горечь и боль, страх, отчаяние и слабость. Все оставалось в прошлом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теперь все станет иначе, я уверена.
— Ну хватит ныть, Вика, соплями подавишься, — услышали мы недовольное ворчание Гордея и только поэтому разорвали объятия. — Борис, если и ты сырость разведешь, то я подарю тебе женские прокладки и уважать перестану.
Кравцов, продолжая обнимать меня одной рукой, совсем как мальчишка показал Гордею средний палец. Тот, продолжая сидеть на лавочке, сложил руки на груди и закатил глаза.
Я вытирая слезы, засмеялась.
— Пойдемте уже в дом, — бородатый поднялся с места. — Думаю, приятель, тебе есть что нам рассказать.
* * *
Мы уже который час сидели и разговаривали обо всем, что случилось в последнее время, ведь Гордей был совсем не в курсе, из-за чего начался весь этот балаган.
Как-то неожиданно на улице началась сильная гроза, первая, в этом году, так что я плотнее прижалась к Борису и прикрыла глаза, чувствуя рядом с этим мужчиной покой.
Именно сейчас, когда он был рядом со мной, а знала, что могу уснуть, ничего не боясь, потому что этот человек всю ночь будет оберегать меня от всех ненастий.
Заметив, что я засыпаю, Борис убрал прядку волос мне за ухо и поцеловал в лоб.
— Я люблю тебя, маленькая бесстрашная девочка, — услышала я тихий шепот и улыбнулась, качаясь на границе сна и реальности.
— И я люблю тебя… — ответила тихо, проваливаясь в безмятежный сон.
* * *
Руслан не спеша шел по аэропорту, когда двое крепких мужчин подхватили его под руки, заставляя остановиться.
— Руслан Федоров? Пройдемте с нами.
Парень завертел головой и попытался вырваться из их рук, он понял, что его полет за границу отменяется.
Опустив голову, брюнет криво улыбнулся.
Борис всё-таки решил подстраховаться.
— Кравцов…— зло прошипел Руслан. — Сукин ты сын…
