Мы успели пробежать только до середины улицы, когда с другой стороны показался еще один отряд — таких же точно железных воинов, какие ехали с Лоблом, когда мы встретились с ними на лесной дороге. Гиддо выхватил из ножен меч. Я принужден был сделать то же самое. Я не хотел убивать этих людей, но иного выхода не находил.
Спиной к спине мы с маленьким рыцарем дрались со стражниками. Его ранили; меня тоже, но слегка. Мы закололи четверых, прежде чем сумели прорвать кольцо. Мы снова помчались по улице, преследуемые конными железными воинами, затем свернули в проулок и прыгнули в выгребную яму, на четверть заполненную отбросами. Я думал, Гиддо хочет переждать здесь погоню, но он не останавливался. Нырнув под кучу мусора, он высунул оттуда руку и дернул меня за полу куртки. Я понял, что надо лезть за ним, и полез.
Под мусором оказалась большая дыра, прикрытая досками. Мы спрыгнули туда и очутились в подземном ходе. Наверное, его вырыли крысы или мыши — так подумалось мне в тот момент, ибо ход был столь узок и низок, что нам пришлось не идти, а ползти по нему, в грязи и какой-то дряни, которая постоянно прилипала к ладоням и ужасно воняла.
Бедный Гиддо! Вот в таких ситуациях понимаешь, как плохо быть круглым и упитанным… Он мужественно протискивался все дальше, все глубже, лишь изредка позволяя себе выругаться сквозь зубы и проклясть повара месьоров Бадов — величайшего искусника в кулинарии.
Не знаю, как долго мы ползли, но все когда-нибудь кончается. Кончился и этот крысиный коридор. Вдалеке блеснул свет, мы с Гиддо прибави-
ли ходу, и скоро уже выбирались на воздух, грязные словно свиньи после купания в луже. Я огляделся. Передо мной был сад, за мной — стена, а слева большой дом. Гиддо, не тратя времени на отдых и чистку одежды, увлек меня за собою, к заднему крыльцу. Мы вошли в маленькую темную комнату, а из нее сразу спустились в подвал. Вот тут-то наконец мы смогли сесть и отдышаться.
«Ну же, дорогой друг,— сказал я,— поведай мне скорее, что так угнетает и тревожит тебя? Все ли в порядке с юным Тротби?» Он кивнул. «Да, с месьором наследником все в порядке. Но завтра — завтра мы все погибнем, поэтому, господин Одинокий Путник, тебе лучше уйти из этого дома и забыть о нас».— «Так это и есть дом Бадов?» — удивился я. Гиддо только вздохнул. «А почему вы все должны погибнуть? Неужели вы так расстроены беспочвенными обвинениями градоправителя, что хотите свести счеты с жизнью?» — спросил я.
Ты понимаешь, конечно, Соня,— я лукавил. Я отлично понимал, что ни Тротби, ни Лансере, ни сам Гиддо не станут вонзать кинжалы в свои сердца только из-за того, что дураку Хайме в союзе с советником и сотником Лоблом приспичило обвинить Лансере в убийстве наместника. Но мне хотелось вытянуть из маленького рыцаря правду, и я надеялся, что, услыхав мое нелепое предположение, он тотчас начнет переубеждать меня, и в конце концов выложит всё как есть. Так и получилось. Фыркнув, он помотал головой и сказал: «Вот уж нет. Скорее этот мир перевернется, чем я и мои господа добровольно простимся с жизнью. Но мы, кофийцы, никогда не отступали перед опасностью; сейчас же опасность слишком велика, чтобы надеяться на благополучный исход дела. Посему я и говорю тебе, господин мой: беги отсюда, скройся у друзей и постарайся как можно скорее покинуть Асгалун. Если тебя видели со мной — значит, теперь и над тобою злая судьба занесла свой меч…»
Он помолчал немного — я не торопил его, понимая, что ему нужно собраться с мыслями. Я видел: он доверял мне полностью, и был благодарен ему за это.
За крошечным подвальным оконцем начали сгущаться сумерки… Кстати, Соня, где ты была в это время? Я думал о тебе.
— В таверне Аремии.
— И тебя никто не преследовал?
— Никто.
— Хорошо, что ты догадалась надеть женское платье — иначе тебя и близко не подпустили бы к дому. Здесь полно хаков и переодетых стражников. Они бродят повсюду и выдают себя за слуг — хотел бы я посмотреть на того, кто им верит!
— Днем я уже приходила на улицу Розовых Фонарей — хаки видели меня и могли узнать, поэтому я и решила сменить одежду. Но не отвлекайся, Одинокий Путник. Расскажи, что же поведал тебе Гиддо?
— Я не стану утомлять тебя подробным пересказом его повествования — часть ты уже слышала от Тротби, и могу тебя заверить, что мальчик не солгал нам ни в едином слове. Однако кое о чем он предпочел умолчать. К примеру, о том, что род Бадов отмечен удивительным даром богов — способностью видеть прошлое и будущее. Это вовсе не значит, что сам Тротби умеет заглянуть в истоки чужих тайн и тайники души. Без сомнения, он наделен необычайной чувствительностью, и все же истинным мастерством не владеет — просто потому, что не научен. Из ныне живущих месьоров Бадов только один человек получил все необходимые знания, а именно — Лансере…
— Почему? — удивилась девушка.
— Потому что право наследования знаний совершенно такое, как и имущественное: они передаются наследнику только по достижении им двадцати трех лет, а Тротби, как ты знаешь, пока двадцать два. Через год Лансере посвятит его в тайное искусство прорицания и назовет его Леминно… Вернее, должен бы это сделать…
— Кто может ему помешать?
— Советник и сын его Аххаб, а также злокозненные приятели Тротби «благородный» Сим и баронет Ааза Шаб-Бин.
Глава десятая
Вот что я расскажу тебе, Соня, в дополнение к истории Тротби. Его благословенные родители вовсе не умерли, как мы с тобой полагали, а были убиты. Причем настоящая причина этого преступления заключается как раз в обладании знанием. Отец Тротби — Анжелиас Тит Бад — им, естественно, обладал. Десять лет назад, благодаря своей премудрости, он узнал о неком страшном человеке, посланнике демонов. Могущество его было велико и могло в скором времени стать еще больше. Анжелиас принял решение помешать злу вторгнуться в мир и укорениться в нем навеки… Опасная затея! И все же он начал ее осуществлять.
Не прошло и двух лун, как он и его супруга покинули бренную землю, дабы поселиться на небесах. Искренно надеюсь, что им там хорошо…— Одинокий Путник опустил ресницы и помолчал пару мгновений. Из этого маленького представления Соня заключила, что ее друг был гораздо более набожен, чем хотел казаться.
— Итак, Тротби вместе с Гиддо отправился в Асгалун, к дяде Лансере,— продолжал Шон, выдержав необходимую паузу.— Бедный ребенок… Он и подумать не мог, что его дорогие родители стали жертвами этого чудовища… Но — о чудовище я расскажу тебе несколько позже. Сейчас же послушай ту часть истории, о какой умолчал Тротби — по неведению, конечно, а не по умыслу.
