Громадный фасад Мэдисон Сквер Гардена был украшен портретом Джека. У парадного входа было множество полицейских, регулирующих движение многотысячной толпы. Все это я увидел из машины, когда мы подъезжали к боковому входу. Внутри здания полицейские были в обычных официальных костюмах, только у них были значки на лацканах, чтобы мы отличали их от приглашенных. У нас, гардов, значки были совсем маленькие и синего цвета, чтобы полиция отличала нас от остальных. Эстрада была украшена цветами и даже пальмами в кадках. Когда Джо вышел на эстраду, тысячи приглашенных зааплодировали. Я сидел сбоку у эстрады. В первом ряду сидели несколько гардов. Их можно было отличить от именитых приглашенных не только по значкам, но и по стройным фигурам. Начались выступления. Как я отметил, здесь присутствовали все члены многочисленного семейства Кеннеди, разумеется, кроме Жаклин. Один за другим на просцениум выходили представители правительства, мэрии Нью-Йорка и других городов, а также всевозможных организаций. Все поздравляли его с днем рождения, а заодно говорили, какой он хороший, как он предан своей стране, и как он любит свой народ, так что можно было подумать, что лучших президентов Америка не видела. Присутствующие знали, что должна приехать Мэрилин Монро, но она все не появлялась. Со своего места я увидел, что Бобби куда-то исчез, вероятно, наводил справки о Мэрилин. Бобби был главным распорядителем торжества, а его главным помощником был, конечно же, Пит Лофорд. Наконец, выступил представитель голливудского Фокса. Это означало, что поздравительные выступления кончились. Пит уже дважды объявил выход Мэрилин, но она все не появлялась. Джек начал говорить свою ответную речь. И в этот момент на эстраду вышла Мэрилин Монро в горностаевой мантии. Пит снял с нее мантию. Джек тут же прервал свою речь, а публика разразилась такими овациями, что казалось, крыша зала сейчас поднимется. Мэрилин была в платье работы Жанны Луи. Оно облегало ее фигуру. Оно нигде не было натянуто и нигде не было свободно, оно просто с идеальной точностью повторяло форму ее тела и было обшито искусственными алмазами, так что вся Мэрилин сверкала как большая елочная игрушка. И ее улыбка, – одновременно невинная и сексуальная, так же сверкала. Публика выла от восторга, продолжая овацию. Наконец, Мэрилин подошла к микрофону, плавным жестом умерила овацию и, обращаясь к Джеку, знакомым всему миру голосом запела «Happy birthday to you». Обычно присутствующие с первых слов подхватывают эту мелодию, но в этот раз публика вначале молчала, завороженная голосом Мэрилин, и только в конце весь зал подхватил последнюю строчку. Джек в ответ сказал:
– Теперь мне остается только подать в отставку, поскольку после такого поздравления человеку желать уже больше нечего. – И многотысячный зал принял его слова с восторженным умилением.
Частный юбилейный ужин был изысканным и обильным. Огромный юбилейный торт украшали сорок пять свечей. Джек еле задул их с трех раз. Последние свечки ему помогла задуть Мэрилин, изящно изогнувшись и вытянув шею. Были фрукты, горячие и холодные блюда, официанты разливали по бокалам вина. Я много ел и ничего не пил: нельзя. Джек мало ел и мало пил. Бобби мало ел и ничего не пил. Кажется, у него опять было что-то не в порядке с желудком. Мэрилин ела только фрукты и, кажется, ничего не пила, но все время держала в руке бокал, наполовину налитый бургундским. Взгляды мужчин и женщин то и дело останавливались на ней, а улыбка ее так и светилась. Я часто ее видел в Лос-Анжелесе, когда сопровождал туда Джека, но в этот вечер она казалась мне особенно соблазнительной. А ведь она была уже не молода, на добрый десяток лет старше меня. Несколько раз я встретился с ней взглядом. Она улыбалась всем, с кем встречалась взглядом, никого не выделяя в толпе.
Когда партия кончалась, Бобби подозвал меня коротким кивком. Я подошел. У него было праздничное выражение лица, предназначенное для публики. Не меняя выражения лица он тихо сказал:
– Поедешь с ним. Утром позвонишь мне. Скажешь, была ли она с ним. Только одним словом: да или нет. – Даже когда он говорил тихо, его слова всегда звучали тоном строгого приказа. Для меня это была сложная задача. Братья Кеннеди всегда были заодно и ничего не могли скрывать друг от друга. Без активной помощи Бобби в предвыборной кампании Джек не добился бы президентского поста. И гарды у братьев были общие, как и девушки, которых они ебли и которых им предоставлял Пит, исполняя роль сводника. Правда, с женщинами Джек был активней Бобби и, как правило, первым заводил отношения с красивыми девушками, а потом передавал их менее расторопному брату. Официально я служил у Джека. Исполняя приказ Бобби шпионить за Джеком, я нарушал лояльность по отношению к своему боссу. Мэрилин в зале уже не было. Несмотря на общее внимание она сумела уйти незаметно, – профессиональная актриса. Джек с бокалом в руке проговорил заключительные слова благодарности окружающим его людям и пошел к выходу. Я последовал за ним на почтительном расстоянии. Когда в отеле Карлайл мы на лифте поднялись на свой этаж, Джек кивнул мне и пошел в свой номер. Я пошел в свой. Номер Мэрилин был на другом этаже. Я не знал, как они договорились, придет ли он к ней, или она придет к нему. Выждав некоторое время, я прошел в общий холл этажа, сел с развернутой газетой перед невключенным телевизором так, чтобы видна была часть коридора. Вскоре из лифта вышла Мэрилин. Джек, вероятно, позвонил ей сразу по приходе. Не замечая меня, она прошла в его номер. Я тотчас прошел в свой номер и по телефону заказал крепкий кофе, чтобы случайно не заснуть, и добавил, чтобы кофе был в электрическом кофейнике на тот случай, если он будет остывать. Ведь Джек мог проебать ее до самого утра. Дежурный официант принес кофе. Входную дверь номера я оставил приоткрытой, – имею на это право, ведь я личный гард и должен постоянно следить за безопасностью босса. Попивая кофе, я смотрел телевизор не включая звука. Шел знакомый фильм с участием Элизабет Тэйлор. Я точно знал, что братья Кеннеди никогда ее не ебли. Как ей это удалось – непонятно. Мэрилин ее ненавидела, особенно после того как Элизабет получила за «Клеопатру» миллион. Такие гонорары Мэрилин и не снились. Глядя на экран, я подумал, что Элизабет действительно хорошая актриса. Мэрилин так бы играть не смогла. Но ей и не нужно было хорошо играть. Ей было достаточно появиться на экране. Объективно, у Мэрилин была небольшая грудь, а бедра были совсем не пышными, и ягодицы были умеренных размеров. Но у нее был особенный облик, при котором она казалась такой сисястой и жопастой, что при виде ее у всех мужчин вставали хуи. Прошло около двух часов. Из коридора послышался звук тихо прикрывающейся двери. Я поднялся на ноги. В коридоре был ковер, а у Мэрилин была легкая походка, так что шагов не было слышно. Но по выработанной интуиции я понял, что она остановилась у моего номера. Хотя дверь была приоткрыта, она тихо постучала. Я тотчас распахнул перед ней дверь. Мэрилин была другой. Хотя она была в том же сверкающем платье, но лицо ее было уставшим и постаревшим. На экране и в жизни я привык ее видеть яркой, а теперь она была как в черно-белом фильме. Грим с лица был смыт. Вероятно, она только что приняла душ и не подкрасилась.
