Снова полет на огромной высоте и прыжок в окно. Все проходит гладко, пока не начинает спуск Кузя. В тот момент, когда он почти вплотную приближается к окну, нить со звоном лопнувшей струны обрывается. Кузя успевает вытянуть вперед руки, с силой бухается грудью на подоконник и начинает сползать вниз с внешней стороны здания.
Мы кидаемся к нему и хватаем его за руки, но он с перепугу так вцепился в разбитый осколками давней бомбежки подоконник, что не хочет отпускать. Под его весом крепкий на вид материал начинает хрустеть, вот-вот переломится и тогда Кузе не позавидуешь.
— Давай! — кричу я, и Кузя, наконец, освобождает правую руку.
Я вцепляюсь в нее, упираясь ногой в стену.
— Вторую! — орет рядом со мной Вонючка, пытаясь оторвать держащуюся мертвой хваткой левую руку.
Мы тянем Кузю на себя за руки, а Дронов тащит его за шкирку. Грузный Кузя, как может, помогает, перебирая ногами. Вниз сыплются мелкие камешки.
— Тяжелый, ч-черт! — хрипит Вонючка. — Уф!
С большим трудом мы втроем втаскиваем нашего громилу в проем, он усаживается под окном и хватается за грудь. Приложился, судя по всему, серьезно, да и перепугался не на шутку.
— Как ты? — лезет к нему с расспросами Вонючка.
— Бывало и лучше, — выдавливает Кузя и кряхтя поднимается.
— Может тебе укольчик? — заботливо интересуется Вонючка.
— Я тебе сам укольчик сейчас сделаю, — недовольно хрипит, сплевывая, Кузя. — Отзынь.
Раз может шутить, значит, все в порядке.
— Не задерживаемся! — командует Дронов, поняв, что все обошлось, и вызывает ведущего наблюдение у противоположного окна Брюннера: — Как там?
— Все в норме.
Переходим на другую сторону здания и осматриваемся. Здесь ситуация посложнее. Дом впереди разрушен намного сильнее, чтобы попасть на самый верхний этаж, придется спускаться под очень сильным наклоном. Но других вариантов нет, и мы выпускаем стрелы.
Такого впрыска адреналина в кровь я не испытывал давно. Летел всего-то пару секунд, а они показались вечностью. Думаю только о том, чтобы не повторить «приключение» Кузи, правильно спрыгнуть и не подвернуть ноги. Но все обошлось.
Последним прыгает Вонючка. Парень преодолевает половину пути, как вдруг внизу мы замечаем патруль чужаков. Его тело болтается, словно червяк на крючке, а внизу степенно вышагивает с десяток тварей. Мы замираем. Стоит этим уродцам поднять головы, они сразу заметят Вонючку и группа будет раскрыта. Время тянется медленно, но удача снова на нашей стороне. Сашка влетает в оконный проем и валится на пол. Глаза у него вытаращены, ртом ловит воздух.
— Пять минут перекур, — командует Дронов. — Чагин и Брюннер, проверить дальнейший путь.
Идем на другой конец здания, и увиденное нас не радует. Следующий дом полностью разрушен. Дальше все нормально, а вот этот развалился. Вместо него теперь огромная груда мусора.
Пока размышляем, как действовать, к нам подходят остальные. Командир глядит на развалины и задумчиво произносит:
— Придется сделать марш-бросок.
— По открытой местности? — недовольно спрашивает Вальдер.
— Да, — равнодушно кивает Дронов. — Все вниз.
Быстро сбегаем по ступеням. На первом этаже просторный чистый зал с высоким сводчатым потолком и рядами покрытых белыми скатертями столов и мягких кресел. Большие стеклянные витрины и двери разбиты, ощетинившись осколками. Соблюдая предельную осторожность, подбираемся к ним. Дела плохи, пройти незамеченными не удастся. Чужаки совсем близко, да еще тяжелой техники несколько штук, в числе которых наши «любимые» летучие танки.
— Не пройти, — чуть не стонет Вонючка. — Вот непруха.
Но Дронов не теряет хладнокровия, смотрит на карту.
— Вальдер, найди вход в подвал и осмотри его. Судя по карте, здания соединены между собой подземными коммуникациями.
Пока Вальдер выполняет задачу, мы переводим дыхание. На подвал у меня надежды нет, жду, что сейчас придет Вальдер и скажет, что он завален или в нем расположилась куча тварей. Не могу избавиться от дурного предчувствия.
— Нам тут точно не пробраться, — продолжает свою тягучую волынку безысходности Вонючка.
Не выдержав, резко обрываю его скулеж:
— Заткнись. Лучше мозги включи, может, что и придумаешь.
— Да, что тут придумаешь? — причитает он.
— Отставить нудеж, — приказывает ему Дронов.
Вонючка, наконец, смолкает, и мы молча сидим в ожидании Вальдера. Он появляется через несколько минут. Забрало шлема открыто, лицо белое, взор мутный, губы подрагивают. Движется он медленно, пошатываясь, словно контуженый. Мы поднимаемся.
— Есть проход? — сразу спрашивает Дронов.
Вальдер кивает и тут же делает шаг к стене, и складывается пополам, давясь рвотными позывами. Распрямившись, вытирает рукавом рот и сипло произносит:
— Твари…
Глава 3
— Говори. — Дронов хватает бранденбуржца за плечи, и пытается растормошить.
— Там… — Вальдер пространно поводит дрожащей рукой в сторону. — Проход. Только…
— Что только?! — настойчиво требует ответа командир.
— Только… Там…
Господи, думаю я, что же там в подвале могло напугать такого молодчика, как Вальдер? Этот бранденбуржец стоит перед нами с белым лицом, не в состоянии слова вымолвить. Мои дурные предчувствия оправдываются.
— Что?!
— Там тела, — наконец выдавливает из себя немец.
— Какие?! — Дронов теряет терпение.
— Я не знаю. Их много.
Как ни старается Дрын, конкретного ответа от Вальдера добиться не удается. Единственное, мы понимаем, что проход есть. Время поджимает, надо скорее спускаться в подвал, а потому ответы решаем получить на месте.
Смотрю на пластину. Карта показывает, что здание впереди — последнее на пути к площади. Если верить Вальдеру и подземный проход между домами сохранился, мы практически у цели.
Спускаемся по ступеням, Кузя тащит под руку совсем раскисшего Вальдера. Останавливаемся перед автоматической дверью, ее заклинило, но остается небольшая щель. Дронов протискивается первым. Вальдер стоит, прислонившись к стене, и тяжело дышит.
— Господи! — раздается в наушниках возглас Дрына.
Чтобы у этого черствого сухаря вызвать такую бурю эмоций, надо очень постараться. Один за другим лезем в щель следом за ним. Хуже всего здоровяку Кузе, его приходится проталкивать внутрь. Подвальное помещение просторное, с высокими потолками. Тут прохладно и сумеречно, горит только несколько невидимых глазу ламп. От увиденного у меня к горлу подступает противный комок.
Практически все пространство заполнено телами людей. Они лежат вповалку, изодранные, сплошь перемазанные запекшейся кровью. Судя по одежде, это гражданские, пытавшиеся спрятаться от инопланетян, желавшие только одного — выжить. Здесь женщины и мужчины, старики и дети. Твари нашли их и перебили. Несчастных людей не стреляли, их рвали когтями. На телах отчетливо видны следы зубов чужаков. Их ни с чем не спутаешь. Твари не только убили людей — они их жрали…
Немудрено, что бедняга Вальдер вывалился отсюда в таком состоянии. А ведь этот парень многое на своем веку повидал. Пока мы молча смотрим на ужасающую картину, я усиленно стараюсь подавить дурноту. Не выдерживаю и отворачиваюсь.
— Что же это такое?! — изумленно бубнит Вонючка.
— Пиршество, — сквозь зубы цедит Кузя.
— Ладно, — первым приходит в себя Дронов. — Выполнять задачу!
Осторожно ступаем по бурому от крови полу, стараясь не наступить на останки, но это невозможно. То и дело чувствуешь, как ступня проваливается в мягкую, гниющую плоть. Весь подвал завален телами. Сколько их здесь, распознать трудно. Может, полсотни, а может, и полторы. Кажется, этот путь никогда не закончится. С трудом сдерживаюсь, чтобы не побежать.
Впереди нас ждет поворот и, судя по карте, через десять метров выход на поверхность. Мы торопимся, и не потому, что время поджимает, а просто хотим быстрее покинуть это проклятое место. Радар под землей работает плохо, толстые стены глушат сигнал. Первым до угла доходит Дронов, но не успевает свернуть, как на него выскакивают двое чужаков.
Командир реагирует мгновенно. Он выхватывает левой рукой закрепленный на бедре нож и всаживает его первой твари в шею в узкий проем между шлемом и панцирем. Второй инопланетянин в упор получает пулю из пистолета в забрало шлема. Чужака отбрасывает, лапы его рефлекторно дергаются, и он затихает.
Все происходит настолько быстро, что я просто диву даюсь.
— Стоп, — командует Дронов на удивление спокойным голосом, убирая клинок в ножны. — Чагин и Брюннер, проверить выходы.
Мы протискиваемся вперед и подходим к открытой настежь двери выхода, за которой обнаруживается лестница наверх. Поднимаю голову, вглядываюсь и прислушиваюсь. Вроде тихо. Жестом показываю Брюннеру следовать за мной, тот кивает. Вижу просвет, значит, эта дверь тоже не заперта. Поднимаюсь по лестнице, стараясь двигаться бесшумно.
