Нет. Нет.
Окажись в руках герцога настоящая леди Лоррейн Хенсли, манящие обещания и вкрадчивый голос, может, и нашли бы отклик в душе свободолюбивой графини. Но я была другой, совсем другой. И желания у меня были иные.
«Бежать! Бежать скорее!»
Объятия, лишь отдаленно напоминавшие фигуру танца, стали крепче. Медленно, но твердо, герцог притянул к себе мою руку и, не отрывая гипнотизирующего взгляда, коснулся губами запястья.
Я почувствовала укол магии. Дернулась, но попытка вырваться из железной хватки темных пальцев предсказуемо провалилась. Осталось лишь смотреть, едва сдерживая подступающую к горлу тошноту, как расползалась по коже сияющая вязь магической татуировки.
«Метка Тьмы», — пришло в голову жуткое сравнение.
— Подарок для моей леди.
— Не стоит, — с трудом выдавила сквозь помертвевшие губы. — Пожалуйста.
— Стоит, — герцог усмехнулся. Еще один поцелуй, легкая вспышка боли — и сияние исчезло, но чуждая холодная магия осталась, обручем стискивая запястье. — Это ключ к внутренней свободе, которую вы так жаждете. Пропуск в Ночной сад в ваших руках. И не бойтесь, никто не узнает. Это будет наш маленький секрет.
— Не надо…
Тьма подалась ближе, подавляя мое сопротивление.
— Оставим притворство, моя леди. Я знаю…
— Этот разговор окончен.
* * *
Герцог обернулся, а вместе с ним и я — и чуть не расплакалась от облегчения, увидев за спиной своего мучителя знакомую фигуру в темной форме службы безопасности.
Я узнала графа Хенсли сразу же — даже раньше, чем увидела сверкающий камень силы и недобро сощуренные аметистовые глаза иллюзорного Волка. Осанка, скупые движения, сдержанная сила. Но главное — рядом с ним я чувствовала себя под защитой.
«Вы в безопасности, Эверли, — пообещал он в нашу последнюю встречу на полутемной кухне. — И если будете вести себя благоразумно, все будет хорошо».
Да. Теперь да.
И пусть я не оправдала его надежд — ввязалась в очередную авантюру, обманом проникла на бал и вновь не смогла избежать встречи с герцогом Голденом — он все равно пришел мне на помощь. Все равно спас меня.
Лорд Голден, однако, моего счастья не разделял.
— Коул Хенсли, — если Тьма могла звучать угрожающе, это был как раз тот случай. — Не ожидал от вас подобной грубости. Право, такая категоричность вас совершенно не красит. И разве у вас нет других, более подходящих для императорского пса занятий? Прямая обязанность службы безопасности — обеспечивать наш комфорт и покой, а не устраивать сцены братской ревности посреди императорского приема. Ревности, прямо скажем, вызывающей определенные вопросы.
— Лоррейн.
Под пристальным взглядом лорда Хенсли я застыла. Платье, родовые украшения, цвет камня силы — несомненно, меня можно было принять за Лорри. А если не знать, что графиня лишь в самый последний момент сменила платье — тем более.
Щеки вспыхнули от запоздалого раскаяния и стыда. Если лорд Хенсли и правда поверил, что перед ним сестра, это могло стать большой проблемой. Лоррейн многое сходило с рук, но нарушение прямого запрета — совсем другое дело.
Я мысленно застонала. Не надо было соглашаться на этот танец! И как теперь уберечь Лорри от позора, а лорда Хенсли — от публичного скандала?
Но прежде чем я успела сделать то единственное, что пришло в голову, на плечо опустилась тяжелая рука графа. Волчья морда нахмурилась, и мне сразу же расхотелось вмешиваться.
— Мы уходим. Немедленно.
— Леди Хенсли обещала мне танец, — возразил герцог, — и он ещё не закончился.
— Закончился, — отрезал граф.
Прислушалась — и только сейчас заметила, что музыка стихла. Пары, ещё недавно кружившиеся в танце, замерли посреди зала, во все глаза глядя на разворачивавшуюся сцену. Да что там — смотрели все. Даже Императрица, царственно восседавшая на троне, подалась ближе, чтобы не пропустить детали разговора.
Можно было не сомневаться — меньше чем через час каждая собака на Дворцовом острове будет знать, что граф Хенсли и герцог Голден схлестнулись во время торжественного приема из-за легкомысленности юной дикой Розы Лоррейн.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пытаться соблюсти приличия было уже бесполезно, поэтому лорд Хенсли просто взял меня за руку и выдернул из объятий Тьмы. Тоненько всхлипнув от облегчения, я прижалась к его груди. Не то, чтобы я часто видела брата и сестру вместе, но пылкой натуре Лорри была свойственна порывистость, и я надеялась, что эту вольность граф спишет на раскаяние и волнение.
Как же хотелось после пережитого ужаса почувствовать живое тепло, согревающее, а не обжигающее. Коснуться щекой мягкой шерсти камзола, вдохнуть терпкий мужской запах и на мгновение перенестись мыслями в тихую полутемную кухню, где так уютно шипел чайник, а страхи и тени отступали прочь под натиском кочерги, которая в умелых руках могла стать грозным оружием.
Тьма ответила на мои потаенные фантазии саркастичной усмешкой.
— Что ж, похоже, вы правы, — лорд Голден с деланным равнодушием пожал плечами. — На сегодня я удовлетворен. Но я намереваюсь продолжить знакомство. Завтра. В ваших покоях. Небольшой визит вежливости, чтобы должным образом выразить симпатию вашей очаровательной сестре. Скажем, в три тридцать пополудни. Юная Лоррейн просто чудо как хороша. Дивная дикая Роза в императорском саду. Глаз не отвести.
Я бросила на графа умоляющий взгляд — «только не соглашайтесь, только не соглашайтесь!»
Но с защитой чести сестры лорд Хенсли прекрасно справился и без моих просьб.
— Сожалею, милорд, — без тени раскаяния отрезал он, — но от лица графа Малкольма Хенсли вынужден сообщить, что ваши симпатии по отношению к леди Лоррейн нежелательны.
— Зря, зря, — укоризненно покачал головой герцог. Пронзительно-синий взгляд из центра Тьмы на мгновение обжег мое плечо, и магия браслета отозвалась, точно напоминая, что некоторые запреты можно было обойти. — Непросто выдать замуж такую своеобразную юную дикарку, о которой при дворе уже ходит немало слухов.
Хватка на моем плече стала крепче.
— Благодарю за участие, лорд Голден, но при всем уважении, это вовсе не ваша забота. Позвольте откланяться. Нам пора.
«До скорой встречи», — герцог не раскрыл губ, но я готова была поклясться, что слова, вкрадчивые и обманчиво-мягкие, прозвучали прямо у меня в голове.
ГЛАВА 12
Повиснув на твердом локте в тисках крепких рук, я едва поспевала за размашистым шагом лорда Хенсли. И с каждой секундой, с каждым взглядом, брошенным украдкой на иллюзорного Волка, эйфория таяла, уступая место стыду, страху и нервному ожиданию предстоящего наказания. А в том, что оно последует, можно было не сомневаться.
Я почти физически чувствовала гнев графа. Напряженное молчание, чеканные шаги и каменные пальцы на моем предплечье четко давали понять — лорд Χенсли был в ярости. Но самое ужасное заключалось в том, что ярость эта была направлена не на того человека. Граф все еще считал меня Лоррейн. А я не имела ни малейшего понятия, как поступить, чтобы не сделать наше с юной графиней положение ещё хуже.
От этой мысли мне стало не по себе — настолько, что я едва не сбилась с шага, запутавшись в подоле бального платья. Отношения брата и сестры трещали по швам — из-за моей ошибки — и я отчаянно пыталась понять, как повела бы себя на моем месте Лорри, чтобы разрядить обстановку, раз уж мне выпало до конца доиграть ее роль перед графом.
— Коул, — непривычное имя чуть не застряло в горле, и голос предательски дрогнул. — Мне… — Лорри никогда не сказала бы «жаль», а именно это, как назло, вертелось на языке. — Мне… и самой нормально… идти. Я могу. Сама. Самостоятельно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Аметистовые глаза обожгли холодным огнем. Рука еще крепче сомкнулась на локте.
— Не сомневаюсь, — почти по слогам проговорил граф, — что можете. У вас талант самостоятельно влипать в неприятности.
Закусив губу, я предприняла ещё одну попытку — ускорила шаг и ласково прильнула к напряженному плечу, как сделала бы в моем воображении настоящая Лоррейн, стремясь задобрить брата.
