— Почему ты так думаешь? — спросил Виглаф, и Хродгар снова вздохнул. Он поднял взгляд на Виглафа.
— Я знаю это, молодой человек, потому что всю жизнь прожил в этой стране, знаю, что в ней происходит. Знаю, потому что знаю.
— Хорошо, — кивнул Виглаф, глядя на Беовульфа. — Но если не Грендель, то кто же?
Хродгар скребнул мечом камень и поморщился.
— Нам нужен ответ, старец, — сказал Беовульф. — Трупы моих людей снимают со стропил Хеорота, и я должен знать, кто их убил.
— Мать Гренделя, — ответил Хродгар. — Вы убили ее сына. Я надеялся... Думал, что она далеко, что она давно покинула эти края.
Виглаф с горьким хохотом отвернулся к стене. Беовульф нахмурился.
— Так скольких еще осталось перебить? Мамочку, папочку, двоюродного дядюшку? Кого еще? Много еще родственничков?
— Нет, — тихим дрожащим голосом произнес король. Меч дрожал в руке его. — Кроме нее, никого больше, клянусь. Если ее не станет, конец демонам в нашем краю, отойдут в область преданий.
— Так почему же ты о ней не сказал?
— Я же говорю, считал, что она давно покинула эти края, вернулась в море. Если бы я знал, Беовульф, если бы я знал...
— Послушай, — обратился к Беовульфу Виглаф. — Воздадим должное нашим павшим и отправимся отсюда восвояси. Если он не врет, — Виглаф уставился на Хродгара, —то эта старая карга отомстила за смерть сына и оставит в покое Хеорот. Можем отплыть с отливом.
— А где папаша Гренделя? Где ее самец? — спросил Беовульф, не слушая Виглафа
Теперь и Вальхтеов отвернулась от окна. Руки ее были сжаты до белизны в костяшках.
— Да, дорогой мой муж, скажи нам, прошу, где родитель Гренделя, — обратилась она к Хродгару, но не сводила глаз с Беовульфа.
— Исчез. — Король отер рот. — Исчез его отец. Рассеялся бесследно, как туман на солнце. Не будет от него вреда человеку.
— Беовульф, он уже однажды соврал нам.
— Я ни разу не соврал, — отрезал Хродгар, покраснев. Глаза его оживились, он даже приподнял меч.
— Хорошо, хорошо, не соврал, — согласился Виглаф. — Но умолчал, чьего сына мы одолели.
— Прекрати, — Беовульф положил руку на плечо Виглафа. — Не подобает таким тоном разговаривать с королем данов.
Виглаф опустил голову, отошел к окну.
— Беовульф, послушай меня. Пора нам возвращаться. То, для чего мы сюда прибыли, сделано. Что еще?
Прежде чем Беовульф успел открыть рот для ответа, за дверью раздались шаги, в комнату вошел Унферт.
— Беовульф! — произнес он, едва войдя в комнату.
Виглаф раздраженно повернулся к вошедшему:
— Позлорадствовать пришел?
Унферт глубоко вздохнул, не обращая внимания на Виглафа и как будто не задетый едкостью его вопроса.
— Я был неправ, — продолжил он. — Я был неправ в своих сомнениях, Беовульф, сын Эггтеова. И я отрешился от этих сомнений. В храбрости твоей усомнится лишь глупец незрячий. Я прошу у тебя прощения.
— Ну вот, теперь пришел черед скоморохов, — пробурчал под нос Виглаф, отворачиваясь к окну.
— Я принимаю твои извинения, — тихо сказал Беовульф, и Виглаф у окна зарычал, негромко, но вполне явственно. — И прошу у тебя прощения за моего друга Виглафа. Много мы видели сегодня ужасного, ожесточающего сердца. К тому же мы потеряли товарищей.
— Я хочу подарить тебе... Если ты не откажешься принять... — И Унферт повернулся к вошедшему вместе с ним рабу Каину. Каин вручил хозяину большой меч.
— Меч Хрунтинг, — сказал Унферт, протягивая оружие Беовульфу. — Он принадлежал отцу моему Эгглафу, получен отцом от отца его, а тем — от своего.
По отблеску клинка Беовульф оценил благородство старинного оружия. Унферт держал меч на вытянутых руках.
— Прошу тебя, прими этот меч, Беовульф. ' )то мой дар тебе.
Беовульф отвесил легкий поклон, принял оружие, осмотрел клинок, рукоять, перекладину, драгоценные камни и гравировки украшений, изящную продольную канавку вдоль тела клинка.
— Меч прекрасен, спору нет, и я благодарен за такой щедрый подарок. Но против магии демонов... А в этот раз явно была использована магия... Против магии любой меч бессилен.
— Хрунтинг больше чем меч. Отец рассказывал, что клинок закален в крови и что владеющий этим мечом в бою непобедим.
— Что бы он рассказал о собственном боевом опыте, — снова проворчал у окна Виглаф, и Беовульф бросил на него неодобрительный взгляд.
— Дар от чистого сердца несет в себе собственную магию, друг Унферт, — сказал Беовульф.
— Сожалею, что я в тебе сомневался.
— А ты прости меня за упоминание об убийстве братьев. Необдуманные, поспешные слова.
— Правда, и спешно высказанная, остается правдой, — заметил Виглаф.
Беовульф рассматривал меч, задержал взгляд на рунах.
— Знаешь, Унферт, если я выслежу мамашу Гренделя, то могу и не вернуться. И древний меч твой пропадет со мною.
Унферт покачал головой.
— Пока этот меч с тобой, он не пропадет.
Тут Беовульф повернулся к Виглафу.
— А ты, могучий Виглаф, остаешься ли со мною?
— Что ты дурак рехнувшийся, спору нет. Надо же выдумать — лезть в адские глубины!
— Не спорю. Но ты-то ведь со мной.
Виглаф засмеялся смехом безрадостным и безнадежным.
— С тобой. До конца. Боюсь, до очень скорого.
— Но где нам ее искать? — Этот вопрос Беовульф адресовал королю.
Хродгар пожал плечами, поскреб мечом плиту пола, нахмурился, откашлялся и поднял глаза на Беовульфа.
— Есть, пожалуй, один человек, знающий ответ на этот вопрос. Некий горец. Слышал я его, и есть ему что рассказать о местах, где жил Грендель, где и мать его обитает. Унферт может вас к нему проводить.
— А ты останешься, государь и король мой? — не оборачиваясь и не глядя на присутствующих, спросила Вальхтеов. — Беовульф снова отправится навстречу смерти своей, чтобы спасти твое королевство, а ты останешься с женщинами, детьми и немощными старцами?
Хродгар откашлялся и вытер губы ладонью.
— Я и сам немощный старец. Зачем Беовульфу лишняя обуза? И найдется ли во всей стране лошадь, способная меня нести? Извини, Беовульф...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
