Будь всегда во всем бережлив, не вини, а почитай своих бедных родителей, бросивших тебя из-за нужды великой.
Твой отец Ку Юн-сун».
Слезы катились по лицу мальчика, пока Красная борода читал отцовское письмо.
– Знаешь что, Сяо… Теперь, когда я прочел это письмо, мне еще больше жалко тебя. Поверь мне: не ходи в эту проклятую деревню! Там ты не найдешь работы. Послушай меня: иди прямо в Шанхай. В этом громадном городе много-много людей, и для тебя там найдется горсточка пищи и кров. А может быть, ты отыщешь сестренку. Ей легче будет с тобой.
Старый бывалый бродяга и бездомный мальчик, только вчера впервые вступивший на землю, решили вместе пойти на большую побережную дорогу, ведущую в Шанхай.
Весь день шли Красная борода и Сяо по пыльной дороге в сторону Шанхая.
Под вечер странники остановились перекусить возле моста, под которым журчал быстрый ручеек с чистой ключевой водой.
Сяо улегся ничком на землю и жадно прильнул губами к холодной воде. Красная борода набирал воду в горсть и подносил ее ко рту.
Нищий на собаках и мальчик с обезьянкой
Только что пройденная дорога далеко была видна отсюда: она извиваясь поднималась все выше и выше; мост же с ручейком лежал на самом низу, в овражке.
Поэтому, когда сверху по дороге показалась странная, причудливая группа, Сяо легко мог ее различить.
В деревянной тележке, запряженной восьмеркой собак, среди отрепьев и всякого хлама раскачивалась фигура человеческого обрубка – старика без ног. Вокруг калеки в неуклюжем просторном коробе телеги барахтались лохматые слепые щенки, по бокам и сзади повозки плелось еще несколько псов, которые были навьючены котомками и мешками.
Несколько поодаль собачьего каравана едва поспевал тощий китайчонок. Он был нагружен длинными шестами, веревочной лестницей, ящиком через плечо и цветными побрякушками.
Шествие замыкала нарядная обезьянка, которая бежала, подпрыгивая за китайчонком.
Сяо первый заметил странную группу. Она показалась мальчику настолько необычайной, что он растерялся.
Красная борода в это время подремывал, сидя на корточках.
– Красная борода, что это такое? – мальчик дернул за лохмотья бродягу и указал пальцем на дорогу. Глаза Сяо были расширены не то от испуга, не то от изумления.
Красная борода протер глаза, отшатнулся от неожиданности и радостно заулыбался.
– Сун! Здравствуй, «песий мандарин»! Откуда и куда? – крикнул он.
Обрубок тоже что-то кричал беззубым ртом, улыбался и радостно кивал головой.
Оказалось, пеший бродяга, Красная борода, и безногий старик, бродяга на собаках, были давнишними приятелями. Ради такой неожиданной встречи Сун, как звали безногого старика, и мальчик Ли-Тай, акробат с обезьянкой, остановились у моста.
Так и решили бездомники: отдохнуть и переночевать всем вместе возле ручейка.
– Вот и горячий чаек будет! – проговорил Красная борода, завидя большой чайник, привязанный к спине одной из собак.
Но Сяо не слышал слов спутника. Он смотрел на смешного зверька – обезьянку в выцветшей лиловой рубашонке, с бубенцами на шее.
Обезьянка, по-видимому, привыкла к собакам из своры Суна и ничего не имела против их соседства. Но, впрочем, когда какая-нибудь осмелевшая собака подходила уж больно близко к ней, чтобы понюхать ее сзади по собачьему обычаю, обезьянка неожиданно оборачивалась и метко била по морде или по уху четвероногого нахала.
Расправа обезьянки с собаками забавляла Сяо больше всего.
Тем временем у старика закипела своя работа. Он, оставаясь в тележке, распряг упряжных собак. Собаки-носильщики подступили к самой тележке, ложились под ее бортами, и Сун развязывал веревки, освобождая их от ноши.
По какой-то смешной команде старика, похожей на кашель, собаки вдруг рассыпались по окрестностям. Через некоторое время они со всех концов несли в зубах добычу – щепки, валежник, сучья.
– Смотри-ка, Сяо, как собаки помогают Суну! Это они несут топливо на костер, – пояснял Красная борода.
Все делали собаки за безногого Суна, и ему оставалось только командовать своей песьей артелью и распределять отдельные поручения между смышлеными четвероногими работниками.
Вскоре под мостом, у самого ручья, где собрались бродяги, весело потрескивал костер, над которым покачивался большой прокопченный чайник.
Сяо уже узнал, что старик Сун и мальчик-акробат Ли-Тай случайно встретились несколько дней назад на этой дороге и направлялись в Шанхай.
А когда чай вскипел, Сун согласился взять себе в попутчики и Сяо. У бедных людей, которые легко понимают друг друга, такие дела решаются сразу: если нужно помочь, значит, помогай, чем можешь!
– Вот тебе и спутники, мальчонка! – радостно промолвил Красная борода.
Вскоре у костра шел пир горой… Правда, это был пир нищих бродяг. У старика Суна нашлась припрятанная в телеге под лохмотьями бутылка гаоляновой водки «ханшин» которую и распили взрослые, закусывая сушеной морской капустой и ласточкиными гнездами.
Ли-Тай извлек из походного ящика засахаренный жареный ячмень и бобы в патоке, а Сяо решился по таком случаю распотрошить из зеленых бамбуковых листьев сдобные пироги из липкого риса…
За чаем, по предложению Красной бороды, каждый из спутников по очереди рассказывал о своей жизни.
– Я покину вас, – сказал Красная борода, – а вам троим долго придется вместе брести до Шанхая. Вот почему вы должны знать друг друга.
Первым рассказывал о себе калека Сун. И многое узнал Сяо от словоохотливого старика.
Сун рассказывал, как двадцать лет блуждает он по миру нищим – с тех пор, как проклятый паровоз «белых дьяволов» – иностранцев – перерезал ему обе ноги…
Живучий и смышленый человек-обрубок окружил себя такими же, как сам, никому не нужными бродячими собаками и выдрессировал их для своих нужд.
Вот уж, поистине, «всякая собака знает» Суна! По всему Ян-Цзы-Цзяну и даже в далекой Манчжурии, родине старика, у него друзья: сотни и сотни собак! Китайцы так и называют шутя Суна: «Кочевой песий мандарин» (мандарин – это важный китайский чиновник).
Тысячи километров вдоль и поперек по полям и через сопки избороздил калека на своих псах.
У старика для каждой встречной собаки в запасе дружеское слово, добрый взгляд, ласковый привет, вкусная кость или ломоть хлеба. Для всякого пса своя кличка, особая затея, отличная шутка… Упряжные собаки и собаки-носильщики были подобраны им щенками и верно служили ему. На привалах Сун вступал с ними в беседу. Кроме призывного горлового крика и команды, похожей на кашель, – «за сучьями», у старика было много «слов» для собак: восклицания, высвисты, постуки, чмоканье, цыцкание и др. И собаки охотно слушали и, казалось, понимали его.
Уже стемнело, когда к рассказу своей жизни приступил Ли-Тай, мальчик-акробат, которому шел уже тринадцатый год.
Родился Ли-Тай
