Лигум мысленно построил систему координат с вершиной в мэрии и его осенило:
Информаторий. Наставник находился неподалеку от Информатория!.. Юноша включил звук, но из динамика не доносилось ни звука. Было тихо, только еле слышно трещало что-то. Видимо, кузнечики… Значит, киборг-диверсант готовится нанести свой последний, решающий удар! Всё правильно: будучи запрограммированным на разрушение важных объектов, он не мог оставить в целости и сохранности такую цель, как хранилище информации…
Лигум убрал приборчик в карман и бросился наружу. Тратить время на спуск по лестнице он не стал, а просто открыл окно и сиганул с высоты пяти метров в кусты. Лицо и руки обожгло словно кипятком, и он догадался, что это были не просто кусты, а что-то вроде шиповника или диких роз.
Больше всего в тот момент он боялся не успеть.
14
Всё было как во сне. Или как на экзамене по этике. Причем последнее было более вероятным. Лигум бежал, лавируя между домиками, продираясь напрямую через кусты, перемахивая через невысокие заборчики и прочие препятствия, один раз из сумерек выскочил откуда-то сбоку большой дог, но, не сумев угнаться за хардером, остался позади, а юноша всё несся, и теперь ему всё приходилось делать на бегу: на бегу он достал и приготовил к стрельбе разрядник, на бегу сверял направление с пеленгом «жучка», на бегу думал и боялся опоздать, и только выскочив на площадку перед входом в Информаторий, освещенную светом сиреневых антибактерицидных ламп, то увидел, что примчался сюда вовремя… По дорожке к Информаторию вперевалку направлялась женская фигура с большим животом, прижимавшая к груди стопку книг, и не успел хардер осознать, что это библиотекарь Леда Артес, как из кустов по другую сторону площадки выпрямился во весь рост «Наставник», и хотя он стоял вполоборота к Лигуму, хардеру было отлично видно, что на лице его застыло не выражение страшной ненависти, а спокойное удовлетворение, и что в руке зажат мощный разрядник, а потом мимикр медленно-медленно поднял и навел ствол с раструбом пламегасителя в спину женщине, даже не собираясь ее окликать напоследок — именно так киборги и должны убивать свои жертвы: спокойно, уверенно и в спину, без предупреждения. В общем, не по-людски — скорее, по-хардерски.
Ведь главное для них, как и для хардеров, заключалось не в том, чтобы не доставить жертве боли, а в том, чтобы гарантировать максимально быстрое и надежное ее умерщвление…
Времени на то, чтобы подумать, уже не было, сейчас должны были срабатывать лишь инстинкты и рефлексы, но в голове у Лигума все-таки мелькнула одна мысль, и она сводилась к тому, что неплохо было бы, если бы это все-таки был экзамен на симреале, потому что только на экзаменах можно не беспокоиться о последствиях, а нужно выбрать из двух вариантов один, причем обязательно лучший, а точнее — представляющий собой наименьшее зло, и даже если ты ошибся, то свет погаснет в твоих глазах, прозвучит сигнал окончания Экзамена, и из полутьмы голос Наставника ободряюще скажет: «Что ж, ничего, Дан, ничего, в следующий раз у тебя всё получится» — или, если ты поступил так, как надо: «Молодцом, Дан, молодцом, сегодня ты заслужил отличную оценку!»…
Действуя автоматически, хардер утопил гашетку разрядника до упора несколько раз, и отдача отбросила его руку назад, а ярко-синие молнии метнулись и пронзили фигуру «Наставника», и он сразу куда-то исчез, и каким-то образом хардер оказался возле того места, где он только что находился, и тут он увидел, что Наставника отшвырнуло очередью в кусты и бронекомбинезон на его груди вспучился и лопнул в нескольких местах, и под ним всё — и земля, и трава — было черным, как подгоревшая каша, и отвратительно воняло горелой плотью, и руки умирающего еще рефлексивно цеплялись за траву, словно надеясь удержать в сожженном теле стремящуюся в небеса душу, а потом застыли безобразными скрюченными клешнями, и пару раз дернулся под веком уже не узнающий юношу бешеный зрачок, и это был конец…
Однако, сигнала об окончании экзамена не было. И не было голоса учителя, укоризненно отмечающего ошибку. Это был не просто удар — это был удар в самую больную точку души. Почти не осознавая того, что он делает, Лигум аккуратно убрал еще горячий разрядник на место в кобуру. Запрокинул лицо к свету ламп и прикрыл глаза. На миг ему показалось, будто он, рухнув на колени, хрипло стонет:
«Простите меня, Наставник!», но это, конечно же, было только иллюзией… Хардер не может, не имеет права расслабляться — иначе это не хардер.
Вокруг по-прежнему было тихо, но в голове юноши прозвучал только ему одному слышный голос, и голос этот, принадлежавший кому-то очень знакомому, сказал:
«Хардер становится бойцом только тогда, когда он перестанет бояться смерти.
Сначала — своей. Потом — других людей, ради которых он борется. Но боец превратится в истинного хардера лишь тогда, когда он освободится от страха смерти тех, кто ему дурог»…
Лигум открыл глаза и обнаружил, что Леды Артес уже нет на площадке. И только теперь истинное положение вещей дошло до хардера… Двойка! Если это все-таки экзамен, то курсанта, так бездарно перепутавшего мудрого Наставника и коварного киборга, наверняка ждет стопроцентная двойка!..
Из Информатория донесся чуть слышный шум. Словно там кто-то был… Лигум подхватил с травы оружие и бросился внутрь здания. Дверь оказалась открытой, и он протиснулся в вестибюль, стараясь не издавать ни звука. Потом пересек тускло освещенный зал со стеклянными колпаками над рабочими терминалами, толкнул дверь и оказался в подсобном помещении, где вдоль стен тянулись толстые шланги и кабели, где виднелись нагромождения каких-то механизмов и приборов, где пахло разогретым пластиком и красиво мигали огоньки сигнальных лампочек. Это было чрево Информатория, в котором варилась и переваривалась информация обо всем на свете…
Хардер взвел курок разрядника и принялся красться по проходу между стеллажами и блоками аппаратуры. Каким-то шестым чувством он знал: Мимикр где-то рядом… Он не ошибся. «Леда Артес» была в центре машинного зала. И занята она там была отнюдь не тем, что подобает делать женщинам на седьмом месяце вынашивания ребенка. Платье на ее животе было разодрано, и плоть на животе раздвигалась, образуя большую узкую щель, из которой киборг доставал плоские белые коробочки и аккуратно прилеплял их к одному из компьютерных блоков. Увидев Лигума, робот прекратил извлекать из себя вакуумную взрывчатку — а плоские коробочки были именно упаковками вакуумной взрывчатки типа «сэндвич» — и машинально запахнул одежду, скрывая щель на животе.
Лигум поднял разрядник, собираясь выстрелить, но тут, откуда ни возьмись, сбоку налетела чья-то тощая фигура и повисла на руке хардера, мешая ему произвести выстрел. При этом фигура что-то нечленораздельно вопила, дрыгала ногами и вообще вела себя так, словно у нее собирались отнять ее любимую игрушку.
Лигум с трудом отлепил от себя цепкие потные пальцы и при слабом свете световых панелей разглядел, что это был не кто иной, как муж Леды Артес. И откуда он только взялся?..
Хранитель Информатория, дергаясь, вопил:
— Что вы делаете, убийца?!.. Это же моя жена Леда!.. Вы что, с ума сошли, хардер?!..
— Уйдите прочь, — прошипел сквозь зубы хардер, — посмотрите внимательнее: это же киборг, и он собирается взорвать ко всем чертям ваш драгоценный Информаторий! Да отпустите же меня!..
Лже-Леда стояла, сцепив руки перед собой в жесте фальшивого смирения и потупясь, как девица на первом свидании. Киборг избрал верную линию поведения в этих обстоятельствах. Если бы он попытался сейчас применить оружие против Лигума или хотя бы убежать, он бы проиграл по всем статьям.
— Леда, дорогая! — взмолился Артес. — Что здесь происходит? За что он хочет убить тебя?
Ангельское личико псевдобеременной сморщилось так, словно «женщина» с трудом сдерживала слезы. Лигум впервые видел трюки киборга в деле и должен был признать: силен, бродяга!.. Вернее, те, кто его придумал и создал…
— Не слушай этого подлеца, милый Рай, — сказал Мимикр кротким, дрожащим голоском. — Он хочет убить меня, чтобы скрыть свое преступление. Это же животное, а не человек!.. Он настолько озверел, что накинулся на меня, пытаясь изнасиловать, а когда его старший дружок попытался угомонить его, он застрелил его у меня на глазах!.. Я… я не помню, как оказалась здесь, а он… — Киборг довольно правдоподобно всхлипнул. — Он опять принялся за свое… Видишь, он порвал мне всё платье, милый Рай? Умоляю, останови его, сделай что-нибудь!..
Даже Лигум — и тот на долю секунды оторопел от такого извращенной интерпретации фактов. Что уж говорить про мужа «несчастной жертвы насильника»!.. Теперь он был убежден в том, что обезумевший хардер пытается ни за что, ни про что расправиться с его беременной женой. Отпустив руку юноши, Артес бросился к лже-Леде и заключил ее в свои объятия.
