— Король явно не учел тот факт, что Энна может быть жива. Он должен был передать ее должность кому-то лишь на время, пока не убедился бы в обратном, — я переводила взгляд от одной жрицы к другой. — А пока Энна жива и добровольно не отреклась от своей должности, согласно всем законам — она все еще верховная жрица Ефрада. Я думаю, сама Матерь согласна с этим, раз позволила состояться нашей встрече с Энной до коронации.
Я уже практически слышала возмущенное восклицание Арвен, что это нечестно. Но, к чести девушки, она лишь бросила быстрый взгляд в сторону Энны и тихо заговорила, опустив голову:
— Если Энна в состоянии провести церемонию, я не посмею противиться вашей воле и воле Матери.
— Я готова, мне нужно лишь надеть свою мантию, — Энна нервно теребила пальцы, в ее глазах плескалась тревога.
— Варис, Арвен, проводите жрицу и помогите ей привести себя в порядок, — никто не осмелился противиться моей воли.
В храме действительно не осталось свободного места. Кому повезло — уже сидели на узких деревянных лавочках, другие теснились в проходах и у стен. Меня одновременно радовало и пугало такое количество фейри.
Энна вышла первая, заняв небольшую возвышенность на постаменте, она сцепила перед собой руки. В парадной мантии, с распущенными волосами и искрящимся на солнечном свете золотом обруче она выглядела почти также прекрасно, как и три года назад. Жители Ефрада, завидев верховную жрицу, удивлённо замолкали или тихо перешептывались между друг другом.
Мое появление сопровождалось восхищенными возгласами и выдохами. Сотни глаз вперились в меня, оценивая внешний вид, гордо вздернутую голову и, конечно, обезображенную шрамами открытую спину.
Удерживая в руках подол платья, я шагнула на постамент, встав перед Энной. Позади меня чуть в отдалении замер Тамлин. Он участвовать в церемонии не будет, но положенное место занимать должен. Энна окинула меня обеспокоенным и тревожным взглядом, но, тихо выдохнув, ровным голосом начала зачитывать клятвы.
От каждого сказанного жрицей слова, мои ноги начинали дрожать все сильнее, а сердце грохотало так, что половины слов я не слышала, но умудрялась отвечать согласием в правильных местах. В храме стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь нашими голосами. Когда все клятвы были произнесены, а обещания даны, Энна махнула рукой в воздухе. После нее в воздухе материализовалась корона на бархатной белой подушке.
Энна кивнула мне, а я, расправив шифоновую юбку, опустилась на колени перед верховной жрицей. Та взяла дрожащими пальцами ветвистую золотую корону, которую мне доводилось видеть лишь на картинах. Вживую переплетений у нее было еще больше, а блеск заставлял глаза жмуриться.
Склонив голову, я выровняла дыхание. Мердце молотом билось о грудную клетку, когда обруч короны коснулся моей головы. Я выждала несколько секунд, прежде чем позволила себе поднять глаза и выпрямиться.
— Да здравствует королева! — послышались возгласы со всех сторон.
А после каждый, кто находился в храме, опускатился на колени. Все они это делали, тихо восхваляя меня. Фигуру Вариса я разглядела среди всех не сразу, он будто бы специально встал в самом темном углу. Его широкие плечи, облаченные в золотой доспех были смиренно опущены, а фигура сгорблена, мог бы он нагнуться еще ниже — обязательно сделал бы.
В первых рядах, стоя на коленях и хитро улыбаясь, была Тиа. Я прикусила язык, чтобы не улыбнуться. Подруга сменила привычные для нее брюки и рубашку на облегающее голубое платье с глубоким вырезом. Я знала, что надела она его специально для меня.
Тамлин был единственным в зале, помимо меня, кто остался стоять. И, как бы я не пыталась, мысленно прийти к договору с самой собой, что он и не должен, потому что не является жителем Ефрада, противный голосок внутри разочарованно вздыхал.
Сегодня в Арсе праздника не будет, как было принято при восхождении нового правителя на престол. Поэтому фейри начали медленно покидать храм, отправляясь по своим делам. Кто-то возвращался в школу и ухаживал за еще не выздоровевшими, а кто-то пытался вернуться к своей прежней жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Как только мы с Энной покинули постамент и скрылись все в той же маленькой комнатке, где встретились, я перестала быть такой благодушной. Заперев дверь и оградив комнату воздушным куполом, я, не скрывая недоверия, обернулась к верховной жрице.
— Мы отлично отыграли свои роли, Энна, — мой голос был холодным и устрашающим.
Энна дернулась в сторону и отступила на шаг, испуганно глядя на меня. В ее глаза плескалась боль и печаль, и я отмахнулась от собственных вспыхнувших чувств. Мне не хотелось ее пугать и в чем-то обвинять, но и доверия ее неожиданное появление не вызывало.
— Зачем ты явилась сюда?
— Фейт, что бы ты обо мне не думала, я никогда не предавала вас. Мне просто надо было скрыться… — Энна распахнула полы своей мантии, под которой оказалось все тоже изодранное платье.
— Покажи мне, — перебила ее я. — Я знаю, что ты умеешь. Читать не только судьбу человека по его крови, но и показать свою.
Энна потрясенно вдохнула и отшатнулась от меня еще на шаг, упрямо замотав головой.
— Даже не проси. Я не могу оградиться от тебя и твоей крови, показав тебе свои воспоминания, я неминуемо загляну в твою судьбу. Я не хочу этого, не хочу знать, как потеряю еще и тебя… — Энна захлебнулась словами и прикрыла ладонью лицо, но непрошеная слезинка скатилась по ее бледной щеке.
— Два дня назад я похоронила своего брата, — жестоко отрезала я. — Где ты была? Почему не пришла и не разделила мою боль? Я всегда думала, что для тебя я нечто большее, чем просто принцесса.
— Фейт, — Энна отняла от лица руку, ее красивое лицо исказила гримаса боли. — Я люблю тебя всей своей душой. И не появлялась я здесь отчасти и из-за тебя, стараясь защитить.
— Тогда покажи мне это!
В дверь постучали и даже попытались силой ее открыть, но я захлопнула ее обратно силой, понимая, что из-за воздушного купола над комнатой мои слова никто не услышит.
— Слишком многие пытаются меня сначала защитить, а потом погибают сами или предают. Я не хочу, чтобы ты стала одной из них, — яростно сорвав корону с головы, я недовольно поморщилась, когда выдрала несколько прядей из аккуратно уложенного низкого пучка. — Я тоже не хочу носить это корону и вершить судьбы, не хочу, чтобы после войны жены и матери погибших воинов проклинали меня, я не хочу оставлять свой новый дом в угоду исполнения долга. Но мое «хочу» здесь не значит ничего.
С силой отбросив корону в сторону, я слышала, как она звонко скачет по полу, пока не притихла где-то в углу.
— Либо ты показываешь мне причину твоего бегства, либо Варис бросит тебя в тюрьму. Словам твоим я не поверю.
Энна смиренно окинула пустым взглядом комнату, поняв, что спорить со мной бесполезно. Ее взгляд скользнул по столу, на котором остались щетки и заколки, которые использовали для создания моей прически. Медленно подойдя к простому деревянному столу, она провела рукой по заколкам и шпилькам, остановив свой выбор на вытянутой с заострённым концом.
— Давай руку, — встав напротив меня, она выжидающе глянула на меня, выставив свою руку.
Я, не мешкая, вытянула руку ладонью вверх. Движение Энны было быстрым и болезненным, ладонь сразу начала заполняться кровью, брызжущей из неровной раны. Подобные манипуляции она провела и со своей рукой. Уронив заколку,, как ненужную вещь, жрица накрыла мою ладонь своей. Помимо металлического запаха крови нас окружил горький вихрь магии.
Комната вокруг замелькала и затянулась дымкой в которой растворилась и Энна, а своего тела я не чувствовала, плывя по волнам. Я сразу сообразила, что дымчатые волны — это воспоминая. Воспоминания Энны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пускай саму жрицу я не видела, но я чувствовала ее присутствие, которое направляло меня именно к тому, что я хотела увидеть. Стоило мне окунуться в воспоминания Энны и увидеть все ее глазами, ощутить те эмоции, что она испытывала, я поняла причину ее бегства.
