Египту, а не Иордании.
Отсутствие у Бен-Гуриона стремления к политическому урегулированию с Иорданией стало одним из главных факторов провала переговоров. Переговоры продолжались буквально до последнего дня жизни Абдаллы, но позиции были скорее потеряны, чем приобретены. Обмен официальными нотами между Шилоа и Рифаи в апреле 1951 г. не решил ни одной из остававшихся проблем и породил новые в связи с горой Скопус. В мае отношения между двумя странами зашли в тупик на официальном уровне. Контакты поддерживались, но встречи взглядов не произошло, и реальных переговоров не было. Некоторое время король вел все дела, но даже его вмешательство и попытка выступить посредником между Шилоа и Рифаи не спасли переговоры. Хотя решимость короля двигаться вперед к урегулированию отношений с Израилем не ослабевала, он становился все более изолированным и бессильным в поисках мира. Его предложение поехать в Иерусалим и лично встретиться с израильским премьер-министром вызвало каменное молчание. Бен-Гурион, в свою очередь, не проявил ни фантазии, ни дальновидности в своем подходе к Иордании. Все, на что он был согласен, - это незначительные изменения границ на основе взаимности, в то время как королю нужна была щедрая сделка, которая подтвердила бы его позицию в пользу принятия Израиля арабами. Таким образом, поиски общего урегулирования были обречены в основном потому, что Израиль был слишком силен и негибок, а Абдулла - слишком слаб и изолирован.
Это была печальная история с трагическим концом. В пятницу, 20 июля 1951 г., король Абдалла был убит мусульманским фанатиком у мечети Аль-Акса в Старом городе Иерусалима. Со смертью короля закончилась эпоха личной дипломатии в иордано-израильских отношениях. Узнав об этом, Бен-Гурион первым делом решил воспользоваться возможностью исправить ошибки 1948 года, изменив границу с Иорданией. Он попросил своих военных советников подготовить план действий на случай захвата Западного берега реки Иордан. Не удовлетворившись этим планом, Бен-Гурион задумался о том, чтобы обратиться к Великобритании с просьбой разрешить Израилю захватить весь Синайский полуостров, чтобы превратить Суэцкий канал в международную водную артерию. Изгнание египтян с Синая позволило бы создать там британские базы. Чем больше Бен-Гурион думал над идеей захвата Синая с помощью британцев, тем больше она ему нравилась, тем более что Синайский полуостров, в отличие от Западного берега реки Иордан, не был густо заселен арабами. В итоге ему пришлось отказаться от идеи совместных англо-израильских действий против Египта лишь через пять лет, а захват Синая и Западного берега реки Иордан был оставлен преемникам Бен-Гуриона через шестнадцать лет.
Убийство Абдуллы, таким образом, привело к определенным изменениям в мышлении Бен-Гуриона. До 1951 года он принимал территориальный статус-кво и ничего не предпринимал для его нарушения. После устранения Абдуллы его приверженность статус-кво начала колебаться, и он предался мечтам о территориальной экспансии. Убийство также заставило его более пессимистично оценивать перспективы мира с остальным арабским миром. Он пришел к выводу, что мир с арабами не может быть достигнут путем переговоров; вместо этого их нужно сдерживать, принуждать и запугивать.
Убийство короля Абдаллы стало важнейшим эпизодом в истории израильско-арабских отношений. Бен-Гурион подытожил его последствия на переговорах по арабской политике, состоявшихся более года спустя: "У нас был один человек, который, как мы знали, хотел мира с Израилем. Мы пытались вести с ним переговоры, но вмешались англичане, а потом прилетела пуля и положила конец этому делу". С устранением фактора Абдаллы все дело было закончено.
Конфликт с Сирией
Если король Абдулла был самым умеренным арабским правителем по отношению к Израилю, то сирийцы были самыми непримиримыми и непримиримыми врагами Израиля. По крайней мере, так считали в Израиле. Обычно забывают, что после заключения соглашения о перемирии в июле 1949 года Израиль полтора года находился в мирных отношениях с Сирией и что первое военное столкновение весной 1951 года было ответом сирийцев на попытку Израиля изменить статус-кво в приграничной зоне. Широко известно также, что в начале 1950-х годов между Израилем и Сирией велись серьезные, хотя и безуспешные, переговоры в попытке мирного урегулирования разногласий между ними.
Линия перемирия между Израилем и Сирией способствовала возникновению конфликта, поскольку проходила по жизненно важным для Израиля истокам реки Иордан, из-за сложного рельефа приграничной территории и, главное, из-за наличия трех демилитаризованных зон (ДМЗ), статус которых не был четко определен в соглашении о перемирии. Первопричиной спора между Израилем и Сирией и их вооруженных столкновений стал вопрос о суверенитете в ДМЗ. Сирия утверждала, что эти зоны должны оставаться под контролем ООН до заключения мирного соглашения. Израиль же настаивал на том, что эти зоны находятся на его суверенной территории и что ему запрещено только вводить туда оружие. Само соглашение о перемирии лишь призывало к возобновлению нормальной гражданской жизни в этих зонах до заключения окончательного мирного урегулирования. В нем ничего не говорилось о суверенитете Израиля над этими зонами. Таким образом, представители ООН были в целом согласны с сирийцами и не согласны с израильтянами относительно правового статуса демилитаризованных зон.
В демилитаризованных зонах было всего несколько еврейских поселений и значительное количество арабских крестьян, и Израиль опасался, что Сирия будет манипулировать этим населением для расширения своего влияния. Поэтому сразу после подписания соглашения о перемирии Израиль начал проводить энергичную и беспощадную политику по установлению фактов на местах в демилитаризованных зонах. Главными архитекторами этой политики были Моше Даян, занимавший в 1949-50 гг. пост офицера штаба ЦАХАЛа по вопросам перемирия, и Йосеф Текоах, директор по вопросам перемирия в МИДе и еще один ведущий "ястреб". Текоах изучал международное право в Гарварде, и на него всегда можно было положиться в плане юридических аргументов для оправдания даже самых возмутительных действий Израиля. Он придерживался бескомпромиссного подхода оборонного ведомства, которое было гораздо больше озабочено расширением контроля Израиля над земельными и водными ресурсами, чем его имиджем за рубежом. Военнослужащие ЦАХАЛа воспринимали его как одного из них, как военного в гражданской одежде. По сути, он был их троянским конем внутри преимущественно англосаксонского дипломатического братства. По его мнению, основная функция израильской дипломатии заключалась в обеспечении безопасности страны.
В Текоа Бен-Гурион нашел человека по своему сердцу. Бен-Гурион считал полный контроль над демилитаризованными зонами жизненно необходимым для безопасности Израиля. Поэтому он хотел вытеснить сирийцев из ДМЗ, даже если это не соответствовало ни духу, ни букве соглашения о перемирии. В данном случае его политика была направлена не на сохранение территориального статус-кво, а на его изменение. Эта политика преследовала три основные цели: установить физический контроль над спорными территориями,
