– Нам же нужно идти дальше. Значит, мы должны изучить свойства ловушки, чтобы понять, как ее нейтрализовать.
Камохин бросил вопросительный взгляд на Осипова. Стрелок резонно полагал, что ловушки и аномалии – это не та область, в которой хорошо разбирается биолог.
– Ну, в принципе, Крис прав, – кивнул Осипов.
– В принципе? – недовольно вскинул подбородок англичанин.
– Мы должны изучить ловушку, – не обратив внимания на его демарш, продолжил Осипов. – Но для этого совсем не обязательно швырять в нее что попало.
– А по-моему, именно так и следует поступать! – уперто стоял на своем Орсон.
– Какой смысл кидать в огонь все, что попало? – спросил Камохин. – Чтобы посмотреть, как оно горит?
Прежде чем дать ответ, Орсон снисходительно усмехнулся и сделал два шага поперек коридора.
– Фокус в том, – сказал он, остановившись, – что перед нами зажигалка. Хотя и не одноразовая, но не вечная.
– Ты в этом уверен?
– Конечно!
– Почему?
– Потому что не существует неистощимых источников энергии. И кто бы ни построил это подземелье, полагаю, они тоже не были с ними знакомы.
– А как же пакали?
– При чем здесь они?
– Ну, пакали могут изменять пространственно-временные параметры и… – Камохин поднял руку и растопырил пальцы, как будто из середины ладони у него било пламя. – Ну, как это?.. – наукообразная речь никак не давалась ему в той мере, чтобы он смог выразить свою мысль. – А! Сущность всех вещей!
Орсон прищурился и наклонил голову.
– Ну, и?.. – спросил он как будто с интересом.
– Пакаль может заставить эту, как ты выразился, «зажигалку» гореть, если не вечно, до достаточно долго для того, чтобы мы сожгли в ней все, что у нас есть, – выдал наконец Камохин.
– Может, и вечно, – поставил точку Осипов.
– Ты хочешь сказать, что пакаль может являться неиссякаемым источником энергии? – Орсон саркастически усмехнулся, давая тем самым понять, что даже не собирается рассматривать подобную безумную идею.
– Все гораздо проще, – улыбнулся Осипов. – Или сложнее. Зависит от того, как на это посмотреть. То, что в механизме ловушки задействован пакаль, лично у меня не вызывает сомнений. – Осипов показал дескан, на котором горела красная точка, обозначающая местоположение еще одного пакаля. На той самой линии, где огонь пожрал сначала шоколадный батончик, а затем и любимую многофункциональную отвертку Брейгеля. – Использовать пакаль в качестве зажигалки, это, как говорится, все равно что микроскопом гвозди заколачивать. Это даже мы с вами понимаем. А создатели подземелья определенно умели обращаться с пакалями и знали об их свойствах гораздо больше нас. Пакаль, скорее всего, был использован по своему прямому назначению – для внесения изменений в пространственно-временной континуум.
– Звучит красиво. – Орсон все еще продолжал ухмыляться, но уже не столь уверенно, как прежде, а несколько напряженно. – Но как это может выглядеть с практической точки зрения?
– Вариантов множество. – Осипов улыбнулся и развел руками. – Могу предложить, на мой взгляд, самый простой. Действующим началом ловушки является элементарная форсунка, разбрызгивающая горючий состав, и самый простой спусковой механизм… – Натянутая веревка? – тут же спросил Орсон.
– Вроде того, – кивнул Осипов.
– Тогда получается, что кинув, не целясь, шоколадный батончик и отвертку, я дважды умудрился попасть в одну и ту же веревку? – с деланым изумлением вскинул брови Орсон.
– Я не говорил, что это должна быть непременно веревка. С помощью все того же пакаля, наверно, можно создать некий экран, полностью перекрывающий проход. – Осипов провел раскрытой ладонью сверху вниз. – Своего рода тонкую, абсолютно проницаемую мембрану с измененной молекулярной структурой. Которая и работает как спусковой механизм. Как только какой-то предмет пересекает поле, срабатывает извергающая пламя форсунка.
– Ну, допустим, так, – не без внутреннего усилия согласился Орсон. – А что потом? После того, как горючая смесь заканчивается?
– Я полагаю, механизм настроен так, что сразу после срабатывания пакаль изменяет временную структуру и сдвигает всю систему на несколько секунд назад, к моменту до выброса пламени. – Осипов щелкнул пальцами. – Вуаля! Ловушка снова заряжена!
– И так может продолжаться до бесконечности, – подвел итог Брейгель.
– Именно.
– И что же нам тогда делать?
– Для начала убедиться в том, что я прав.
Осипов закрепил фонарь в держателе на плече, взял в руку дескан и, внимательно следя за показаниями, осторожно двинулся вперед.
– Я бы все-таки кинул еще что-нибудь! – с вызовом заявил Орсон.
– У тебя еще остался шоколад, Док? – спросил Камохин.
На секунду-другую англичанин задумался. Но тут же его осенила гениальная мысль.
– Если распотрошить пачку с лапшой!.. – начал он с энтузиазмом.
– Кончай, Док, – недовольно поморщившись, перебил Камохин. – Лапша нам еще пригодится.
– Если живы будем, – буркнул Орсон.
И, подчиняясь суровой необходимости, поплелся следом за остальными.
Осипов остановился, взял в руку фонарь и прошелся лучом по всему периметру коридора.
– Пакаль, по всей видимости, в основании той стены, – указал он направо.
При боковом освещении рассмотреть, что изображено на стенной плите, было невозможно. Бессмысленное нагромождение плоскостей, острых, выступающих углов и очень странно выглядящих вздутий, похожих на переполненные бурдюки, туго перевязанные веревками.
– А форсунка? – спросил Камохин.
Стрелок смотрел прямо перед собой, пытаясь увидеть тот самый экран, о котором говорил Осипов. Он, конечно, понимал, что затея эта пустая, но все равно продолжал всматриваться в пустоту, ища невидимую преграду. Это было странное, ни на что не похожее, будоражащее чувство – знать, что впереди находится нечто, способное тебя убить, и при этом ничего не видеть. То есть вообще ничего!.. Или пустота это уже нечто? Камохин мысленно сделал заметку – нужно будет спросить у Осипова. При случае, но не сейчас. Сейчас Док-Вик выполнял работу сапера, разминирующего проход.
Осипов скинул на пол поклажу, вытряхнул из сумки серебристые пакеты с армейским пайком и принялся сдирать с них наклеенные ярлыки. Которые, в свою очередь, принялся скручивать в трубку. Без подсказки сообразив, что придумал Осипов, Камохин и Брейгель принялись помогать ему. И только Орсон безучастно стоял в стороне, сложив руки на груди, с видом оскорбленной добродетели. Никто не поддержал его идею, которую он по-прежнему считал правильной, и его это неприятно задевало. Но при этом он не собирался никого ни в чем убеждать. Он готов был подождать, когда остальные сами убедятся в его правоте. Еще бабушка Орсон в свое время говорила, что прежде, чем научиться ходить, ребенок непременно должен набить себе пару шишек. А бабушка Орсон была очень мудрой женщиной, вырастившей пятерых детей и целую кучу внуков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});