Все это время ее глаза были крепко зажмурены. Теперь она открыла их и взглянула на своего мужа. Лучше бы он отошел на несколько шагов. Лучше бы он не стоял прямо перед ней.
– Вы моя жена, – заговорил он. – Вы принадлежите мне. Я не могу завладеть вашими чувствами, но настаиваю на том, чтобы вашим телом владел только я. Пока мы оба живы, только я буду вашим любовником и отцом наших детей. Не забывайте об этом, мадам. Не вынуждайте меня нарушить мое решение не наказывать вас за слабость, предшествовавшую нашему браку. Не подвергайте себя опасности. Если вы не послушаетесь меня, вы будете наказаны, а ваш любовник умрет. Любой, кто знает меня, подтвердит, что я не даю пустых обещаний.
Только сейчас Анна заметила ледяную холодность его глаз. Она глядела на него напряженно и со страхом. Но где-то в глубине ее росло чувство протеста. Они все одинаковые, горько подумала она. Все мужчины одинаковые. Власть и их желание владеть и распоряжаться значили для них все. Она думала, что он другой. Как это наивно с ее стороны! Он такой же, как сэр Ловэтт Блэйдон. Но все же что-то в ней противилось такому сравнению. Это не правда. Это не может быть правдой.
Неужели на всем свете не найдется ни одного мужчины, у которого есть сердце? У Анны не было ответа на этот вопрос. О, у нее было больше прав злиться, нежели у герцога Гарндонского.
– Вы уже молчали довольно, мадам, – сказал он. – Теперь я хочу услышать ваш ответ.
– Вчера. – Ее голос прозвучал неожиданно громко. Анна сглотнула. – Вчера перед нашими семьями я клялась вам и Богу. Я не даю клятв, которые не могу сдержать.
– Хорошо, – произнес он после недолгого молчания. – Больше не будем касаться этого вопроса. Мы продолжим нашу семейную жизнь.
Анна снова крепко зажмурилась.
– Спасибо, ваша светлость, – прошептала она.
Она не знала, был ли спасен ее брак или разбито ее сердце. Это покажет время. В конце концов, он не выгнал ее. Не опозорил публично на следующий день после свадьбы. Анна не знала, плакать ей или радоваться. Она увидела холод в его глазах и услышала металл в его голосе. Она была напугана мужчиной, которого всего несколько дней назад считала неспособным на запугивание и угрозы.
Может, он и не любил ее прошлой ночью, думала Анна после всего, что произошло. Может быть, обнаружив правду, он просто взял ее, как взял бы проститутку. Эта мысль ранила ее в самое сердце.
Но все же: «Мы продолжим нашу семейную жизнь». Это были его слова.
Люк не мог смириться с тем, что любовь Анны к мужчине, который лишил ее девственности, причиняет ему боль. Ему было больно? Нет, этого не могло быть. За эти десять лет он стал неуязвим для боли.
Он отошел от Анны и встал у окна, когда увидел ее глаза. полные затаенной муки и нахлынувших слез.
Она любила того человека кто бы он ни был, черт побери его душу. Ее лицо и эти слезы сказали об этом красноречивее, чем слова.
Задета только его гордость, уверял себя Люк. Только гордость, но не сердце. У него нет сердца. Черт побери, любая из его француженок и из всех бесчисленных женщин, которые когда-либо были его любовницами, тотчас бы вышла за него, стоило ему только поманить пальцем. Но он выбрал эту сияющую счастьем женщину, казавшуюся непорочной. И был обманут. Не только тело, но и ее душа были отданы кому-то другому. Своим поведением она только подтвердила это – она отказалась отвечать на его вопросы.
«Меня не волнует, кому принадлежит ее сердце, – твердил он себе, стоя у окна, спиной к Анне. – Но, клянусь Богом, больше ни один мужчина не притронется к ее телу. Или это будет последнее, что он сделает в этой жизни».
И он повернулся, чтобы сказать ей об этом. И кое-что понял, когда посмотрел ей в глаза, приказывая подчиниться ему. Он понял, что улыбки, блеск и весь этот флирт были только маской. Маской, которую она носила всю неделю их знакомства.
Но может, это было и не так. Может, он выдумал это только что сам. Люк не знал, почему он так надеется на то, что ошибся.
Он отошел от нее и снова сел на свое место. Он чувствовал необходимость в том, чтобы хоть что-то отделяло их. Широкий стол в его библиотеке как нельзя лучше подходил для того, чтобы подчеркнуть расстояние между хозяином и слугой.
Но Анна не была его служанкой. Она была его женой.
– Анна, – сказал он.
Она смотрела ему в глаза. На ее бледном лице не осталось и намека на прежнюю улыбчивость.
– Анна, нам надо поговорить. У вас есть другие секреты, кроме тех, о которых вы только что отказались говорить. Я не настаиваю, чтобы вы раскрыли мне свои тайны. Но нельзя начинать совместную жизнь с непонимания и иллюзии. Расскажите, почему ВЫ вышли за меня замуж, а я скажу, почему женился на вас. Всю правду, даже если она причинит боль. Скажите мне.
Люк думал, что она снова будет хранить молчание. Он ждал. Он не выйдет отсюда, пока не услышит от нее того, что должен услышать. Если они не объяснятся сейчас, то дальше их дороги будут идти параллельно и они никогда уже не смогут наладить отношения.
Но Анна заговорила почти без промедления.
– Мне двадцать пять лет, – начала она. – С тех пор, как умерла моя мать, – и даже до этого – я была хозяйкой в доме, где родилась. Но теперь все изменилось. Мой брат стал совершеннолетним и собирается жениться. Теперь он там хозяин. Я предпочла выйти замуж, чем быть незамужней сестрицей в его доме. У меня появилась возможность выйти за вас, ваша светлость, человека богатого и знатного.
«Но вы постарались ради этого, не так ли?» – чуть не спросил ее Люк. Неужели все ее улыбки и очаровательное кокетство были только средством заманить его в сети? Хотя какое это теперь имеет значение?
– И это все? – спросил он. Анна колебалась.
– Мои сестры, – сказала она наконец. – Я говорила вам об этом еще до свадьбы. Но я не сказала: моя младшая сестра... Она... Брат очень любит ее, но он не знает, как с ней обращаться. И его невеста против того, чтобы Эмили жила с ними в одном доме.
– А что такое с Эмили? – спросил Люк.
– Она глухонемая. С ней трудно общаться. И она... не такая, как другие девочки ее возраста.
– И это была одна из причин, по которой вы вышли за меня? Чтобы дать сестре новый дом, да?
– Да, – ответила Анна.
«Интересно, – думал Люк, – что еще она скрыла от меня. Я полагал, что могу доверять ей. Любовник, которого она любила, но не могла выйти за него замуж – возможно, он был уже женат. Глухонемая сестра. Какие еще тайны мне предстоит узнать?»
Он ждал, что она продолжит, раздумывая, сможет ли когда-нибудь доверять ей.
– Я не был дома и не видел свою семью десять лет, – сказал он, когда понял, что ничего больше от нее не услышит. – И не собирался возвращаться даже после того, как два года назад унаследовал титул, перешедший ко мне от покойного брата. Но, как оказалось, никто не может пренебрегать своими обязанностями. У меня есть обязательства по отношению к каждому члену моей семьи. И на мне поместье. Похоже, что рано или поздно мне придется поехать туда. Когда становишься герцогом и получаешь в наследство все заботы, с этим связанные, приходится отказываться от собственных желаний и предпочтений. Даже в личной жизни. Мне нужна была жена.
