Таня, успокойся, личная жизнь клиентов тебя совершенно не должна волновать, а у них должна быть своя голова на плечах.
А если Родионов — преступник?
Я еще раз набрала номер своего домашнего телефона, но снова услышала длинные гудки. Барулина-старшая, подобно тому, как это постоянно делала ее дочь, театрально вскинула глаза к потолку и задалась риторическим вопросом:
— Что делать? Что делать? И дочь, и муж канули в неизвестность!
— Скажите, Раиса Никитична, ваш муж мог сидеть за рулем черного джипа?
— Нет, у него черный «БМВ», но не джип, а седан.
— Может быть, у его знакомых или друзей есть такая модель?
— Нет, не припоминаю.
— Простите за такой вопрос, был ли Владислав Витальевич дома в ночь с субботы на воскресенье?
— Да, разумеется. Хотя мне показалось, что в субботу вечером он сильно нервничал. Я пыталась выяснить, в чем дело, но Влад отмолчался.
— А на премьере спектакля вы были вместе с мужем или одна?
— Вместе с Владом.
— И он никуда не отлучался?
— Нет, даже во время антракта мы вместе с Владом оставались в зрительном зале. Я ненавижу давку в театральном буфете. Но к чему все эти вопросы? Неужели вы действительно думаете, что мой супруг, известный в городе юрист, мог кого-то убить, а труп положить в машину моей дочери? Это просто какой-то нонсенс! Но если это так, то я больше никогда никому не смогу поверить.
— Рая, скорее всего, это сделала его неизвестно откуда взявшаяся дочь, — сказала Полина Николаевна. — Влад просто не хочет ее выдавать. Раечка, поставь себя на его место…
— Ужас какой! — взялась за голову Барулина и, повернувшись ко мне, спросила: — Неужели такое может быть?
— Да, я рассматриваю такую версию и хотела бы задать вам несколько конфиденциальных вопросов.
Михайловы проявили деликатность и тотчас ушли к себе, а Раиса Никитична, захлопнув за ними дверь, пригласила меня пройти в гостиную.
— Вопрос, который я хочу вам задать, может показаться вам циничным, но все-таки я должна спросить вас об этом, — на всякий случай предупредила я.
— Что вы имеете в виду?
— Может случиться такое, что Гуревич женился на вас из каких-нибудь меркантильных соображений? Не спешите отвечать сразу, подумайте об этом. Вдруг вы являетесь обладательницей каких-нибудь антикварных ценностей?
— Танечка, это просто смешно!
— Смешного пока мало.
— Вы правы. Какие у него могли быть меркантильные соображения, если у меня, кроме однокомнатной квартиры, требующей капитального ремонта, и старенькой «шестерки», доставшейся в наследство от родителей, ничего не было. Я жила от зарплаты до зарплаты физиотерапевта районной поликлиники. Это меня скорее можно обвинить в меркантильности. Влад подарил мне «Пежо», купил для меня салон красоты в Покровске, а потом помог открыть филиал в Тарасове.
— То есть он вложил свои деньги в ваш бизнес…
— Не продолжайте, я поняла, что вы имеете в виду. Влад является учредителем фирмы, которой я руковожу, поэтому она, в сущности, принадлежит ему. Если вы считаете, что мой супруг хотел сначала устранить мою дочь, а потом меня, то заблуждаетесь. Если бы у Влада были корыстные соображения, то мы могли бы просто разойтись. Он знает, что я не стала бы ни на что претендовать. У меня не тот характер.
— Тем не менее вам может грозить опасность. Мне кажется, что лучше не оставаться на ночь в этой квартире одной, а переночевать у Михайловых.
— А если Влад будет звонить, а меня здесь нет?
— Возьмите с собой мобильник, да я вижу, что у вас радиотелефон есть, и его тоже возьмите с собой.
— Да, это мысль. Танечка, позвоните, пожалуйста, еще раз Катюше, — с мольбой в глазах попросила Барулина-старшая.
Я выполнила эту просьбу, но мой звонок снова остался без ответа.
— Как вы думаете, почему она не берет трубку? — спросила Раиса Никитична, и я поняла, что она готова к любому ответу.
— Я думаю, что события последних дней здорово вымотали ее. Скорее всего, Катя выпила снотворное, отключила телефон и легла спать. Раиса Никитична, все будет хорошо. Вам тоже надо выпить успокаивающие капли и лечь. — Я и сама немного начала нервничать.
Появление Родионова на моей конспиративной квартире мне совсем не нравилось. Кто знает, что у него на уме! Может быть, это он и был в том самом черном джипе, который приезжал к Галине на Песчаную улицу? Кирьянов говорил, что у шефа «Авангарда» джип. Жаль, что я не уточнила, какой именно.
Я попрощалась с Барулиной-старшей, потом зашла к ее соседям за своей верхней одеждой. Михайловы стали просить меня довести расследование до конца. Вот чудаки! Можно подумать, я собиралась расписаться в собственном бессилии. Выйдя на улицу, я закурила. Мысль о том, все ли в порядке у Катерины, не давала мне покоя. Неужели надо все-таки ехать на конспиративную квартиру? Я представила, что открываю дверь своим ключом, захожу, включаю свет в спальне и смотрю на двух голубков, лежащих в обнимку на моей кровати, здороваюсь с ними, извиняюсь и ухожу. Вряд ли я смогла бы так поступить, но все-таки поехала в том направлении.
Около моего подъезда стоял незнакомый черный джип. Правда, это был не самый большой вездеход, который мне когда-либо приходилось видеть. Скорее это был компактный городской внедорожник, который вполне мог принадлежать Сергею Родионову. Номер машины также не совпадал с тем, что назвал мне Оленин.
Я подняла глаза кверху и увидела в своем окне тусклый свет ночника. На душе стало спокойнее, и я поехала на свою основную квартиру.
Таня, ты отработала этот день на совесть. Нет, я упустила Гуревича! Не парься, ведь не ошибается тот, кто ничего не делает. Сегодня упустила, а завтра найдешь обоих — и Владислава Витальевича, и его ушлую дочурку с криминальным прошлым. Домой, домой, домой, в кроватку, и баиньки! Нет, пожалуй, кое-что я сегодня еще могу сделать.
Свернув направо, я поехала на улицу Сакко и Ванцетти. Вдруг Гуревич решил переночевать в офисе? Почему нет? У него в кабинете есть просторный кожаный диван. Может, разговор с супругой он решил отложить до поры до времени?
В окнах фирмы «Консультант» света не было. Я остановила машину, надела наушники и настроила их на прием. Нет, в кабинете Гуревича была мертвая тишина — ни храпа, ни сапа, ни тем более разговоров. Вышло, что я зря сделала этот крюк. Ну, да ладно! Попробую подкараулить Владислава Витальевича здесь завтра утром. Разве для меня проблема, что он приказал своей секретарше не впускать меня!
Минут через пятнадцать я наконец добралась до дома. Время приближалось к часу ночи. Я приняла душ и собралась уже лечь в постель, но вдруг в сумке задребезжал мобильник.
Глава 15
Кто-то посылал мне одну эсэмэску за другой. Это страшно удивило меня, и я даже не могла предположить, кому это могло взбрести в голову бомбардировать меня ночью короткими сообщениями по телефону. «Чьи-то дурацкие шуточки», — подумала я, тем не менее пошла в прихожую, взяла сумку, открыла «молнию» и достала телефон. Пять конвертов на дисплее от неизвестного абонента произвели на меня сильное впечатление. Я нажала на кнопку и стала читать первую эсэмэску. «Это Гуревич. Я и моя дочь находимся…» Первое сообщение обрывалось на самом интересном месте, вероятно, продолжение было в следующих посланиях. Последовательно прочитав все пять эсэмэсок, я пришла к выводу, что Владислав Витальевич и его дочь Галина в качестве заложников находятся на краю Заплатановки, в каком-то красном коттедже, и им угрожает смертельная опасность от вооруженных бандитов. В общем, Гуревич просил меня о помощи.
Все-таки правы были магические двенадцатигранники! Юрист вышел со мной на связь. Вероятно, он не мог звонить открыто, поэтому посылал эсэмэски. Удивительно, что ему оставили мобильник. Я сравнила номер телефона Гуревича, который взяла у его супруги, с тем, что стоял под посланиями. Они не совпадали. «Возможно, Галина дала отцу свой сотик», — предположила я и тут же опровергла это, потому что и она тоже была в заложниках. А заложникам не оставляют средства связи.
Таня, а может быть, все это бред, вымысел и тебя просто заманивают в ловушку, чтобы не мешалась под ногами? Галина, кажется, мастер по всяким подставам. Как последовательно и методично она валила вину на Катерину! Откровенно говоря, я находилась в замешательстве — принять ли текст сообщений на веру и броситься в Заплатановку или послать Гуревича вместе с его дочерью к черту и лечь спать. Утро вечера мудренее…
Я вдруг вспомнила, что Галина призналась Оленину, что ее могут убить. Нет, мне было уже не до сна! Надо было срочно что-то предпринимать для спасения Гуревича и его дочери. Теперь случившееся предстало передо мной уже в другом свете. Скорее всего, Галина была лишь марионеткой в руках заплатановских братков. Когда ее миссия закончилась, от нее решили избавиться. А как же Гуревич? Вероятно, он ничего не знал о том, чем занималась в Тарасове его блудная дочь. Я раскрыла ему глаза, он поехал к Гале и столкнулся там с ее подельниками… Если так, то Владиславу Витальевичу и Галине действительно угрожала смертельная опасность. Промедление было смерти подобно.
