Плотные залпы лазерных орудий раз за разом ударяли в щиты роботов, пока в тех не возникала перегрузка, и тогда машины разлетались на куски, но количество выстрелов, требовавшихся для нейтрализации даже одной из них, было просто немыслимым.
Стоило вопросам войны и поставленным задачам завладеть мыслями Сора Талгрона, как все моральные терзания были отброшены в сторону. Не оставалось ни малейших сомнений в ереси обитателей Сорок Семь — Шестнадцать. Чтобы приговорить их к уничтожению, хватало и того, что этот народ добровольно создавал машины, обладающие искусственным интеллектом.
Как бы то ни было, но капитан Тридцать четвертой роты все же питал жалость к тем, кого Легион должен был уничтожить. В его душе внезапно вспыхнул огонь негодования, удививший Сора Талгрона своей силой.
Почему Император не позволил XVII Легиону хотя бы попытаться привести Сорок Семь — Шестнадцать к Истинам?
С самого момента высадки Сор Талгрон не увидел ни единого человека… Десантникам оказывали сопротивление только боевые роботы, хотя повсюду валялись изуродованные до неузнаваемости обгоревшие останки людей.
— А вот и они! — воскликнул сержант Эршак, вырывая Сора Талгрона из раздумий.
Эскадрон «Терций» стремительно поднимался с нижних уровней — три угловатых серых тела приближались с невероятной быстротой. Новейшая разработка кузниц Марса; пилотам «Лэндспидеров» приходилось поспешно уходить в сторону, закладывая крутые виражи, чтобы успеть увернуться от неожиданно возникавших под ними живых торпед. Двигатели машин проревели над мостом, где залегли Сор Талгрон и его боевые братья, и с воем устремились к точке, указанной сержантом Эршаком, набирая высоту и накрывая территорию огнем.
Тяжелые болтеры обрушили на противника сотни сверхскоростных разрывных зарядов, мультимелты взвыли, накрывая роботов простыней раскаленной плазмы, сжигая щиты и обращая машины в груды оплавленного металла.
— Цели ликвидированы, — доложил командир эскадрона, пролетев под мостом, переброшенным через рукотворное ущелье, прежде чем описать в воздухе тугую петлю и скрыться вдали.
— Отлично поработали, «Терций», — произнес Сор Талгрон, вновь выходя на открытое пространство.
Перед его глазами возникли зеленоватые матрицы наведения. По сетчатке побежали потоки данных, позволяющих вычислить координаты для следующего прыжка. Двести семьдесят четыре метра.
Капитан торопливо передал полученную информацию братьям, отдал отрывистый приказ и, как только получил в ответ поток подтверждений, без лишних церемоний устремился к низкому ограждению моста. Ступив на перила, он оттолкнулся и бросился в пропасть.
Но в ту же секунду, как гравитация повлекла его вниз, взревел прыжковый ранец. Заработали мощные управляемые двигатели, и капитан взмыл ввысь, оставляя за собой дымный след.
Боевые братья из Тридцать четвертой прыгнули сразу за ним. Вдалеке Сор Талгрон увидел и другие отделения штурмовиков своей роты, мчащиеся по небу, подобно роям светлячков, плюясь огнем из прыжковых ранцев. Они перелетали пропасти с отвесными стенами и перекрещивающиеся каньоны между стеклянными зданиями, стараясь избегать плотного вражеского огня.
На самом краю зрения возникли стрелки указателей цели, привлекая внимание капитана, и, оглянувшись через плечо, он увидел еще несколько боевых роботов, неторопливо выходивших на балкон, выступавший из стеклянного здания подобного утесу на теле скалы. Машины подняли руки, беря Сора Талгрона и его ветеранов в прицел, и по серебристым клинкам побежали искры.
Капитан выкрикнул предупреждение и заложил крутой вираж, уходя от противника. Спустя долю секунды прямо над его головой прошипели три ослепительные молнии. Следом ударил оглушительный, могучий раскат, но системы звукоподавления, встроенные в шлем, снизили его громкость до приемлемой величины.
Двое из ветеранского штурмового отделения Талгрона не успели увернуться и рухнули вниз, сбитые энергетическим оружием. Электрические разряды перекинулись и на тех, кто летел рядом с ними, выводя из строя жизнеобеспечение и сбивая с толку системы наведения.
— Взять их! — приказал Сор Талгрон и развернулся к врагам даже прежде, чем дымящиеся останки погибших братьев успели исчезнуть в кипящем котле битвы за нижние уровни.
Всем его существом завладел гнев, и капитан переключил двигатели прыжкового ранца на полную тягу, чтобы приземлиться прямо среди вражеских машин.
Всего им противостояло три робота, и Сор Талгрон, падая на них с неба, вскинул болт-пистолет и открыл огонь, раз за разом посылая во врагов тяжелые, ревущие в воздухе заряды. Вспыхнули энергетические щиты, и смертоносные болты бессильно скользнули по стальной броне.
Навстречу Несущим Слово устремились электрические дуги. Воздух завибрировал и задрожал от энергии, а Сор Талгрон получил сообщение о гибели еще одного из своих воинов.
В ярости, мечтая лишь о том, чтобы обрушить гнев на железных тварей, капитан круто спикировал к стеклянному уступу. В последнюю секунду сопла прыжкового ранца развернулись к земле, и Сор Талгрон распрямил ноги. Завывая, двигатели смягчили его падение.
Еще только скользя по гладкой поверхности и пытаясь остановиться, капитан уже выхватил силовую булаву, и в ту же секунду ее навершие окуталось призрачным энергетическим ореолом. Сор Талгрон уже знал, что электрические щиты вражеских машин могли легко отразить огонь болтеров, но куда хуже спасали от ударов, нанесенных в рукопашной, и стрельбы в упор. Было крайне важно сократить дистанцию.
При виде роботов Сор Талгрон исполнился ненависти. Кощунственные отродья!
Искусственно созданные пародии на людей. Само их существование казалось оскорбительным. Видя этих богопротивных созданий, Сор Талгрон уже не был столь уверен в том, что войны можно было избежать.
Роботы были столь же высокими, как и дредноуты, но при этом казались куда менее громоздкими, чем смертоносные боевые машины Легионов Астартес. Человекоподобные тела тварей были выполнены из того же стекловидного материала, как и все остальное в городе, — быть может, это объяснялось тем, что это вещество не проводило электричества, — на широких плечах покоились безликие головы, напичканные электроникой. Там же, где у человека положено находиться ногам, у машин располагались суставчатые лапы — длина каждой из них составляла около трех метров. Лапы придавали роботам омерзительный облик уродливой смеси человека и паука, пускай в этих тварях не было и крупицы органики.
Руки машин выглядели вполне по-человечески, разве что ладони им заменяли серебристые острые клинки. Когда роботы сводили их вместе, между ними проскакивали электрические разряды.
Тела тварей были покрыты сетью серебряных вен, отходивших от скрытых внутри их корпусов «сердец» — энергетических батарей, хранивших всю мощь прирученной бури. По этим металлическим каналам пробегали электрические импульсы, питая энергией все необходимые системы: двигательные, мыслительные, оружейные, а также щиты, делавшие роботов практически неуязвимыми.
Машины перемещались стремительными резкими движениями, точно какие-то длинноногие птицы, стремясь остановить атакующих Несущих Слово. В потоках дымного пламени, рвущегося из прыжковых ранцев, рядом с Сором Талгроном приземлились и остальные братья. Заговорили болт-пистолеты, и огнеметы извергли огонь, окатывая врага пылающим прометием, но большую часть угрозы приняли на себя засверкавшие электрическим светом щиты, окружавшие каждого робота.
Яростно закричав, Сор Талгрон набросился на ближайшее из отродий.
Разумная машина увернулась и с оглушительным грохотом хлопнула серебряными, извергающими молнии «ладонями». К капитану Тридцать четвертой роты устремилась сияющая дуга энергии, но тот предвидел удар и успел уйти в сторону. Электрический разряд прошел мимо, и от его жара загорелись свитки с клятвами, прикрепленные к наплечнику.
Зная, что твари понадобится некоторое время на перезарядку, капитан поспешил приблизиться к ней. Размахнувшись булавой, он ударил в щит робота; силовые поля столкнулись с громким треском, и в воздухе разлился запах озона. Удар сумел пробить электрический щит, и тот распался, осыпав десантника искрами.
Приблизившись еще на один шаг и зарычав от натуги, Сор Талгрон со всей силой обрушил булаву на паучью лапу машины. Хотя изящная конечность и казалась хрупкой, на деле оказалась прочной, будто закаленная пласталь, и стеклянистая поверхность только покрылась сеточкой мелких трещин.
Робот издал мучительный свистящий звук, напоминающий мелодичную трель какой-то певчей птицы, и попытался отскочить назад, но поврежденная нога подломилась, едва он попытался перенести на нее вес.
