— Ой! Дома! Да я сейчас привезу!
Лида вскочила из-за стола и ринулась к дверям, схватив на ходу висевший на крючке шлем. Барсик, не упускавший лишней возможности прокатиться с ветерком, выбежал вслед за ней.
— Паспорт не забудь! — крикнул вслед убегающей девушке Павел.
— С собой! — донеслось уже со двора, зарокотал мотоцикл, и Лида уехала.
* * *
Поскольку, несмотря на уговоры, Вера Степановна заявила, что никогда прежде на самолётах не летала, и не думает, что сегодня именно тот день, чтобы исправить это досадное упущение, а кроме того, и «по дому работы не меряно», то на аэродром отправились без неё. Боевая «Лада» Павла Васильевича, домчала их до недалёкого лётного поля, около которого располагались ангары и административный корпус с наблюдательной башенкой, на крыше которой торчали метёлки антенн, и вращалась тарелочка локатора.
Тут же подъехала и Лида на своём «звере», упреждённая по телефону, что следует ехать прямо на место. Припарковав мотоцикл рядом с «Ладой» она живо спрыгнула с сиденья. Барсик тоже соскочил с изодранного в клочья его когтями заднего сиденья.
«Нужно его обтянуть самым толстым брезентом», - подумал Пётр, залюбовавшись на разгорячённую быстрой, явно слишком быстрой для её юниорской лицензии ездой девушкой. Перехватив его взгляд, Лида смутилась и отвернулась.
Так как г. Самсонов был основным держателем акций этого аэроклуба, то подъехавших встретил сам директор и пригласил пройти в офис, где и оставил в руках молодой медсестры. Она измерила давление предполагаемому пилоту и взяла у неё — «Ой!» — кровь из пальца для анализа. Тем же процедурам подвергся и «ответственный пилот», сам Павел Васильевич. Через несколько минут анализы были завершены, и улыбающаяся медсестра подписала допуски и пожелала «приятного полёта».
После чего пилоты прошли к руководителю полётов, где Лидина лицензия подверглась придирчивому изучению. Не утерпев, въедливый руководитель задал девушке несколько теоретических вопросов, на которые она бойко ответила. На этом процедура и завершилась.
Пока шли к дальнему ангару, Лида рассказала о случившемся с ней происшествии: подъехав к дому и заглушив мотор, она побежала по лестнице домой, забыв вытащить ключ из замка зажигания. Впрочем, она понадеялась на оставшегося около мотоцикла Барсика. Тому же приспичило удалиться в кустики по срочному делу. Ситуацией воспользовался проходивший мимо неизвестный небритый гражданин средних лет. Едва он успел усесться в седло и ухватиться за ключ, как из кустов вышел Барсик и своим видом и издаваемыми звуками сообщил гражданину о нежелательности его действий. Нервный гражданин соскочил в панике с седла но, взяв себя в руки, сообразил, что ему угрожает просто очень большой кот, и попытался отогнать его, швыряя в Барсика обломками асфальта.
Легко увернувшись от этих метательных снарядов, Барсик прыгнул и вошёл с угонщиком в близкий контакт, результатом которого оказалась порванная на ленточки ветровка и рубашка незадачливого ворюги. Когда же тот с испуганными воплями бросился бежать, кот догнал его и довершил растерзание, распустив на весёлые фестончики заднюю часть его брюк и случившегося под ними нижнего белья. Как раз эту заключительную фазу изгнания и увидела своими глазами Лида, а о предыдущих ей рассказала пожилая соседка, наблюдавшая всю сцену с балкона.
Надо сказать, что эта соседка до описанного случая относилась к девушке не очень благожелательно: в силу свойственного своему возрасту консерватизма, она полагала, что Лиде приличествуют более спокойные увлечения, например, кройка, шитьё или кулинария, но уж никак не раскатывание по городу и окрестностям на ревущем, дурно пахнущем агрегате. Но, то ли факт дружбы с таким замечательным котом, то ли произошедший на её глазах инцидент почему-то примирил старую женщину с действительностью. И она даже почувствовала к Лиде некоторую симпатию, хотя до сих пор на приветствия своей вежливой соседки отвечала исключительно сквозь зубы и периодически промывала ей косточки в ходе ежевечерних семинаров вместе со своими подругами.
Причём эта бабушка не отпустила её, пока не сбегала домой и не вернулась с парочкой вкуснейших пирожков, один из которых съела Лида, а другой достался Барсику. И ещё, она очень интересовалась, где бы взять такого котёночка, с которым ей будет не страшно гулять и по ночам.
— Что же ты, так неосторожно, Лида? — заметил, отсмеявшись «дядя Паша», - кто же ключи в замке оставляет?
— А всё равно бы не угнал, — торжествующе ответила девушка, — у меня ещё кодовый замок блокировки стоит! А ключ — это так, для вида!
Приятно беседуя, друзья подошли к искомому ангару. Около которого их уже ждал прокатный, двухмоторный «Данила» с номером RS-452, красиво выписанном на борту. Исходя из некоторых соображений, Павел выбрал самый надёжный, шестиместный аппарат, который, а точнее очень похожий, ему когда-то приходилось пилотировать. А вот Лида была с ним знакома почти только теоретически. Её налёт ограничивался только несколькими взлётами-посадками.
Техник, молодой парень в «фирменном» комбинезоне, уже закончил заправку и теперь, сидя в пилотском кресле, завершал проверку систем ориентации и позиционирования. Он поприветствовал подошедших людей жестом и, спрыгнув на бетон, обменялся со всеми рукопожатиями. Протянутую Лидину руку он элегантно поцеловал. Девушка вырвала руку.
— «Данила» готов, товарищ майор! — двусмысленно, поскольку его тоже звали Данилой, отрапортовал техник, повернувшись к Павлу Васильевичу, и не преминув комично отдать честь.
— К пустой голове руку не прикладывают, Данила! — ответил на этот доклад в стиле «милитари» Павел.
— Я же в шапке! — обиделся техник.
— А я и не про шапку, а про то, что под ней! Вот ей докладывай, она пилот.
И Павел указал на Лиду. Теперь уже смутился Данила и без всяких выкрутасов доложил, что самолёт в исправности, баки заправлены, рация настроена на частоту «вышки».
— Спасибо! — серьёзно ответила Лида и направилась к месту пилота.
Данила сделал движение, чтобы помочь ей влезть в кабину, но она и сама легко вскочила в самолёт и, захлопнув дверцу, принялась за предстартовую проверку. Размещаясь в салоне, Павел пропустил на задние сиденья товарищей.
Оказалось, что Барсик уселся рядом с Лидой на переднем сиденье. И его тоже пришлось попросить пройти назад, поскольку в этом полёте, Павел должен был находиться рядом с пилотом, чтобы если это понадобиться подсказать ему необходимые действия, а то и взять управление на себя. Кот спокойно подчинился, прошёл на задние сиденья, где и уселся рядом с иллюминатором.
Немного волнуясь но, напустив на себя маску равнодушия, — «дескать, летали!» — Лида завела и прогрела моторы и, связавшись с «башней», получила разрешение на рулёжку. Моторы взревели, самолёт качнулся, тронулся и медленно вырулил к началу полосы. Запросив разрешение на взлёт:
— Я «RS-452», разрешите взлёт! — и, получив «добро», Лида прибавила газу и отпустила тормоза.
«Данила», покачиваясь, побежал по полосе, набрал скорость и оторвался с небольшим креном. Лида тут же выровняла самолёт и набрала предписанную высоту 300 метров. После чего повернулась к Павлу Васильевичу. Тот молча показал ей большой палец — «отлично!».
Справа в иллюминаторах мелькнул и пропал такой маленький с высоты Троицк. Потянулись голубые волжские старицы с изумрудной окантовкой лугов и сама широкая изогнутая лента Волги с многочисленными в этих местах островами — раем для охотников и рыболовов. В дымке впереди по курсу уже были видны старый железнодорожный мост через Волгу и новый автомобильный. Воздушное пространство над ними было закрыто для полётов, и Лида стала забирать вправо. Пересекла Волгу в районе села Переволоки, пролетела над Усинским заливом, но тут же стала поворачивать на восток, и под самолётом потянулись знаменитые Жигули — покрытое лесом известняковое плоскогорье, изрезанное многочисленными глубокими долинами и оврагами, прибежище старинных легендарных разбойников, столетиями таящее их клады. А где-то в глубине, скрывающее рукотворные подземелья, чуть ли не вековой давности, построенные руками безвестных арестантов, которые там же и нашли свои могилы.
Пилотесса забрала немного к югу и горы стали понижаться и вовсе ушли назад, а под крыльями «Данилы» появилась долина, а впереди в дымке на крутом берегу за Волгой силуэт областного города — Самары. Изящными сталагмитами тянулись к небу высотные здания, бликанул на солнце голубой кристалл железнодорожного вокзала. Развернувшись над Волгой, Лида пошла над ней в направлении Троицка, оставив Самару по левому борту.
На протяжении всего этого довольно короткого полёта Павел комментировал по просьбам москвичей открывающиеся им в иллюминаторах красоты природы Жигулей, уникального природного заповедника понёсшего, правда, большие потери в недоброй памяти времена «исторического материализма» и «дикого капитализма».
