Агата схватилась за сердце, взгляд, который она бросила на меня… нет, в нем было не сочувствие… острая жалость в ее глазах полоснула меня похлеще ножа аттана. Я поняла, что случилось нечто очень плохое. Для меня.
Это был какой-то миг, а потом она опустила глаза и присела передо мной:
– Ваша светлость.
– Агата! – в отчаянии воскликнула я. – Объясни…
– Уверена, если вы чего-то не понимаете, его светлость вам все объяснит.
– Агата, пожалуйста… – всхлипнула я, чувствуя, как по щекам покатились слезы.
– Почему ты согласилась? – украдкой спросила она, дрогнув.
– Он сказал, что снимет ошейник и я не буду рабыней.
– И все?
– Все…
На лице экономки промелькнуло странное выражение, но она взяла себя в руки.
– Куда вы направлялись?
– Аттан сказал, что я могу переселиться в гостевые покои напротив его комнаты, – ответила я, заметив ее переход на «вы».
– Давайте я вас провожу, – предложила она мне следовать за ней, и я пошла.
Лишь оказавшись за закрытыми дверями моих новых покоев, которые были просто небо и земля по сравнению с той каморкой, где я до этого ютилась, нарушила молчание:
– Агата, скажите, что он сделал? Вы же знаете.
– Вы Тень, и этого уже не изменить, – печально произнесла она. – Хозяин лучше меня вам все объяснит. Мой вам совет – успокойтесь и примите свою судьбу, забыв о прежней жизни.
По ее виду и по той черте, что женщина провела между нами, я поняла, что больше ничего она мне не скажет.
– Если вас не затруднит, мои вещи остались в библиотеке. Пусть принесут, – приняла я новые правила игры. Она мне поклонилась и ушла. Когда за ней закрылась дверь, я почувствовала, что потеряла друга.
Не обращая внимания на роскошную обстановку – я, когда убиралась в этих комнатах, налюбовалась, – сразу же прошла в ванную комнату и начала раздеваться. Чувствовала себя грязной и испытывала острую необходимость помыться. Второй раз за день я принимала ванну, но теперь уже не было никакого удовольствия. Я с ожесточением терла до красноты тело, желая смыть с себя ненавистные татуировки и прикосновения аттана. Еще я лихорадочно обдумывала свое положение. Слова Агаты о том, что мне стоит забыть о прежней жизни и ничего уже не изменить, не на шутку меня встревожили. Было полное ощущение, что я совершила огромную ошибку, доверившись аттану. Только что делать? Кто мне хоть что-то объяснит? Хозяину дома веры ни на грош, но тут меня осенило – Варлея. Она была единственной, кто мог хоть что-то мне сказать, моей последней надеждой. Только идти к ней нужно сейчас. Аттану в данный момент не до меня, его ритуал вымотал, а завтра мы с ним уезжаем в город.
Выскочив из ванны и не обращая внимания, что расплескала на пол воду, я стала спешно вытираться и натягивать на себя одежду. Вернувшись в комнату, обнаружила свою обувь и чулки. Вовремя их принесли. Обувшись, придала лицу уверенное выражение и вышла.
По дому перемещалась не спеша, но с деловым видом. По пути встретила несколько знакомых девушек, но при виде меня они отводили глаза. Знают. Я не позволила себе расстраиваться из-за этого. У меня есть дела поважнее.
Остановить меня никто не пытался. Я спокойно покинула дом и пошла к лесу. Оказавшись под сенью деревьев, припустилась бегом. Мне было жизненно важно поговорить со знахаркой, и я понятия не имела о том, как быстро доложат аттану, что я покинула дом.
– Ты куда несешься? – окликнула меня Варлея. Я была уже у кромки леса, а она шла по тропинке мне навстречу. В руках корзина. Наверное, за травами ходила. – Никак сбежать решила? – встревожилась она, подойдя поближе и заметив отсутствие рабского ошейника. В это время я держалась за бок, стараясь отдышаться. Все же со спортом у меня плохо: пробежала всю дорогу, теперь катастрофически не хватало воздуха.
– Вот, – протянула ей руки, показывая татуировки. Корзина выпала из рук знахарки, что оптимизма мне не добавило. – Аттан снял ошейник, но сделал это. Вы можете мне объяснить, что они означают?
– Пойдем в дом, – сухо произнесла она. Подняв корзину, пошла не оглядываясь. Хоть не прогнала, а то я бы уже ничему не удивилась.
До самого дома знахарка не проронила и слова, лишь зайдя вовнутрь, тяжело опустилась на лавку, о чем-то раздумывая.
– Он сказал тебе, что теперь ты его Тень? – собравшись с мыслями, спросила она.
– Только это, и то сначала ритуал провел.
– Вот, значит, как, – нахмурилась она. – Почему ты позволила ему это?
– Он сказал, что собирается снять ошейник и что я не буду больше рабыней, а я поверила ему, как дура.
– Что ж, он тебя не обманул. Ты не рабыня.
– А кто я теперь?
– Его Тень, его глаза, его уши. Твои уста будут нести его слова.
– Вы человеческим языком объяснить можете? – жалобно спросила я.
– Ох, девонька… При желании он сможет видеть твоими глазами, говорить вместо тебя, слышать все, что слышишь ты. Послать в дальний путь, чтобы не ехать самому, испытывая тяготы пути, и говорить через тебя. Иногда маги выбирают себе доверенного человека и делают его своей Тенью. Чаще всего на это соглашаются верные слуги, бедные, в стремлении улучшить свою жизнь, но не понимают, что становятся марионетками, а при нужде маг способен и жизненные силы Тени забрать, чтобы увеличить свои.
– Как это?!
– Представь, что маг ранен и резерв пуст, чтобы излечить себя, он может вытянуть силы из своей Тени. Тогда человек быстрее стареет и может умереть.
– Можно как-то уйти, разорвать эту связь?
– Нет. Связь рвется лишь со смертью хозяина или Тени. Поверь, чаще умирают последние.
– А если сбежать?
– Бесполезно. Он заставит тебя саму к нему вернуться, как бы далеко ни удалось уйти.
– И что же делать?
– Уже ничего. Чтобы стать Тенью, нужно добровольное согласие. При шантаже, принуждении ритуал не сработает.
– А если меня найдет мой муж… – заикнулась я.
– Забудь о нем, забудь о семье и о ребенке. Ты стала собственностью аттана. Он может шептать тебе в мысли, твоими руками убить мужа, ребенка. Аттан тебя не отпустит. Могу лишь предположить, отчего он выбрал тебя, обычно Тенью делают мужчин.
– Почему?
– Могут постоять за себя, – пожала плечами знахарка. – К тому же Тень обычно одного пола со своим хозяином.
– Почему? – ничего умнее не спросила я, пребывая в прострации от услышанного.
– Легче управлять телом, к особенностям которого привык.
– Зачем он сделал это со мной? – не могла понять я.
– У тебя дар. – Я в неверии посмотрела на знахарку, но она уверенно продолжила: – И не смотри на меня так! Любой другой с твоими повреждениями умер бы, но ты себя излечила, как только набралась сил.
