— Ты так считаешь?
— Ну, разве что ты завтра собрался ещё раз жениться… Тогда не успеем, — и она засмеялась.
Заиграл телефон Девики. Она почти не говорила, а только слушала. Потом сказала мне:
— Габэ опять стало хуже. Джень сейчас у неё. И Назирэ… Я постараюсь быстро. Хотя, как получится…
Я, оставшись один, не знал, чем себя занять. Валяться без дела не хотелось и я, послонявшись по каюте с полчаса, сел за терминал внутренней связи. Вёл он себя как-то странно. Я попадал то в класс, где занимаются дети, то в спортивный зал. Обратил внимание, что архив системы наблюдения стал слишком большим и его надо бы подчистить. Обычно это делает Старший Помощник, а здесь она почему-то сохранила архив за целую неделю. Это случайно или с умыслом?
Беглый просмотр накопленных данных убедил меня в том, что Роксана всё делает с умыслом. В спортивном зале, если мои жёны тренируются без меня, происходят весьма странные вещи. Изабель уже давно и неоднократно задевала Хелену и провоцировала её на драку. В маленькой потасовке на одной из тренировок я даже разглядел деление коллектива на два лагеря. К моему удивлению, Натача приняла сторону Хелены и Вайноны. Затем к ним присоединились Корасон и Зульфия. Это немного охладило Изабель, но, всё равно, дело шло к драке.
Я хотел, было, бежать в зал разбираться, но заметил, что самые последние события произошли всего час назад, и решил досмотреть. Где-то я такое уже видел, подумал я. О-о-о! Заседания в Парламенте Земли!
В это время Хелена и Изабель, похоже, готовились к поединку. Остальные женщины собрались вокруг них. Я глянул на часы. Девику вызвали по телефону через четверть часа после момента съёмки. Я испытал тревогу. Включил просмотр текущих событий — в зале никого не было.
Я опять вернулся к началу поединка.
Две фигуры ходили кругами в центре зала. Остальные сгрудились в сторонке. Хелена волновалась. Изабель со сверкающими глазами что-то ей говорила. Они обе только ходили, как бы прицеливались, пока не нападая. Чёрт, акустика никуда не годится. Надо бы микрофоны сменить. Я почти ничего не слышал, кроме какого-то галдежа, как на футбольном матче, и отдельных выкриков. О, Габэ здесь, вместе со всеми. И Джень — тоже. Ну, я им задам!
Изабель напала первая. Удар рукой, затем ногой. Хелена ловко ушла от неё, быстро присела на руках и подсекла Изабель, потом ещё раз. Я не успевал за ними следить. Камера не была рассчитана на съёмку быстро движущихся объектов, картинка получалась смазанная. Вот опять противники разошлись в стороны, и опять последовала серия движений, скорее похожих на нижний брэйк. И так минут пять. Я даже не знал, что Хелена так может. Её волосы растрепались, она чуть отступила, чтобы заправить их под ленточку-бандану. Да, Изабель, похоже, тоже не ожидала такого сопротивления. Она уже устала, но устала и Хелен. Я смог догадаться, что нижнего брэйка не будет. Вот Изабель в очередной раз попробовала сделать подножку и чуть не упала, а Хелен не воспользовалась её слабинкой. Хотя, похоже, что это ещё не конец. Изабель опять бросилась в наступление, но её удары просто блокировались. И тут я ощутил, что она решилась на нечто особенное. Она перешла на ближний бой и дала себя захватить. Её руки были блокированы, но у Хелены руки тоже были заняты.
— О-о-о! Нет! Только не это! — я догадался, что сейчас произойдёт.
Это был коронный приём Изабель, "жало скорпиона". Она прогнулась в спине, её нога, отброшенная назад, описала большую дугу, и пятка должна была обрушиться на темя противника. Но пятка попала в пустоту. Я мгновение позже только понял, как это произошло. Хелен обстоятельно продумала "противоядие". Нога, идущая по дуге, обладает массой. Изабель направила её в расчётную точку, но цель совершила манёвр — Хелен чуть крутнулась на месте, одновременно чуть повернув свою противницу. Нога только несильно шлёпнула Хелену по плечу. После этого обе рухнули на пол.
В зале повисла тишина. Через несколько секунд чётко раздался голос Изабель:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Баста, баста, отпусти. Твоя взяла.
Опять начался галдёж, в котором я ничего не мог понять. В этот момент щёлкнули створки двери, и вошла Девика. Я остановил воспроизведение и подошёл к ней.
— Ну, как там Габи?
— Уже всё в норме. Я ей сделала массаж. Назирэ приготовила растирку. Ей уже легче…
— А как поживают остальные?
— Кто? — с наигранным удивлением спросила Вика.
— Хелена и Изабель…
Вы думаете, что я садист и мне нравится ставить своих жён в такие ситуации? Нет! Они сами себя ставят.
Я глядел жене в глаза, а она не смогла ответить мне тем же. Её смуглое лицо стало пятнистым.
— Ты это видел?
— Да, уж! Кто тебя вызвал?
— Али, пожалуйста, не беспокойся! Уже всё в порядке!
— А конкретнее?
— Небольшое растяжение у Изабель, у обеих пара десятков синяков и ушибов.
— По-твоему, я могу их выпустить в город, чтобы народ судачил, откуда у моих жён синяки по всему телу?
— Их можно не выпускать…
— А тех, кто ничего не сделал для улаживания конфликта и даже раздувал его? Их надо пустить в город?!
Девика ничего не сказала и лишь молчала, нервно покусывая губы.
— Где они? — спросил я.
— У себя.
— Объяви сбор в Большом Зале.
Я не хочу пересказывать, как я вправлял мозги своим жёнам. Я говорил им, что не хочу их видеть, что они вообще ни о ком не думают, что их, как маленьких детей, нельзя оставлять одних и так далее. А в конце я объявил им, что они все на пятнадцать суток находятся под домашним арестом, и до конца месяца выезд в город им не светит. Я всё больше распалялся, в то время как мои жёны сохраняли гробовое молчание. Под конец я покинул зал, жалея, что не могу хлопнуть дверью, как это делалось в старину.
По дороге я заглянул в командную рубку. Там сидели Лейла и Марков и мило ворковали. Меня они не заметили, и я тихо удалился к себе в каюту, заперев дверь.
Минут через десять по телефону позвонила Девика. Я не ответил. Ещё через пять минут позвонила Роксана, и я тоже её проигнорировал. Когда после длительной паузы я подумал, что меня оставили в покое, раздался ещё один звонок. Звонила Натача.
— Я слушаю, — недовольным тоном ответил я.
— Али, можно с тобой поговорить? Я здесь…
Я молча разблокировал входную дверь. Ещё не было такой проблемы, которую мы с Натачей не решили бы.
Она вошла и уселась в кресло в углу комнату. Я сел на кровать и похлопал по покрывалу рядом с собой. Натача подошла и села возле меня. Я положил голову ей на колени и обхватил её бёдра руками.
— Наташа, душенька моя! — вдруг сказал я на чистом русском.
Она вздрогнула.
— Али! Что с тобой? — её рука легла мне на голову.
— Почему ты не остановила их? Мы же одна команда. Мы всегда прекрасно ладили. Если негодяи объединяются для своих грязных дел, то почему нормальные люди не могут?
Натача хмыкнула.
— Где-то я это уже слышала…
— Толстой, Лев Николаевич. "Война и мир".
Она посмотрела на меня.
— Это эффект твоего сна? Поручик Ржевский, куча анекдотов…
— Возможно. — Я поднялся. — Но это к делу не относится — ты не ответила мне. Почему…
— Али! Их столкновение должно было произойти. Всё же закончилось нормально?
— Ага! А "жало скорпиона"? Если бы Хелен не увернулась, что мы имели бы? В лучшем случае это была бы черепно-мозговая травма. Возможно — с сотрясением мозга. Ты это понимаешь?
Она вздохнула.
— Они сейчас уже всё поняли. Когда адреналин выветрился.
— Они помирились!?
— Ну, да! А что им оставалось делать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот черти! — сказал я. — Но я всё равно не пущу их в увал.
— Куда?!
— В увольне… То есть, я имел в виду, в город, то есть… Ну, ты меня поняла!..
Она усмехнулась и кивнула головой.
— Да! Самое главное! Из-за чего они подрались, всё-таки? — спросил я.
Глаза Натачи округлились и стали похожи на глаза несправедливо обиженного ребёнка. Она затянула паузу, и продолжать пришлось мне (я, всё же, не садист).
