— Если у вас так хорошо, то почему от вас сбежала одна из жён?
Я с непринуждённой улыбкой ответил:
— Вы искажаете факты. Среди нашего клана космических торговцев распространено, когда кто-то из сыновей образует новую семью с одной из жён отца. Он, конечно, может выбрать жену со стороны, но это — кот в мешке. А мои жёны обладают всеми необходимыми для начала новой жизни навыками. Такая жена законно носит звание Старшей и учит жить остальных жён.
Надеюсь, что голос и глаза меня не выдали. Не дай Аллах, если такое станет традицией!
Я вышел из студии измученный, но одержимый желанием пролететь над ними на гиперзвуке с включёнными маршевыми двигателями. И плевать мне на все их штрафы. Правда, меня потом могут достать где-нибудь в системе Эрнадо. А там мерзкие законы и ещё более мерзкие чиновники. Они с радостью воспользуются возможностью доказать свою преданность Федерации, заодно обобрав меня до нитки.
Назад мы ехали в нашем гравикаре, который вмещает всю семью. Натача молча рулила, рядом с ней сидела Изабель и большим ножом из хром-ванадиевой стали подчищала ногти. Я приходил в себя на одном из задних сидений, поглядывая на проплывающие за окном дома, витрины магазинов, киоски.
Мы шли в одном из нижних эшелонов. День клонился к закату, спешащие с работы по домам толпы сильно поредели, поток транспорта тоже сильно уменьшился, и поверхность асфальта освободилась, поэтому наш гравикар опустился к самой земле. Сидевшие рядом Корасон и Габэ что-то мне наперебой рассказывали, пытаясь развеять моё отвратительное настроение. Я их почти не слышал, в голове стучал пульс, и этот мир казался таким же мерзким, как в системе Эрнадо.
Натача мягко притормозила. Стоящий поперёк дороги чёрный гравикар, за схожесть с морским животным названный "скат", мешал проезду. Его владелец скандалил с хорошенькой женщиной в одном из уличных киосков.
— Вы только посмотрите, что делается! — крикнула нам Изабель.
Мордатый парень буквально выдёргивал женщину из двери, а она отчаянно сопротивлялась. Натача приоткрыла окно со своей стороны, чтобы было слышно.
— Нет, зараза, ты вернёшься, как миленькая! — орал парень.
— Да пошёл ты! Отвали, я сказала! На фиг ты мне нужен!..
— Я тебя из дерьма вытащил, а ты теперь из себя царицу корчишь!
— Это я тебя из дерьма царьком сделала! Ты попробуй в любом банке, кроме своего, кредит взять!
— Ах ты, паскуда!..
Раздались звонкие шлепки — мордатый бил свою бывшую подругу по щекам.
Натача нажала на сирену. Изабель была готова выскочить на помощь. Фархад придвинулся к двери и только ждал моей команды. Вдруг раздался дикий вопль — это женщина укусила своего обидчика за руку и бросилась в нашу сторону. Фархад открыл дверь.
Я теперь хорошо разглядел её. Около тридцати, отличный возраст. Тёмные волосы, правильные черты лица… Красивая фигура проглядывала сквозь простенькое платье. Она вскочила в машину, шлёпнулась на место, которое ей предусмотрительно освободили и, обернувшись в сторону водителя, негромко крикнула:
— Быстрее, пожалуйста! Он ненормальный!
— Это Виктор Колтыга, если я не ошибаюсь? — сказал Марков. — Владелец "Викат"?
— Не ошибаетесь! Быстрее!
Колтыга бросился наперерез нашей машине. Он выхватил из кармана маленький никелированный пистолет и направил его на стекло водителя.
— А ну стой! Стой, тебе говорят! — он подбежал вплотную к дверце.
— И правда, ненормальный, — сказала Натача, вынимая из сумочки свой любимый автоматический "лонгмилл".
Она направила его на застывшего парня и щёлкнула предохранителем.
— Ты чё, парень, ухи переел? Знаешь, какая у него обойма? — грубовато спросила моя первая жена.
Тот помахал головой.
— А, может быть, ты знаешь, какие у него пули? Я сквозь дырку в тебе увижу целиком твою машину! Вернее — то, что от неё останется.
Колтыга медленно поднимал руки вверх.
— Клади свой самопал на асфальт и быстро вали отсюда! — скомандовала Натача. — При следующей встрече я буду не столь терпелива.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда он отошёл, Натача резко нажала педаль. Кар тронулся, отшвыривая тяговым полем мелкий мусор и пыль. Никелированный пистолет, как хоккейная шайба, заскользил по дорожному покрытию.
Марков только закончил говорить по телефону.
— Представляете, они ничего не могут с ним сделать. Регулярно откупается. Нанимает кучу адвокатов. Подтасовывает показания свидетелей, документы, даже записи камер наблюдения. — Он глянул на женщину. — А вы, значит…
— Екатерина Кошкина, — она вздохнула. — Вот сволочь! Нашёл меня, всё-таки. Видать, сильно приспичило. Он без меня долго не протянет, в трубу вылетит. В голове — сплошная дурь. Я, правда, тоже дурой была, когда с ним связалась. Думала, что он из-за бедности так психует. Ну, мы первую фирму просадили быстро. Вот только, я сделала нужные выводы, а он — нет. А когда я всё подняла, он просто в гада превратился.
Катя вздохнула, осмотрелась.
— Ой! Я же без карточки. Всё в киоске осталось. Ну, какая он сволочь! — она заплакала, но быстро восстановила самообладание. — А у вас какой маршрут? Я на номер даже не посмотрела…
Это было приключение! Я глянул в зеркало на ветровом стекле. Натача отвернулась в сторону, но её улыбка была весьма красноречивой. Изабель обернулась назад и, встретившись со мной взглядом, подмигнула мне. Вдруг я заметил, что все мои жёны смотрят на меня, кто с улыбкой, а кто — просто с каким-то блеском в глазах.
— Это не маршрутное такси, — сказал я. — Поэтому мы можем вернуться к вашему киоску, чтобы…
— Нет! — вскрикнула она. — Нельзя! У вас и так могут быть неприятности. Витька может отделение полиции купить. Вернее, просто сунет на лапу, кому надо, а тот отдаст приказ спецназу.
— Спецназ, это сколько? — оскалившись, поинтересовалась Изабель.
— Человек двадцать-тридцать, — ответила Катя. — У них автоматы и гранатомёты есть.
Она не понимала, почему все вокруг развеселились. Корасон потирала руки.
— Я беру двоих для разминки! А потом можно ещё четверых на закуску!
— Человек двадцать? — Изабель разочарованно развела руками. — Саль-яла, ты помнишь? В джунглях Голкиды?.. Сколько мы вояк уложили, пока наш экипаж шатался по горам?
— С полсотни будет, — ответила моя вторая жена. — Но мы же просто резвились. Только лёгкое стрелковое оружие…
Я досадливо крякнул. Мне этот инцидент вылился в кругленькую сумму отступного. А иначе меня никогда больше на эту планету не пустили бы. И плевать, что они начали первые.
— А мне больше нравится, как мы разворотили военную базу на Крихоне! — с ностальгией произнесла Натача.
— А ты, хоть, помнишь, что я ещё четыре года должен буду возмещать им нанесённый материальный ущерб? — возмутился я.
Галдели все, и Катя испуганно озиралась по сторонам, как в логове людоеда.
— А мне тоже дайте автомат, — кричал Джамаль. — Я тоже умею! Я их ба-бах! Трах!
— Послушайте! Мы же на цивилизованной планете! — пыталась урезонить всех Дейла. — Мы справимся с ними юридически!
Марков выглядел задумчивым.
— Что, такое может быть? Несмотря на "крышу"? — поинтересовался я.
— "Крыша" — хорошее дело, но ваши орудия могут оказать большую помощь. Добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом…
— Ну да! Это говорил Аль-Пачино, хотя нет — Аль-Капоне, кажется в девятнадцатом веке. Или в двадцатом… Я бы в таком случае предпочёл иметь половину людей на Корабле.
— Здесь главное — не допустить беззакония. Нужно, чтобы представители нашего правительства прибыли вовремя. Тогда никто не позволит себе ничего лишнего. Ваш корабль — лакомый кусочек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Только с толчёным стеклом.
Женщины начали успокаиваться, и я опять обратился к Маркову:
— Олег, вы до сих пор не представили нас нашей очаровательной попутчице. Это безобразие.
— А я уже и так поняла, кто вы, — сказала Катя. — Али Мухадди со своим гаремом.
