— Оберон, храни меня от идеалистов, — пробормотала я под нос, а вслух сказала: — Мне необходимо знать все. Где и кем были найдены тела, кто мог находиться на том месте до момента обнаружения — всю информацию. Фотографии тоже очень бы пригодились, если они у вас есть. — Камеры слежения у них должны быть наверняка.
— Все, что вам потребуется, — сказала Джен. — Но вы, конечно, понимаете, что если окажется, что вы не та, за кого себя выдаете, а просто нашли способ имитировать чужую магию, то я отдам вас под суд за государственную измену.
— И я это всячески приветствую. Кто-нибудь фотографировал тела? Я хочу сравнить раны.
У Эллиота сделалось такое лицо, как будто его сейчас стошнит, и Джен, снова сжав его плечо, ответила:
— Нет…
— Вот черт.
— …но если хотите, можете просто взглянуть на них.
Я ошарашенно на нее уставилась.
— Что?
— На тела. — Джен спокойно встретила мой взгляд. — Они в подвале.
В столовой убивают, в подвале хранят трупы? Мило. С другой стороны… непосредственный личный осмотр, возможно, даст мне хоть какую-нибудь так необходимую зацепку. Колин, если верить своим глазам, умер от трех маленьких проколов, ни один из которых не затрагивал крупные артерии, и от незначительной кровопотери. Плохое начало.
— Колина вы тоже туда отнесли? — Я выпрямилась и подала Квентину знак подойти. Он молча шагнул так, чтобы стоять у меня с фланга.
Джен кивнула.
— Питер и Гордан уже должны были его перенести.
Тела по лестницам таскали эти двое, хотя вокруг есть люди и покрупнее? Ничего не скажешь, справедливое разделение труда.
— Хорошо. Давайте сходим.
— Куда сходим? — спросил Эллиот. Он, конечно, и сам уже знал ответ, но надеялся, что ошибается.
— В подвал. Я должна осмотреть тела.
— Хорошо. — Джен убрала руку с плеча Эллиота. — Следуйте за мной.
— Можно, я останусь здесь? — дрожащим голосом спросил Эллиот. — Я не хочу туда спускаться.
Джен бросила на меня умоляющий взгляд, и я кивнула. Он уже натерпелся за это утро, и если так пойдет дальше, то его, чего доброго, стошнит прямо на трупы. Я не судмедэксперт, но даже мне известно, что улики от рвоты лучше не станут.
— Можете остаться здесь, — сказала я. Он сразу просветлел лицом. — Соберите для меня все, что у вас есть по жертвам. Личные дела, медицинские карточки — все.
— Это я могу, — произнес он с почти болезненной благодарностью.
— Мне может понадобиться обыскать их офисы и рабочие места. А также места преступлений. — Вдруг хоть что-нибудь найдется, хотя надежды на это становилось все меньше. — Это ничего?
— Совершенно никаких проблем.
— Хорошо. Джен, Квентин, пойдемте.
— Да, — Джен оглянулась через плечо. — Эллиот, с тобой-то все будет в порядке?
— Нет. Но вряд ли сейчас это имеет какое-то значение. Я справлюсь. — Эллиот встал. — Отведи их в подвал, а я начну искать нужные материалы.
— Помощь тебе нужна?
Они разговаривали как равные, но под этим крылась какая-то нервозность. У меня сложилось впечатление, что обычно это он о ней заботится, а не наоборот.
— Если понадобится помощник, я позову Эйприл. — Эллиот вымученно улыбнулся.
— Ну, тогда ладно.
Джен пошла к выходу, и мы поспешили за ней.
— Что думаешь? — шепнула я Квентину.
— Думаю, нам надо оставлять за собой след из хлебных крошек.
Я невесело рассмеялась и прибавила шаг.
Мы шли по одному изгибающемуся коридору за другим, причем, судя по виду за окнами, по разным этажам. Надо привыкать, что в Эй-Эль-Эйч нельзя верить собственным глазам. Когда мы наконец остановились, я уже была настолько дезориентирована, что не знала, где мы — на крыше, на первом этаже или на острове Манхэттен. Последний коридор слабо освещался лампами дневного света, а пол был покрыт серым промышленным линолеумом. Единственная имевшаяся в наличии дверь была покрашена в грязно-оранжевый цвет. На уровне глаз висела табличка: «Осторожно: Опасные материалы. Не входить».
Джен увидела, что я читаю надпись.
— Это шутка. Висит здесь уже давным-давно. Мы не специально ее вешали, чтобы…
— Прекрасно, — сказала я резче, чем собиралась. — Давайте уже покончим с этим делом.
— Конечно.
Лестница почти отвесно спускалась в большое, ярко освещенное помещение. Судя по стоящим вдоль стен штабелям компьютерных частей и офисной мебели, перед тем как стать временным моргом, оно использовалось под склад. В холодном воздухе чувствовался горьковатый запах машинного масла и средства для чистки ковров. В центре комнаты стояли три армейских койки, и по очертаниям под белыми простынями можно было безошибочно угадать, что на них лежит. У мертвых есть что-то особенное в форме тела.
У подножия лестницы Джен остановилась. Я сжала зубы и двинулась дальше.
— Джен?
— Да?
— Подойдите сюда. Квентин, ты тоже.
Нет смысла беречь его чувства — рано или поздно ему все равно придется столкнуться с неприкрашенной правдой о той ситуации, в которую мы попали.
Они подошли, оба хмурые — Квентин старался выглядеть стойко, а Джен казалась просто печальной. Я вытянула руку над простыней.
— Это кто?
— Барбара, — ответила Джен. — Она была первой.
— Так. — Я оглядела очертания сквозь простыню, пытаясь понять, как выглядит тело, прежде чем тревожить его. В нормальных обстоятельствах я оставляю тела на попечение ночных призраков и полиции… но ночные призраки отпадают, а вызывать полицию к телам явно нечеловеческого происхождения нельзя. Оставалась только я. И я откинула с лица Барбары простыню. Джен отвернулась, Квентин, расширив глаза, закрыл рукой рот.
Живая ли, мертвая ли, Барбара была прекрасна. На щеках цвел румянец, губы были от природы яркими, и похожа она была на диснеевских принцесс. Длинные, спутанные волосы имели тот же глубокий коричневый цвет, что и мех на ее острых ушках. Из отметин на теле имелись только проколы на запястьях и шее, идентичные тем, что я наблюдала у Колина: не задевающие ни одну крупную артерию и в то же время смертельные.
— Тоби…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
