И вот теперь я дома. Мать так и не вернулась из Франции. Я ее понимаю. Она просто не может видеть дом, в котором она так много потеряла. А вот я остаюсь на лето здесь. Через три дня ко мне заявится Грипкуф, о чем он любезно сообщил мне в письме. А завтра я пойду по магазинам, в том числе в маггловском Лондоне. Надоело мне выглядеть как пугало».
— Ты плохая мать.
— Альбус!
— Ты очень плохая мать Эйлин! Ты лелеяла свое горе и не была рядом с мальчиком, когда чуть не случилось несчастье!
— А ты, а ты…
— А я был!
— А может вы оставите свои разборки на потом? Перси, чтобы тебя не перебивали, просто не останавливайся.
Глава 23. Шопинг
«4 июля 1976 года.
У-ха-ха. Вот это у меня поход за одеждой получился. Еще сегодня приходил Грипкуф. Этот…гоблин! Но начну все–таки со своего похода по магазинам.
Сказать, что я не ориентировался в маггловском Лондоне — это скромно промолчать.
Я аппарировал ко входу в «Дырявый котел» утром второго июля. Зашел в кабак. Денег магического мира у меня с собой было как раз, чтобы попить сока. Я собирался на обратном пути зайти в банк.
Маггловских денег у меня не было вообще, зато была банковская карточка. Курсы, номиналы, виды этих самых карт были накрепко вбиты в мою голову гоблином еще прошлым летом. Вот в чем я ориентировался, так это в стоимости всяких там VISA. Простые, золотые, платиновые.
Моя карта была черной. С этой картой меня примут в любом месте маггловского мира с распростертыми объятиями. Состояние владельца этого куска пластика начиналось с пяти миллионов. Так что тут все понятно.
Так же у меня был с собой маггловский документ: еще одна карточка с фотографией — водительские права. То что я кроме мотоцикла умел ездить только на метле, никого особо не волновало, легкий конфундус и инструктор свято верит, что я вот буквально только что сдал ему экзамен по вождению. Да документы у меня были подлинными. И сделаны также прошлым летом.
Так вот, я зашел в бар и присел за стойку, заказав сока. Апельсинового!
Пока я сидел, в зал вошли две молоденькие ведьмочки, видимо из магглорожденных. Они очень громко начали обсуждать моду, современные тенденции (ужасные слова, почти матерные), а также то, что на Пикадилли сегодня во многих магазинах распродажи.
Не выдержав, я подошел к ним, извинился за то, что случайно подслушал разговор и попросил рассказать мне подробно, где эта самая Пикадилли находится. Девушки окинули меня взглядом и видимо решив, что да, приодеться мне не помешает, объяснили, что рассказывать долго и совершенно бесполезно, нужно все увидеть самому. Уточнили только совершеннолетний ли я, и дождавшись утвердительного ответа дали мне координаты аппарации.
Пикадилли меня поразила своей организованностью. В отличии от Косого переулка, направление движения людей были не хаотичные, а подчинялись своеобразному порядку. Магазинов было много и, видимо, они были очень дорогими, потому что никакого намека на то, что в них продается не было. Только названия. Видимо для знающих людей ничего большего и не нужно было, но я то не знающий человек.
Тяжело вздохнул, поняв, что для того чтобы найти магазин с мужской одеждой мне понадобится много времени, сделал шаг вперед и налетел со всего маху на…
У Лили Эванс всегда была отвратительная привычка: ее никогда не найти, когда она нужна позарез, но вот когда в ее обществе не нуждаешься, она тут как тут. Вот и сейчас, я налетел на нее и мы дружно упали под ноги элегантно одетой женщины. По всей видимости, это была миссис Эванс. Я молча поднялся, отряхнул свои потрепанные штаны, и засунув руки в карманы, пошел прочь. Меня остановили, схватив за рукав рубашки.
— Сев, подожди. Как хорошо, что я тебя встретила. Нам нужно поговорить.
— А мы еще не все друг другу сказали? Отпусти Эванс, ты меня задерживаешь.
— Сев, да постой ты. Я была не права. Я…Я прошу прощения.
И тут я резко остановился. Оказывается все это недолгое время, я шел, таща как на буксире, вцепившуюся в меня Лили.
— У меня сейчас что, слуховые галлюцинации? Краса и гордость Гриффиндора признала, что в чем–то не права? А за что ты просишь прощения? Ты ведь говорила то, что думаешь. Или это еще не все? Так давай, быстрее договаривай. Я видишь ли решил последовать твоему совету и гардеробчик обновить. А ты меня задерживаешь.
— Северус!
— Так это и есть Северус? — голос у миссис Эванс был глубокий, красивый. — Лили практически все время на каникулах говорит о тебе. А сейчас она очень расстроена вашей ссорой, — на губах женщины появилась легкая улыбка, — вот пришлось небольшой шопинг устроить, чтобы девочка немного успокоилась.
— Миссис Эванс, мне приятно с вами познакомиться, и здравствуйте, — все-таки манерам меня мама учила, чтобы она сама не говорила по этому поводу, — а вы в курсе, из-за чего мы поссорились?
— Да, в курсе. И знаешь что, я посоветовала ей вспомнить твое собственное происхождение, ты ведь считаешься полукровкой? — вопрос был риторическим, поэтому я на него не ответил, только почувствовал как на меня начало накатывать раздражение. Нет, только не это, только не сейчас. А мать Лили тем временем продолжала. — Так же я посоветовала ей на секундочку представить, какого приходится полукровке на факультете, где по ее словам некуда повернуться, чтобы не наткнуться на лорда в энном поколении. И, когда она все это себе представила, то у нее началась истерика на несколько дней. В результате мы здесь.
— Значит, ты даже не сама до всего дошла? — раздражение накатывало волнами, лоб покрылся потом, и единственным моим желанием было убраться отсюда, чтобы пережить очередной приступ дома.
— Сев, ну пожалуйста! Я и сама начала себе задавать эти вопросы, просто мама ускорила процесс. И ты наверное не в знал, но магазины здесь очень дорогие. Давай мы тебя проводим туда, где ты можешь выбрать себе все гораздо дешевле.
Ой, зря она это сказала. Я почувствовал, что сейчас я не сдержусь, точно не сдержусь.
Облокотившись одной рукой о фонарный столб, стоящий рядом со мной, я сквозь зубы выдавил:
— Прошу меня простить, но я вынужден лишить вас своего общества. Лили, давай как нибудь потом поговорим. В школе например.
— Сев, что с тобой, тебе плохо? Ну, если хочешь, мы здесь побродим, но ты ведь не позволишь что нибудь себе купить, да? Мы тебе займем. Мы…
— Уходите отсюда.
— Что?
— Послушай меня, хоть один раз, Лили! Валите отсюда! — я уже орал, чувствуя как внутри меня, почему то в районе живота, скручивается что-то в тугую пружину.
Осколки витрины ближайшего магазина с ужасающим грохотом посыпались на асфальт. Завизжала какая — то женщина. Лили вцепилась в мою руку.
— Что происходит? Сев, что происходит?
— Вы задержаны за применении магии, в присутствии магглов. Дежурный аврор, Кингсли Шеклболт, — прямо перед нами материализовался высокий темнокожий парень, судя по виду ненамного старше меня, с серьгой в левом ухе. — Пройдемте со мной.
— Кингсли, нашел? — второй аврор был немного постарше, — давай этого шутника в отделение, а я здесь приберусь.
И тут же послышались различные заклинания от репаро, до обливиэйта.
— Мне нельзя в участок, — я с трудом разжимал губы, пружина внутри меня продолжала сжиматься. — Мне нужен директор Дамблдор. Позовите Альбуса Дамблдора. Это срочно!
— Ты думаешь, директору Дамблдору больше делать нечего, чтобы из-за каждого рядового происшествия в аврорат срываться?
— Сев, ты объяснишь, что происходит?
— Некогда объяснять! — Кингсли подошел, и уцепил меня за другую руку.
— Мисс, я настоятельно рекомендую вам отпустить задержанного, если не хотите отправиться в отделение вместе с ним.
— Лили, прошу, сейчас же, найди возможность и пошли сову Дамблдору, объясни вкратце, что произошло. Это важно, слышишь, Лили? Это очень важно.
— Хорошо, я отправлю Едвигу, как только мы доберемся до дома. Мама, вызывай такси, быст...
Окончание фразы я не расслышал, так как Кингсли аппарировал.
Прибыли мы сразу в какую-то комнату. Она была темная, без окон. Металлический стол, прикрепленный к полу, стул, светильник испускающий тусклый свет (наверное заклинание давно не обновляли). И в общем — то все. Кингсли буквально швырнул меня на стул.
— Палочку выложи.
— У меня нет ее с собой, — меня била мелкая дрожь.
— Значит ты беспалочковой магией на таком уровне владеешь? — в голосе аврора звучала издевка.
— Да, владею. Это запрещено законом?
— Шеклболт, что за бардак здесь творится? — голос принадлежал пожилому мужику с жестким лицом покрытым шрамами, который зашел в комнату через неприметную дверь в сопровождении странного организма, маленького, толстого и в котелке на голове.
— Старший дознаватель — Корнелиус Фадж, — соизволил представиться организм, — А это, — небрежный кивок в сторону мужика, — старший аврор— Аластор Грюм. Представьтесь.
