— Старший дознаватель — Корнелиус Фадж, — соизволил представиться организм, — А это, — небрежный кивок в сторону мужика, — старший аврор— Аластор Грюм. Представьтесь.
— Северус Снейп, ученик шестого курса, Хогвартс.
— Врешь, применение магии несовершеннолетним не было зафиксировано. — Грюм рывком развернул стул на котором я сидел и навис надо мною, облокотясь на подлокотники с обеих сторон. — Может ты еще скажешь, что у тебя спонтанный выброс был?
— У меня действительно спонтанный выброс был, если не верите, примите за сказку.
— Руку покажи, гаденыш, левую, если намеков не понимаешь.
— А стриптиз мне тут не устроить?
Если честно, я не думал, что он может меня ударить. Но он ударил. В тот момент, когда его кулак соприкоснулся с моей скулой, пружина внутри меня распрямилась. Что-то, рвануло из меня. Этих…отбросило к стене, существенно приложив к ней спинами. Прикрученный стол, оторвало от пола и он полетел в том же направлении, что и господа авроры. Вокруг бушевала магия, мощнейшие потоки образовывали завихрения, пытаясь добраться до онемевших от ужаса людей. Первым сориентировался как ни странно Фадж. Ухватив стол, он перевернул его ножками к стене сделав своеобразный шит и первым же нырнул в это своеобразное убежище. Гулко матерившийся Грюм, схватив за шиворот застывшего Шеклбота, швырнул его к дознавателю, и быстро последовал за напарниками. В этот момент дверь с грохотом распахнулась и внутрь помещения ворвался Альбус. Громко выругавшись, он в три прыжка оказавшись возле меня, крепко обхватил, притянув к своему телу одной рукой за талию, а другой обхватив за затылок мою голову, прижал ее к своей груди. Я еще успел заметить, что бушевавших в комнате стихий стало уже две.
— Дыши. Дыши вместе со мной, Севи, ты же слышишь, как я дышу. Давай малыш, ты справишься. Вдох. Выдох.
В какой — то момент нас подняло в воздух. Я это понял из –за того, что светильник вдруг оказался за плечом Альбуса. Только светил он сейчас не в пример ярче.
Я не знаю сколько это продолжалось. Для меня прошли дни, года. А может несколько минут. Когда мы начали медленно опускаться на пол, я понял, что все закончилось. Шепот крестного, словно вливал в меня крохи силы, которой во мне не осталось вообще.
— Ты молодец, Севи, ты справился. Все, сейчас мы домой пойдем и ты отдохнешь.
Я очень не люблю, когда он меня так зовет, но сейчас мне было все равно.
Когда Альбус меня отпустил, я начал просто заваливаться на пол. Он, осторожно поддерживая, помог мне сесть и опереться на стену. Стул, на котором я совсем недавно сидел, превратился в кусок смятого железа c вкраплениями дерева. Стол у стены тоже представлял из себя жалкое зрелище. Крестный подошел к бывшему столу и постучал в бывшую столешницу.
— Эй, есть там кто живой?
— Альбус, какого хрена? — голос из–за крышки звучал глухо.
— Аластор? Это я у тебя хочу спросить, какого собственно хрена здесь произошло? Откуда у Северуса синяк во всю щеку, и почему старший аврор инициирующий обряд контроля силы, трусливо спрятался под стол? Э…бывший стол, но это не важно. Ты что, храбрый аврор, смерти что–ли испугался?
— А он сказал, что темный?
— А он не просил вас меня позвать?
— Альбус, давай ты меня чуть попозже вы…э… обругаешь. У меня здесь есть более насущные проблемы. Например моего младшего аврора в чувство нужно привести. Нам с Корнелиусом штаны поменять. Сейчас я стол отодвину, отойди.
— Ты что, совсем дебил? Да в помещении, где только что схлестнулись две силы, когда-то в древности называемые магглами гневом богов, нельзя применять магию как минимум в течении месяца. Так что ручками, ручками. А когда штаны отстираете, жду вас всех троих в Хогвартсе на вполне заслуженную порку.
Потом он подошел к стене, на которую я опирался. Опустился на колени передо мной.
— Как ты? Очухался немного? Ты не думай, я тут вежливо с этими кретинами пообщался, чтобы в себя немного придти. А то бы аппарировал куда — нибудь на Северный Полюс вместо твоего дома. Понял теперь почему я с обрядом тянул? Нет? Я боялся. Очень боялся, до судорог. Я мог тебя не удержать, понимаешь? И сегодня тоже. Твоя магия, она гораздо сильнее моей. Несколько раз она практически подавила меня. Если бы ты сейчас не помогал мне, я не знаю, чем бы это все закончилось.
Он говорил очень тихо, склонившись ко мне, так что наши невольные свидетели вряд ли слышали , что он сказал. Затем Альбус встал, и подхватив меня на руки выпрямился. Наверное, я был похож на изломанную куклу. Выйдя из комнаты в какой — то коридор он аппарировал.
Дома меня поручили эльфам, которые заламывая руки, начали хлопотать вокруг меня. Пообещав вечером вернуться и провести пару дней со мной, крестный отправился в школу, отводить душу и успокаивать нервы на аврорах. А я уже лежа в постели, думал, что надо бы письмо завтра Лили послать, успокоить и сказать, что простил ее. Если бы она так быстро не вызвала Альбуса, я просто не знаю, остался бы сегодня в живых. Мда, ничего себе, сходил за покупками.
Грипкуф явился в точное обозначенное в своем письме время. Провел он у меня минут десять. Вначале пристально осмотрев меня, он поздравил с удачно проведенным обрядом, а затем двинул речь.
— Я хочу, милорд, чтобы вы начиная с завтрашнего дня открыли доступ в поместье, следующим лицам, — и протянул мне короткий список, — предупреждаю, один из них — маггл, это чтобы не было неожиданностей. Все эти люди будут вас учить. Чему? Это вы узнаете завтра. Еще я бы хотел вас попросить не покупать пока себе одежду. Что значит почему? Потому что у вас отвратительная осанка и бесформенная фигура. Я надеюсь, что эти незначительные недостатки исправятся к началу следующего учебного года. Так что незачем сейчас приобретать вещи, которые все равно через месяц — полтора придется выбрасывать. А сейчас я вынужден попрощаться. Мне нужно все успеть приготовить для завтрашнего дня.
И вот сейчас я сижу, пишу и с ужасом жду завтра».
— Это было страшно.
— Я знаю, Кингсли, я там был, — пришедший в себя окончательно Дамблдор, снова напоминал доброго всезнающего дедушку.
— Нет, это было страшно! Я после этого дня вообще больше ничего не боялся. Пожиратели Смерти, да тьфу, кто они такие? Я кстати, после того как оклемался, уже через пару месяцев лучшим аврором стал. Я…
— Нет, не лучшим, Кингсли, иначе ты бы додумался запросить…
— Может не будем забегать вперед, — Эйлин благожелательно смотрела на спорщиков, — Перси, детка, продолжай.
Глава 24. Ученье-свет
«5 июля 1976 года.
Ой мамочка, как же у меня все болит! Мамочка, что же ты в этой треклятой Франции забыла, когда ты так мне нужна? Я никогда даже не подозревал, что волосы, причем не только на голове, могут болеть. Я сейчас даже не пишу, просто надиктовываю самопишущему перу.
Я ненавижу гоблинов, я ненавижу магглов, а еще я готов креститься и поставить свечку тому святому магу, который первым придумал, что магический мир от маггловского нужно отгородить. Великий человек!
Я начинаю всерьез опасаться за психику Волдеморта и его последователей, как невольных — это я Малфоя имею ввиду, так и идейных, таких как этот придурок Эйвери. Видимо, устраивая акции против магглов, о которых в гостиной Слизерина шептались по вечерам, эти крутые маги никогда не нападали ни на кого опаснее какого-нибудь дедка с допотопной берданкой или бабки с чугунной сковородкой наперевес. Хотя, если бабка с дедком принимали участие в войне, которую магглы называют Второй Мировой… Значит так, деда с бабкой вычеркиваем, остаются непуганые английские фермеры, ага, с ружьем под подушкой и кучей крепких парней на подхвате, с теми же ружьями и вилами, чтобы обеспечить более острые ощущения непрошеным гостям. На кого же они нападают, если все еще живы и даже относительно здоровы, физически здоровы я имею ввиду, об их психическом здоровье я скромно промолчу.
Альбус, кстати, появился только один раз, уточнил как у меня дела, и умчался пожелав удачи. Чувствую, помощи с этой стороны я не дождусь, по крайней мере до начала учебного года.
А ведь так хорошо все начиналось.
Грипкуф заявился утром, очень рано, таща на буксире незнакомого мне человека. Человек представился графом Ксавье. Потомственный французский аристократ, высокий, худощавый, темноволосый, кареглазый, одетый в классический маггловский костюм, только вместо рубашки с галстуком на него под пиджаком была надета тонкая водолазка, с хорошо поставленным голосом и впечатляющим интеллектуальным багажом, включающим в себя знание нескольких языков, кроме всего прочего.
Как я понял из его короткого рассказа про себя, он попал в довольно стесненные обстоятельства благодаря своему отцу — заядлому игроку, который догадался умереть сразу после того, как оставил свою семью на улице, проиграв все, включая фамильный замок.
