Очень уж эмоционально у него вышло, вам не кажется? По-моему, Баронет слишком близко к сердцу принял мою историю. Чувствительный такой.
— Давай не будем об этом. Мое решение не подлежит оспариванию.
Нарисовала смайлик, чтобы не так сурово читалось.
Но Баронет почему-то решил не останавливаться на этом.
— Прости, но я готов и дальше спорить, чтобы переубедить тебя. Помнишь, ты рассказывала про своего соседа с дочкой?
— Помню.
С чего бы он вспомнил Эрика? Мы с Дементьевым почти и не сталкивались. Да-да, я просто избегала его. С Богданой мы виделись, общались, но в обход ее отца. Знаю, что сосед нашел няньку для Богданы и девочке она понравилась.
— Почему ты не попросишь его помочь?
— Ты в своем уме???
Не сдержалась я. Сейчас, разбежалась. Как я могу обратиться с ТАКИМ к Эрику? Да он просто засмеется мне в лицо. Или подумает, что я ненормальная. И я не знаю даже, что из этих вариантов хуже для меня.
— В своем. Могу справку из диспансера предъявить.
И подмигивающий смайл. Как остроумно!
— Не смешно. Это даже не обсуждается.
— Послушай, ты еще даже не попробовала, а уже сдаешься.
Я была решительно настроена закрыть эту тему.
— Закончим на этом. Мне пора.
— Не обижайся, Кира. Лучше подумай над моими словами.
Я надулась и отключила ноутбук. Обиделась как маленькая девочка. Глупо, правда? Но Баронет полез туда, куда я его не приглашала. Я и так не могу разобраться в своих чувствах, что я испытываю к Эрику… А он мне такое предлагает. Ну, приду я к Дементьеву и что дальше? Даже если он согласится, это конечно совершенно абсурдный вариант, но чем черт не шутит. Так вот, если он согласится, то, как мне с ним общаться? Изображать, что я от него без ума? Тупее и быть не может. А Эрик разве сможет сыграть влюбленного мужчину? Я, если честно, совсем его не представляю в таком образе. Мне кажется, что он даже будучи сильно влюбленным, держится высокомерно.
В общем, Баронет не прав. Вот специально не буду несколько дней выходить в сеть. Пусть подумает над своим поведением. Вот… Я фыркнула, точно маленькая девочка, не поделившая в песочнице лопатку.
За шесть дней до свадьбы, приехала возлюбленная отца. Ольге Максимовне Марченко было пятьдесят два года. Она была симпатичной, стройной женщиной. Ее теплый взгляд сразу расположил меня к себе. А какими глазами смотрела она на отца! Просто сказка какая-то! Я порадовалась за папу, теперь-то его по-настоящему любят, в этом не было никаких сомнений. Даже в лучшие годы нашей семьи, а такое было когда-то, мать никогда не смотрела на отца с таким восхищением. Там было что угодно, только не любовь, уважение, обожание своего мужчины. А Ольга Максимовна могла лишь взглядом обласкать отца и показать ему, как он ей дорог. Разве это не прекрасно?!
— Кирюш, мы после обеда переберемся в гостиницу. Я уже присмотрел несколько вариантов. — После того, как мы приехали с вокзала, отец завел этот разговор.
— А чем тебе не нравится у меня? — я не знала, как реагировать на его слова. Обидеться, что ли?
— Кира, — вмешалась в наш разговор подруга отца, — мы не хотим стеснять тебя.
— Ольга Максимовна, а вы меня нисколько не стесняете. — Нет, точно обижусь!
Отец обнял меня, взъерошил волосы, точь в точь, как в детстве и со смехом сказал Марченко.
— Олюшка, я же говорил тебе, что Кирюшка обидится.
Я демонстративно надула губы и сложила руки перед собой. Надутый хомячок во всей красе. Не удивлюсь, если никто всерьез не примет этого.
Ольга Максимовна засмеялась и подняла руки.
— Все, сдаюсь. Против генетики не пойдешь. Кира, ты знала, что твой отец может точно также дуть губы?
— Конечно, знала. Думаете, в кого я такая? — лукаво посмотрела на отца, тот беззвучно смеялся и грозил мне пальцем.
Как мне понравилась обстановка в доме с приездом Ольги. Отец счастлив с ней, а она не сводит с него влюбленных глаз. Рада за них, вот честно. Но пора бы оставить их одних.
— Ладно, мне пора. Располагайтесь поудобней и не волнуйтесь ни о чем. — Я поцеловала отца, махнула его подруге и ушла из квартиры.
Погуляю по улицам, проветрюсь немного. Может, в кино схожу.
Спустя два часа я устало возвращалась обратно. Вот не подумала, обула босоножки на каблуке! И кто я после этого? Дура! Ноги так гудят, что впору скидывать обувь и босиком идти по раскаленному асфальту. Как можно забыть, что мне захотелось произвести впечатление на подругу отца, вот я и вырядилась в длинное, тонкое платье и ненавистные каблуки? Жара расплавила мне мозги! Вот теперь и мучаюсь. Думать надо, Кира, думать!
— Кира-а-а-а, — услышала я крик Богданы и обернулась от неожиданности.
Что она здесь делает? Девочка летела ко мне. Пришлось расставить руки и поймать неугомонного ребенка.
— Привет, а ты с кем здесь? — глазами пробежалась по улице, но никого не увидела.
— С папой. Мы в кино ходили. — Болтала малышка, не отпуская меня.
— Молодцы. — Машинально ответила, а из головы не шла мысль: а где же Эрик? — А папа твой где? — не мог же Дементьев оставить дочь одну?
— Он задержался в магазине. — Болтала малышка.
— А ты сбежала, да? — нахмурившись, я смотрела на виноватое личико девочки. — Ты хочешь, чтобы твоего отца хватил сердечный приступ? Это же не шутки. Ты можешь попасть в беду, солнышко. — Я видела, как глаза малышки стала наполняться слезами.
Жалко мне ее, но Богдана должна понять, что уходить одной никуда нельзя!
— Богдана-а-а-а! — услышали мы крик Дементьева, а вскоре и он сам показался на аллее. Лицо мужчина было белым от переживаний.
— Эрик, мы здесь! — крикнула я и увидела облегчение, мелькнувшее на лице соседа.
Он направился к нам и сердито начал:
— Богдана, сколько раз я тебе говорил: не уходить никуда без меня? — набросился мужчина на дочь. — Ты будешь слушаться или нет?
Девочка расплакалась и уткнулась в меня. Я пожала плечами, извиняясь перед Эриком, но я разве виновата, что она ищет защиты у меня?
— Не надо плакать, слезы тебе не помогут. — Сердить продолжил Дементьев. — Останешься на неделю без мультфильмов.
Сурово, но наказание должно быть действенным, иначе урок не будет усвоен. В этом я поддерживала Эрика.
Богдана перестала всхлипывать и лишь терла глаза. Молчит как партизан на допросе. Это нам с ее отцом в пору обижаться, а не ей!
— Я чуть не поседел, когда обнаружил отсутствие Богданы. — Признался Эрик спустя пару минут. Мне стало его жаль. Поддавшись импульсу, протянула руку и сжала его ладонь. Эрик признательно улыбнулся мне и кивнул на дочь:
