— Так, Валерия Георгиевна, это было ваше последнее выступление, — хмуро проговорил судья Волохов. — Я постановляю удалить вас из зала до конца заседания!
И он громче, чем обычно, шарахнул молотком по дощечке. Сокольникова медленно поднялась и, гордо вскинув голову, прошествовала к выходу под злорадное тихое хихиканье Аделаиды Анатольевны.
— Мне и самой здесь противно оставаться! — не выдержав, кинула она уже у дверей, за что не выдержавший Волохов тут же наложил на нее еще один штраф в размере тысячи рублей. Валерия Георгиевна бегом выбежала из зала, уже не сдерживая злых слез.
— Продолжаем заседание, — вздохнул Волохов. — Я, признаться, думаю о том, как же сложно работать с детьми, если даже взрослых людей приходится утихомиривать подобным образом. Наверное, нужно создавать какие-то курсы воспитания для взрослых!
И он неожиданно улыбнулся. Невольно его поддержали и Ярослава, и присутствующие в зале. Только прокурор Генин оставался абсолютно серьезным.
— Все это, конечно, интересно, — заявил он. — Но пока что невиновность подсудимой не доказана!
— Так же, как не доказана ее виновность! — парировала Ярослава Ярошенко. — И сейчас я прошу вызвать следующего свидетеля — Ирину Викторовну Губанову.
При этих словах Владислав Губанов заволновался и уставился в сторону двери, в которую вскоре вошла его нынешняя супруга. Она встала за кафедру со спокойным видом, но я знала, что в душе она нервничает.
Губанова спокойно сказала, что знала о том, что ее муж собирается забрать из детского дома своего сына и что она сама относилась к этому нейтрально. В Тарасове она никогда не была, никого из присутствующих в зале, кроме своего мужа, не знает, с директором детского дома никаких дел не имела.
— Вопросы к свидетелю есть? — уточнил судья.
Генину вообще было нечего спрашивать у Ирины Викторовны, у Ярославы покуда тоже вопросов не имелось, и она попросила вызвать Антонину Губанову. Причем, как я заметила в начале процесса, Анатолий Головлев тихонько прошел в зал и скромно занял место среди зрителей. Он не был заявлен свидетелем ни со стороны обвинения, ни со стороны защиты, а присутствовать на процессе ему явно хотелось. До поры до времени он сидел молча и даже, как мне показалось, подремывал, теперь же, когда в зал тихо и неуверенно вошла его сожительница, он оживился.
Чуть приподнявшись на стуле, он подмигнул Антонине и бодро показал ей кулак со вздернутым вверх большим пальцем, что, должно было, видимо, означать: «Не дрейфь, Тонька, мы им всем покажем!»
Антонина встала за кафедру и украдкой бросила взгляд на Владислава, но лицо того оставалось непроницаемым.
— Скажите, свидетель, — обращаясь к Антонине, взяла с места в карьер Ярослава, — знаком ли вам кто-нибудь из сидящих в этом зале? Посмотрите внимательно.
Антонина обвела глазами присутствующих и сказала:
— Ну да, вон и Толька сидит, и Владик…
Я чуть не прыснула от смеха. Ярослава оставалась серьезной.
— Кого-нибудь из женщин вы знаете? — изменила она вопрос.
— Тонька, не дрейфь! — вдруг выкрикнул со своего места Анатолий и поднял вверх уже оба кулака.
— Порядок в суде, — в очередной раз устало произнес Волохов.
— Вон она сидит! — набравшись духу, ткнула Антонина в сторону Ирины Губановой.
Выщипанные брови Ирины поползли вверх.
— Простите, но эта женщина ошибается, я ее в первый раз вижу! — стараясь держаться спокойно, проговорила она.
— Как же это в первый раз! — усмехнулась Антонина. — Ты же сама ко мне приходила, деньги предлагала!
Я видела, что Владислав Губанов в изумлении переводит взгляд с бывшей супруги на нынешнюю.
— Свидетель, отвечайте только на вопросы суда, — предупредил судья. — Скажите, когда и при каких обстоятельствах эта женщина приходила к вам?
— В январе это было, — сказала Антонина, недружелюбно глядя на свою «соперницу». — Явилась, вся такая фифочка! Деньги мне предлагала!
— За что? — спросила Ярослава.
— За то, чтобы я Сережку забрала и воспитывала сама. Сказала, что все сделает: что на работу меня устроит, деньгами поможет, в отдел образования сходит и добьется, чтобы проверили мой… моральный облик и убедились, что я исправилась и мне можно доверить ребенка. Что теперь я смогу его воспитать достойным… этим… членом общества, вот.
Владислав во все глаза смотрел на Ирину.
— Она не хотела, чтобы Владик Сережку забирал! Она не знала, что он уже был у меня до этого и говорил, что увезет его. Она думала, он только в детский дом пойдет. Как же это он к бывшей жене не заглянет? — с нарочитой ехидной улыбкой взглянула она на Ирину. — У нас с ним любовь все-таки была, а первая любовь — она не забывается! Вот так, голубушка!
— Конечно, он должен был зайти! — снова поднялся Анатолий. — Она ему ребенка родила! Как же не проведать? Жалко, меня тогда дома не было — я третьи сутки работал, — а то посидели бы по-людски, все бы обмозговали…
На сей раз судья проигнорировал реплику Головлева, но я чувствовала, что и тому вскоре будет суждено покинуть зал заседаний.
Ирина смотрела на Антонину и Анатолия с ненавистью.
— И что же было дальше? — спросила Ярослава. — Вы согласились?
— Согласилась, конечно, согласилась! — торопливо заговорила Антонина. — А почему нет? Зачем Сережку в Питер везти, если у него мать есть!
— На деньги ты согласилась, — со злобой сказала Ирина Викторовна. — Вот и все, что тебе нужно было, а не сын, а я-то, дура, поверила! А ты меня обманула!
— Ничего я не обманула! — принялась защищаться Антонина. — Я вон на работу устроилась, санитаркой!
— Да? А пить бросила? А дом в порядок привела? А продукты, одежду купила, как я тебе говорила? — выкрикнула Ирина Викторовна и махнула рукой: — Нечего было и связываться с тобой!
— Это ты меня обманула, — сказала Губанова-первая. — Сказала, что все оформишь, а сама ничего не сделала!
— А я и не собиралась пока ничего делать, я хотела проверить, исправишься ты или нет! А ты на работу устроилась для проформы, деньги пропила — и все! Больше тебе ничего не надо!
— Значит, вы подтверждаете, что Ирина Викторовна Губанова посещала ваш дом в январе? — уточнила Ярослава.
— Подтверждаю! — мотнула головой Антонина. — Как на духу!
— Как на суде, — усмехнулся судья Волохов.
— И я подтверждаю! — пригвоздил Губанову-вторую Анатолий. — При мне она была, при мне! И деньги предлагала, и чтобы Сережку забрали — Тонька все верно говорит!
— Товарищ, что вы все время кричите с места? — спросил Волохов. — Вы хотите выступить свидетелем?
Тут выступила Ярослава:
— Я прошу оформить господина Головлева свидетелем, хоть он и не был заявлен с самого начала, и зафиксировать его показания.
Анатолий был безмерно горд и посматривал на свою сожительницу свысока: дескать, видишь, какой у тебя мужик путевый оказался, а ты меня не ценила!
Он подтвердил, что Ирина Губанова приходила в дом, где они жили с Антониной, и все, что было дальше. Рассказ его изобиловал ненужными подробностями, и в конце концов судья остановил его, поскольку с этим вопросом все было ясно. Кроме того, Ярославой были предъявлены копии билетов на поезд Санкт-Петербург — Тарасов с январскими датами на имя Губановой Ирины Викторовны.
— Но ты же говорила, что едешь проведать подругу в Волгоград! — сказал Владислав, обращаясь к нынешней супруге. — Что она вроде бы родила и приглашает тебя на крестины…
— Ты, миленький, не знаешь, какие женщины коварные бывают, — усмехнувшись, заявила Антонина.
— К сожалению, теперь знаю, — недружелюбно глядя на обеих женщин, процедил Губанов.
— Владик, я тебе все объясню дома, — повернулась к нему Ирина Викторовна.
Губанов только махнул рукой.
— Защита настаивает на повторном допросе Ирины Губановой, — сказала Ярослава.
С тяжелым вздохом Ирина подошла к кафедре, оттеснив Антонину, смотревшую на нее с победным видом. Она подтвердила, что в январе ездила в Тарасов, разыскала там Антонину и предложила помочь ей уладить все официальные моменты, чтобы она смогла забрать Сережу.
— Поймите, я не хотела, чтобы этот мальчик портил нашу семью, — заливаясь слезами, твердила Ирина Викторовна. — Владик, прости меня, прости, я ничего плохого не хотела! Я же просила тебя, просила, чтобы ты образумился! Я хотела как лучше! Ну зачем нам этот мальчик, когда у нас сложившаяся семья? А так жил бы он с матерью, мы — своей семьей, и все были бы счастливы. Кстати, и жене твоей я бы помогла, а то сам видел, как она живет!
— Да никто бы ей все равно его не отдал, — пробормотала со своего места Морозникова, которая долго молчала.
— Таким образом, получается, что Антонина Губанова не выполнила вашей просьбы, и Сережа вам мешал. Вы поняли, что ваш муж все равно его заберет, — сказала Ярослава Ярошенко.
