быстро, как бы ни старался ехать медленно, притормаживая перед каждым пешеходом и останавливаясь почти на всех светофорах, которые ему пришлось встретить на своём пути.
И лифт работал. И ключи нашлись сразу.
— Валя! — как всегда повисла на нём Ирина. Она была в крохотных трусиках и кружевной коротенькой разлетайке на тонких лямочках, едва-едва прикрывающей её грудь. — Холодный, — прижалась тёплыми губами к его щеке.
— Мороз, — расстёгивал пуговицы на пальто.
— Замёрз, — пожалела его молодая женщина.
— Да, — кисло ответил он, желая поскорее оказаться в душе, а потом лечь спать.
«Раньше лягу, — пришла ему мысль, — раньше усну и этот день закончится».
Однако его планам не суждено было сбыться.
Как только он разулся, Ирина схватила его за руку и потащила на кухню, а там… Там был накрыт стол. Горела розовая свечка в виде сердечка. И даже шампанское было охлаждённым.
— Что празднуем? — растерялся Валентин.
— Как что? — обняла она его. — Нашу предстоящую поездку в тёплые края.
— Подожди, — нахмурился мужчина. — Какая поездка? Я ещё деньги на неё не заработал.
— Какие мелочи, — улыбнулась она. — Вот, смотри, — на одной из тарелок лежали два билета на самолёт. — Всё оплачено.
— Кредит взяла? — удивился Валентин, зная не желание Иры иметь долги перед банком.
— Нет, — помахала билетами словно веером, — Анфиска одолжила.
— Анфиска? Та самая, которая просила… — обомлел он.
— Да, и что? — недовольно надула губы, притискиваясь к нему своим бюстом.
— А расплачиваться с ней как? Нет. Я ни на что подписываться не буду. Так и знай.
— Не знаю, чего ты завёлся, — погладила его по щеке. — Никто тебя не заставляет ни под чем подписываться. Это только между нами девочками.
— Уверена?
— Абсолютно, — растеклась в улыбке Ирина. Она дёрнула его за галстук, желая поцеловать, как обычно делала, но мужчина не поддался.
— Что? — округлила она глаза.
— Я не смогу поехать, — сухо произнёс Валя.
— Как это не сможешь? — отступила она на шаг.
— Вот так. Не смогу.
— Ладно, — вздохнула Ира. — Я поменяю билеты и турпутёвку. Ещё есть время. Правда придётся доплатить…
— Я вообще не собираюсь никуда ехать, — твёрдым голосом сказал он.
Ира сел на стул, шокировано уставившись на Валентина.
— Почему? — её голос дрожал.
— Я считаю, что мы не подходим друг другу. Нам надо расстаться, — глухо ответил Валя.
— Расстаться? — Ира вскочила со стула и ударила ладонью его по плечу. — Расстаться! Значит, я правильно подозревала, что у тебя завелась любовница. Кто она? Неужели моложе меня?
«Наоборот, — вздохнул он, — старше. Но не в возрасте счастье», — молчал мужчина.
— Отвечай! — завизжала Ира. — Ты всё это время мне изменял?
— Нет. У меня никого нет.
— Но будет, — констатировала она. — Иначе ты бы не решился.
Он ничего не ответил.
— Неужели она красивее меня? — Ира сбросила с себя разлетайку и сжала руками свою грудь. — Красивее? — повернулась к нему боком и хлопнула себя по упругой и совершенно гладкой ягодице. — Отвечай! Красивее?
— Да, — не сдержался мужчина. — У неё прекрасная душа.
— Душа? — ахнула женщина.
— Душа, — повторил Валентин.
— Душу, говоришь, рассмотрел, — стянула она с себя трусики, бросив их в лицо мужчине, но он увернулся от «снаряда». — Что ж посмотри и на мою, — попыталась его обнять.
— Что ты делаешь? — оттолкнул её Валентин.
— Душу хочу тебе свою показать.
— Ира, — он снял пиджак и прикрыл им её. — Ты ведёшь себя смешно.
— Смешно? — её лицо вытянулось.
— Глупо, — вздохнул мужчина.
— Глупо? — переспросила его женщина, став белее мела.
— Отвратительно! — повысил он голос.
— Не кричи на меня, — Ира осела на стул и заплакала. — Сухарь! Импотент! Душу он разглядел! Вот и катись к этой своей… Рассматривай её душу!
— Вообще-то, это моя квартира, — тихо заметил мужчина.
— Ты хочешь, чтобы я вот так, — развела руки в сторону, — ушла от тебя.
— Ира. Ты… Не надо ёрничать.
— Убирайся! Видеть тебя не могу! Предатель! Я для тебя всё делала! Никогда в постели не отказывала. Не можешь каракулевую шубу — согласна на норковую или песцовую. Не можешь колье купить — согласна на браслет. Хотела розовые бриллианты, а ты купил жёлтые… Во всём тебе уступала! Поездку эту организовала. Сама с твоим мерзким другом общалась. Всё ради тебя, ради нас. Чтобы мы поехали, отдохнули.
— Постой, — встрепенулся Валя. — О каком друге ты лопочешь?
— Да о том, который с тобой на дело ходил.
— Но я же забрал у него карту памяти, — недоумевал он.
— Не знаю, — передёрнула она плечами. — У него много снимков было. И на всех ты с той бабой в розовом пальто. Постой, — её лицо скривилось, — так ты с ней что ли? О, боже! — закрыла рот руками.
Валентин отвёл взгляд.
— Конечно, у такой, — скривила губы в ухмылке женщина, — кроме души больше всё равно ничего нет. Кошмар! Проиграть этой!
— Следи за языком. И ты ошибаешься. Между мной и Ритой нет ничего.
— Ритой, значит, — поднялась она со стула и сбросила пиджак.
— Ира! — выставил руку перед собой мужчина. — Я пожалуй в отеле переночую.
— Катись! — бросила в него фужер Ирина.
Часть 48
— Риточка, — в дверь тихо постучала Виктория Ивановна. — Рита, — тянула по слогам. — Ну, не обижайся на моего Ромочку. Он, в сущности, неплохой мальчик.
«Да, уж, — закатила глаза Маргарита, — мальчик».
— Прости его, медведя неотёсанного, — продолжила свою речь женщина. — Он не со зла. Тут радоваться надо, что ты так запала ему в душу. Вот разведёшься со своим мужем, выйдешь замуж за Рому. И будешь за ним, как за каменной стеной.
«Нет. Нет. Нет, — молниеносно вспыхнул протест в голове Риты. — Ни за какого Ромочку замуж я не выйду. Он мне, как брат. Как брат…»
— Давай, дорогая, выходи, — увещевала её Виктория Ивановна. — Будем чай на кухне пить.
— Хорошо, — вздохнула Рита, всё ещё не открыв дверь. — Но никак разговоров о замужестве и Романе.
— Согласна, — улыбнулась женщина.
Маргарита вышла из комнаты.
— Ох, дети, дети, — покачала головой хозяйка квартиры.
Женщины прошли на кухню. Рита смутилась, когда наткнулась взглядом на накрытый стол.
— Садись, садись, — махнула рукой Виктория Ивановна. — Ты не виновата. Это Рома поспешил. Говорила я ему, что ты девка серьёзная. Пока с одним не разведёшься на другого и смотреть не станешь. Но он же упёртый, как баран.
— Виктория Ивановна, — брякнула ложной Рита.
— Всё, молчу, молчу, — улыбнулась она. — Но ты всё-таки присмотрись к нему, — подмигнула ей.
«Придётся, — грустно стало на душе Риты, — покинуть эту добросердечную женщину. Не хочу чувствовать себя обязанной. Неловко всё это…»
Женщины ещё какое-то время посидели на кухне, но разговор не клеился. Виктория Ивановна больше не упоминала о сыне, она стала расспрашивать о встрече
