Леонид Пастернак. 1921 г.
Художник никогда не забывает о своём национальном происхождении. Уже в 1900 году он принимает участие в подготовке литературно-художественного сборника в помощь евреям Бессарабской и южных губерний, пострадавших от голода. В 1918–1920 годах работает над книгой «Рембрандт и еврейство в его творчестве», которая выходит в Берлине в 1923 году, куда он переехал в 1921-м. В том же году в Берлине выходит его «Альбом портретов еврейских деятелей». В 1924-м посещает Палестину, обратный путь в Берлин совершает с Х.-Н. Бяликом; в конце 1920-х выставляет в Тель-Авиве этюды и рисунки из этой поездки.
Интересная и характерная деталь – в 1894 году Леониду Пастернаку предложили должность профессора Московского училища живописи, ваяния и зодчества при условии, что он пройдёт обряд крещения и примет православие. Пастернак отказался. В письме инспектору училища князю Львову он заявил: «Я вырос в еврейской семье и никогда не пойду на то, чтобы оставить еврейство для карьеры или вообще для улучшения своего социального положения». Впоследствии его всё же утвердили в этом звании, и он оставался профессором училища почти четверть века. В 1905 году Пастернак получил звание академика живописи.
Леонид Пастернак. «Альберт Эйнштейн, играющий на скрипке». 1927 г.
В 1936–1937 годах художник ведёт переговоры об организации в Москве юбилейной персональной выставки – к 75-летию со дня рождения. И, хотя отобранные для выставки работы уже были перевезены в советское посольство в Берлине для отправки в Москву, вместо Москвы Пастернак уезжает в Оксфорд, где жила его младшая дочь Лидия. Он так и не вернулся (наверное, к счастью) в Советский Союз. Леонид Осипович Пастернак умер в 1945 году в Оксфорде.
Соломон Яковлевич Кишинёвский родился в 1864 году в Одессе. В 18 лет он поступил в Одесскую рисовальную школу общества изящных искусств; его учителями были скульптор Иорини и пейзажист Бауэр – представители первого поколения одесских художников-педагогов. Закончив школу в 1883 году и получив за время учёбы три медали, он продолжает образование в Мюнхенской академии, куда уезжает вместе с Пастернаком по той же причине – из-за невозможности продолжить обучение в российской столице в силу действовавших для евреев ограничений. После Мюнхена он учится в вольной Академии в Риме, а в 1888 году оканчивает Парижскую академию искусств. В том же году Соломон Кишинёвский возвращается в Одессу. Активно работает и участвует в выставках ТПХВ, ТЮРХ, Общества независимых. В 1889 году пишет картину «Прошение», которую в 1893-м с передвижной выставки покупает Павел Третьяков. Соломон Кишинёвский преподавал в Одесском художественном институте, иллюстрировал газету «Одесские новости», журнал «Театральное южное обозрение», сам писал статьи об искусстве и событиях в городе под псевдонимом Бенвенуто. Две масштабные выставки, приуроченные к 40– и 50-летию его художественной деятельности, прошли в Одессе соответственно в 1929 и 1938 годах; вторая выставка прошла в Музее русского и украинского искусства, на ней было представлено около 200 работ из государственных собраний и частных коллекций.
Соломон Кишинёвский. «Искатель истины»
Амшей Нюренберг. «Возвращение в местечко». 1943 г.
Амшей Нюренберг. «Больной философ». 1926 г.
Еврейская тематика присутствует в работах Кишинёвского на протяжении всей его творческой жизни. Его семья в 1871 году пострадала от погрома. Будущему художнику было тогда 9 лет, и он на всю жизнь запомнил этот ужас. Тему погрома он будет разрабатывать годами. И хотя большая работа так и не появилась на свет, многочисленные эскизы и наброски к ней дают представление о том, какой она планировалась. Художник начал работать над картиной в 1910-е годы. В этюдах он изобразил еврейских женщин, стариков, студентов из отрядов самообороны. Эскизы к картине находились в музеях Революции Киева, Одессы и Херсона. На выставке 1938 года были представлены ещё ряд этюдов к «Погрому», созданных в 1929–1938 годах. На ней же можно было увидеть множество портретов и сценок из жизни еврейских местечек: «Читающий еврей» (1905), «Портрет Моргулиса» (1904), «Молящийся еврей», «Два еврея и еврейка», «Еврей портной» (все 1905), «Раввин» (1911).
«Одесские новости» от 17 (30) ноября 1913 года писали, что художник Кишинёвский работал над проектом памятника в память печально знаменитого «дела Бейлиса».
Соломон Яковлевич Кишинёвский остался в оккупированной фашистами Одессе и погиб в гетто в 1941–1942 гг.
Теофил Борисович Фраерман – личность в одесских художественных кругах легендарная. Великолепный живописец и педагог, он стал Учителем для таких знаковых художников в масштабе не только Одессы, но и всей страны, как Евгений Кибрик, Юрий Егоров, Олег Соколов, Дина Фрумина, Илья Шенкер. Валентин Хрущ, который учиться у него не успел в силу возраста, но, посетив посмертную выставку Фраермана, заявил, что тоже считает себя его учеником. Почти все ученики оставили записки об учителе, в которых пишут о нём с огромным уважением и теплотой.
Теофил Фраерман
Теофил Фраерман родился в 1883 году в Бердичеве, в 14 лет приехал в Одессу и начал обучение в Одесской рисовальной школе, после которой в 1897-м поступил в училище – прямиком к Кириаку Константиновичу Костанди. Закончив в 1902 году училище, он повторяет путь большинства талантливых художников-евреев того времени – уезжает учиться в Мюнхен в школу Ашбе, а затем в Париж, где живёт восемь лет – с 1906 по 1914 год. Леся Войскун в предисловии к каталогу знаменитой израильской выставки «Одесских независимых» пишет, что Фраерман учился в парижской художественной школе (L’Ecole des Beaux-Art) у Габриэля Феррье, «известного своим строгим академическим методом обучения».
В 1908 художник впервые выставляется на Осеннем салоне и настолько быстро приобретает авторитет в художественной среде, что в следующем году уже становится членом жюри этого салона. Дружит с Матиссом, общается с Роденом, работает с Дега, выставляется в Салоне независимых. В 1914 году Фраерман переезжает в Лондон, а в 1917-м «имеет неосторожность» (как говорила Дина Михайловна Фрумина) вернуться в Одессу – мама тяжело больна. Думал, что ненадолго – оказалось, что навсегда. В художественной Одессе того времени основная линия напряжения проходила между традиционалистами из ТЮРХа и молодыми независимыми. Фраерман примыкает к независимым, сближается с Нюренбергом, Гершенфельдом, участвует в совместных выставках. Тогда же появляются идеи, многим из которых не суждено было сбыться: эмигрировать в Эрец-Исраэль и создать там Академию современного искусства; организовать в Одессе выставку работ еврейских художников наподобие выставок киевской «Культур-Лиги». И всё же организаторский талант Теофила Борисовича нашёл себе применение – он организует Народный художественный музей, Музей еврейской культуры, по некоторым сведениям – Музей нового искусства. Галерея старинной живописи Музея народного искусства стала потом Одесским Музеем западного и восточного искусства, Теофил Борисович становится его первым директором. В квартире при музее он прожил всю свою жизнь, за исключением военного периода 1941–1944 годов, когда он руководил эвакуацией экспонатов музея в Уфу и после освобождения Одессы вновь обустраивал экспозицию в родных стенах. Фраерман много преподаёт – в Одесской художественной профшколе, институте ИЗО (позже ставшем Художественным училищем), строительном институте; получает звание профессора. Но европейская школа пробивается сквозь каноны соцреализма. Постоянные упрёки в формализме приводят к тому, что в 1949 году его отстраняют от преподавания. До нас дошло совсем немного работ художника тех лет, и в них нет ярких красок раннего Фраермана. И только за год перед смертью, в период хрущёвской оттепели, мастер возвращается к самому себе, к своему стилю и делает серию гуашей, в которых чётко видна европейская, парижская школа. Эти работы экспонировались на посмертной выставке художника в 1957 году.
Рассказывает Илья Шенкер, учившийся у Теофила Борисовича: «Не все оказались в эмиграции, Теофил Фраерман жил в Одессе, и я имел счастье у него учиться. Советская власть была ему поперек горла. Он много рассказывал о своих путешествиях по Европе и жизни в Париже. Италия и Франция для него были художественным раем. Теофил Фраерман тепло относился к студентам. Это был настоящий интеллигент без всяких копеечных интересов. Настоящий человек. Так что в Одессе моей молодости живо чувствовалась художественная атмосфера, была артистическая среда и существовали традиции».
Теофил Фраерман Рисунок А. Чемисова
По мнению Михаила Рашковецкого, ученики Фраермана (официальные и неофициальные) смогли сохранить нечто такое, что позволило искусствоведам впоследствии говорить о специфической «одесской школе» живописи (в том числе – андеграунда) в 1960–1970-е годы. Во многом благодаря ему в Одессе не умерла окончательно, «теплилась», художественная культура начала XX века.
