Спать мне никто не мешал, и я даже сквозь сон слышал, как за окном начали что-то кричать на своем языке мальчишки, к которым вышла женщина, шикнула на них и прогнала, оберегая, видимо, мой покой. И, тем не менее, встал я не сам. Проснулся от негромкого стука в дверь. Вскочил сразу, посмотрел на часы. Спал я чуть больше трех часов. Для меня это достаточно. Я открыл дверь, за которой стояли Абумуслим Маналович и Илдар.
Я вопросительно поднял брови.
– Мне звонил Пехлеван, – неожиданно по-русски, с небольшим акцентом сказал хозяин дома. – Ему уже доложили. Через час он будет здесь. И народ соберется, как на праздник. Ты готов с ним встретиться или просто так говорил, как русские любят, – хвастал?
– Русские, как и дагестанцы, бывают разными, – мягко возразил я. – Мне доводилось встречать разных русских и разных дагестанцев… Я готов. Можете позвонить Пехлевану и сообщить ему об этом. Даже рад, что он так быстро согласился.
– Ты – мой гость, – сказал Абумуслим Маналович. – Я уважаю Пехлевана, но, как хозяин, должен быть на стороне гостя. Так велит наш обычай. И потому я должен тебе кое-что подсказать. Ты готов выслушать или предпочитаешь обойтись своим мнением?
Он чуть было и здесь не сказал «как русские». Но сдержался, понимая, что это будет уже невежливо. И мне дал возможность вежливо ответить.
– Я знаю, что у вас богатый опыт, и потому готов вас выслушать.
– Мой опыт мало тебе поможет. Если бы у меня было время хотя бы месяц тебя потренировать, был бы другой разговор, хотя, я думаю, это тоже мало что дало бы. Тебе никогда не победить Пехлевана. Весовые категории разные. Опыт разный. Я так думаю, что ты рассчитываешь на свои удары?
– Конечно, – согласился я. – Разницу в весе я тоже понимаю. И удар – один из моих главных аргументов. У Пехлевана, мне кажется, для хороших ударов руки тяжеловаты.
– Вот поэтому я и хочу тебя предупредить. Я сам боролся в «классике» [12]. У нас нельзя было хватать за ноги и использовать их при проведении бросков. А Пехлеван боролся в вольной. У них можно использовать ноги, можно хватать за них. И он сразу постарается сделать «проход в ноги». Это один из основных элементов борца-вольника. Захватит за ногу, и все. Повалит, и ты пропал. Ты можешь долго держаться в стойке. Но если он тебя повалит, уже не отпустит.
– Спасибо за совет. Я обязательно учту ваш опыт и постараюсь не дать перевести себя в партер. Хотя, говоря честно, я способен чувствовать себя хорошо в той ситуации, где мой противник считает себя хозяином. Это важный психологический момент. В партере он будет более расслаблен и даст мне возможность преподнести сюрприз.
– Хочешь сделать ему «болячку»? [13] – с интересом спросил Абумуслим Маналович.
– Посмотрим, как получится.
– Да, у вольников «болячки» запрещены, и Пехлеван к ним не привык, – согласился старик. – Но ты настраивайся. Илдар готов поддержать тебя, хотя ему это тоже не по силам.
– В каком смысле – поддержать? – не понял я.
– У нас есть такой обычай, – объяснил сам Илдар. – Если твой гость выступает в каком-то состязании и становится побежденным, хозяин дома обязан сам занять его место и вступиться за его честь.
– Ты готов драться с Пехлеваном? – удивился я.
– Такой у нас обычай, – твердо сказал мой недавний пленник.
– Он уничтожит тебя, – сказал я.
– Тогда уже я выйду против него, – заявил Абумуслим Маналович.
– Да, – улыбнулся я одобрительно и с удивлением. – Хороший обычай. Для меня это лишний стимул одолеть Пехлевана. Если у меня не хватит мотивации со своей стороны, то вы со своей дали мне еще один повод победить. Спасибо!
Я говорил вполне серьезно, и хозяева так же серьезно восприняли мои слова.
– У нас в горах говорят: отправившийся в дорогу не должен обращать внимания на плохую погоду – возвращаться бывает более тяжело, чем идти вперед, – сказал Илдар. – Не будем тебе мешать готовиться.
Отец, а за ним и сын повернулись, чтобы уйти.
– Абумуслим Маналович, – тихо позвал я. Старик обернулся. – Извините за вопрос. Почему вы не хотели разговаривать по-русски?
– Тебе это важно знать?
– Мне почему-то кажется, что важно.
– Хорошо, если ты воспримешь это всерьез. Мне тоже кажется, что это важно. Но я скажу тебе только в том случае, если ты победишь Пехлевана. Хотя сам я в это не верю. Если не победишь, то уже и говорить мне будет некому… И некому будет тебе сказать, если ты еще останешься жив. Бывает, что инвалиды долго лежат без движения. По несколько лет лежат, и дышат, и думают о чем-то. Некоторые даже разговаривать могут…
* * *
Значит, Пехлеван выделил мне час на подготовку. Или на то, чтобы убежать… Не знаю, какого он обо мне мнения. Но если действительно первое, то он проявил благородство, дав мне возможность размяться и отойти ото сна. Если второе, то он знает обо мне больше, чем я предполагал, и пытается таким образом себя обезопасить, надеясь избежать поединка, но не имея смелости прилюдно отказаться от него.
Я понимал: этот час следует использовать с толком, успеть подготовиться, чтобы не навредить себе. Выйти неподготовленным на опасную схватку – это весьма чревато крупными неприятностями. Если психологически я всегда готов к схватке, то физически следовало срочно привести себя в норму. Я начал разминку, естественно, с пальцев рук. Следовало размять их основательно, чтобы обеспечить приток свежей крови, но при этом излишне не нагружать, чтобы не приблизить момент усталости.
И я начал работать пальцами. Сначала просто разминал, потом отжимался на пальцах от пола, но не долго, чтобы и мышцы слишком не напрягать, и сухожилия ненароком не потянуть. Но эту разминку прервал телефонный звонок. Я вытащил трубку, предполагая, что звонит кто-то не мне, а Полтора Коляну, поскольку «голос подала» именно его трубка. Однако определитель высветил номер подполковника Громадского. Звонить просто так Виктор Васильевич не будет. Значит, есть новости.
– Здравия желаю, товарищ подполковник! – отозвался я бодрым голосом.
– Как дела, Коля? Здравствуй…
– Отоспался.
– Я знаю, что ты в селе. У кого?
– В доме отца своего бывшего пленника. Жду появления здесь Пехлевана. Я послал ему вызов на поединок по «рукопашке».
– Серьезный соперник, – согласился подполковник. – Не убей его только. Он сгодится для следствия. Ты готовишься серьезно?
– Только начал разминку, товарищ подполковник, как вы позвонили.
– Надолго тебя не задержу. А теперь слушай внимательно. Твой номер для компьютера Лагуна заблокирован, и подполковник тебя прослушать не сможет. Своих пропавших офицеров Лагун искал, но не нашел. Наверное, не сходил с тропы при поиске. Переживает, волнуется. Боится, что ты попросту перекупил офицеров и вместе с ними и с сейфом куда-то исчез. Под утро Лагуну звонил Пехлеван. Сообщил, что послал группу, как они и договаривались раньше. Лагун сказал, что слышал взрыв мины. Наверное, группа «накрылась». Как стало ясно из разговора, в ней были все участники недавнего нападения на дом владельца ювелирного магазина. Сам Пехлеван сказал, что остался еще один, но до него он вскоре доберется. Уничтожит в любом случае. Более того, со смехом сказал, что последний сам попросит его уничтожить. Судя по маршруту передвижения sim-карты Пехлевана, он сейчас движется среди холмов в сторону села, где ты находишься.
– Я жду его. И последний из участников нападения ждет. Я знаю, что и кого имел в виду Пехлеван. Согласно местным обычаям, я – гость. И если я буду побежден Пехлеваном, то хозяин, принявший меня, обязан выйти вместо меня на схватку. Если выйдет Илдар, Пехлеван убьет последнего свидетеля. Спрятаться Илдар не пожелает. Он упрямый парень.
– Илдар – это твой бывший пленник?
– Да, я говорил вам о нем во время прошлого разговора. Я подумаю, куда бы отослать его. Наверное, объясню ситуацию его отцу, пусть тот сам решает. Хотя для меня присутствие Илдара и защита последнего свидетеля – еще один мощный стимул в тяжелой схватке. Может быть, даже будет лучше оставить его здесь.
– Думай сам. Ситуация на твое усмотрение. На всякий случай я заказал вертолеты. Если понадобится, мы будем готовы вылететь по первому твоему сигналу.
– Скорее всего, не понадобится. Если вы вылетите, что мы сможем предъявить подполковнику Лагуну? Нужны серьезные доказательства.
– Запись его телефонных разговоров. И свидетель. Думаю, следствие это примет. Если вообще будет следствие…
– Его может не быть? – Я не просто удивился, а насторожился, потому что отсутствие следствия и объективного расследования сразу же возвращало меня в положение обвиняемого. То есть все мои старания могли оказаться напрасными.
– Я уже говорил тебе в прошлый раз, что у подполковника Лагуна сильное прикрытие сверху. Мы не знаем, какую миссию он здесь выполняет, и нам никто не позволит совать свой нос в чужие дела. Если Лагун будет на грани провала, мы просто получим приказ на уничтожение его отряда. Чтобы не осталось свидетелей. Я с подобной ситуацией уже сталкивался два года назад в Кабардино-Балкарии.
