и я её прибрал, только за счёт этого увеличив добычу в Хранилище на двадцать три процента. Сейчас сорок девять.
Был ещё тяжёлый крейсер, стоявший в бухте. И ладно был бы он современный, с паровыми котлами и турбинами, а то ведь старый броненосец, спущенный ещё до Империалистической войны, переведённый в учебные корабли. Назывался он «Шлезиен». Забирать не буду, а вот в качестве цели для удара по престижу германского военного флота это то что надо.
А сторожевик, стоявший у пирса после загрузки припасами, я всё же прибрал. Снял ножом вахтенного матроса у трапа и отправил судно в Хранилище, швартовы были обрезаны. После этого я угнал грузовик, убив ножом часового, и доехал до здания, где проживал генерал-адмирал Витцель, приехавший в Любек с инспекционной проверкой. Я без проблем выкрал его из гостиницы и убрал в Хранилище. Три машины возле гостиницы, пороскошнее, отправились следом за адмиралом, а на четвёртой – пикапе, служившем, видимо, посыльной машиной, – я вернулся к кладбищу.
Подъехав, я достал адмирала, который ещё в номере оделся под дулом моего пистолета, сопроводил его к свалке и свистнул своим, чтобы встречали.
– Парни из осназа тут работают, адмирала германского подарили, – сообщил я матросам. – Связать его и под охраной отправить на борт лодки. В кузове пикапа свежие фрукты и ящик красного вина. Забрать на борт. Да, боевая тревога.
Один повёл адмирала на лодку, трое сбегали за ящиками. Когда они ушли, я убрал машину в Хранилище (нечего неплохими новенькими авто раскидываться) и двинул за ними следом, держа в руках портфель с бумагами, которые были при адмирале. Шёл аккуратно: свалка не место для прогулок, особенно ночью, легко можно навернуться.
Охрану сняли, все вернулись на борт лодки, и она, работая дизелями, отошла от стоянки. Портфель адмирала я сдал особисту, чтобы просмотрел содержимое, а сам, переодевшись, поставил задачи командирам:
– Громим всё, да так, чтобы больше шума и взрывов: это нужно парням из террор-групп, они что-то решили устроить, пока мы шумим. Потом покидаем порт. Первая цель – старый броненосец. Потом расстреливаем суда нейтралов, нечего им находиться в зоне боевых действий. Любек нами официально отмечен, так что находятся они тут на свой страх и риск. Вот и покажем, что им есть чего бояться. Итак, готовимся к атаке. Товарищ военфельдшер, прошу дать генералу снотворное. Скоро нам придётся играть с немцами в кошки-мышки, и он, подняв шум, может раскрыть наше местоположение.
– Сделаю, – кивнул военфельдшер и ушёл.
Адмирала пока держали у него, один из матросов его охранял.
Мы не торопились уходить под воду, перешли только на позиционное положение – это, как я уже говорил, когда рубка видна, а палуба скрыта под водой. На рубке мы впятером были: я, Мальков, дежурный командир и двое сигнальщиков, которые внимательно всматривались во тьму вокруг. Было видно, что на берегу что-то происходит, мелькал свет, а потом вдруг зазвучала боевая тревога по всем кораблям и в самом порту.
– Товарищ старший лейтенант, – обратился я к Малькову. – Вам нужно получать личный опыт командования подлодкой и атакой вражеских кораблей. Итак, ваша задача – атаковать и потопить бывший броненосец и те два эсминца, что стоят рядом с ним на якорях. Можете использовать все пять торпед, которые находятся у нас в торпедных аппаратах. Действуйте.
Мальков сразу стал командовать, и мы спустились вниз, так как он решил атаковать с перископной глубины, благо глубины здесь позволяли. Он отдал необходимые приказы, у бортов забурлила вода, заполняя цистерны, и лодка постепенно уходила под воду.
– Тревога на берегу – это осназовцы нашумели? – поинтересовался старпом.
– Вряд ли. Скорее всего, адмирала хватились, – ответил я, делая в бортовом журнале запись о том, что поручил атаку немецких надводных сил своему старпому. Тут всё нужно записывать. Если атака будет удачной, это сильно поможет карьере старпома, да и на награды командование не поскупится. Писать представления, конечно, буду я, но утверждают-то наверху.
Мальков поступил продуманно, атаковав сначала эсминцы: бывший броненосец от него никуда не денется. Мы уже подошли к стоянке. Оба эсминца снимались с якорей, броненосец пока стоял, хотя и там разводили пары. Всюду мелькали лучи прожекторов, немцы плюнули на светомаскировку, тем более, как оказалось (я подслушал доклад командиру броненосца), пропали два тральщика. Ха, про сторожевик они пока не знают.
Мальков решил использовать торпеды по одной: одна торпеда первому эсминцу, а вторая – другому. С первым пуском я не видел проблем, а вот со вторым они могли быть: эсминец уже снялся с места, одновременно поднимая якорь, так что торпеда прошла бы за кормой. Вот я и посоветовал чуть сменить положение корпуса. В итоге два выстрела – два попадания.
Разрывы были хорошо слышно, да и мы с комиссаром глянули в перископ, чтобы засвидетельствовать попадания, после чего сделали записи в бортовом журнале и расписались. Первому эсминцу оторвало нос, он шёл на дно; с учётом глубины в двадцать восемь метров полностью скроется. Второму всё же попали в корму, в результате чего произошла детонация мин, так что он мигом скрылся под водой.
После этого две торпеды пошли уже броненосцу, а «семёрка» задействовала обратный ход, разворачиваясь к нему кормой. Всё же двух торпед ему было мало: немецкие боевые корабли имели удивительную живучесть, это не английские, которым хватает одного, ну или двух попаданий торпед. Так как прицел был точным (тут всего три кабельтова, а это чуть ли не в упор), мы с комиссаром подтвердили два попадания, звуки разрывов до нас тоже донеслись. Потом ушла пятая торпеда, из кормового аппарата, которая окончательно поставила крест на возможном спасении корабля. Немцы это тоже поняли: броненосец ложился на бок, люди пытались спастись.
– Старший лейтенант Мальков, благодарю за службу и образцовую атаку вражеских кораблей, – сказал я, отдав честь, после чего добавил: – Принимаю командование лодкой. Полный ход с разворотом влево, уйти на глубину двадцать метров. Артиллеристам готовность двадцать минут.
Вскоре подошли комиссар и главстаршина Аверченко, командир палубного орудия. Им я и озвучил мой план, показывая на карте порта, как действовать. Все присутствующие в центральной рубке также меня слышали.
– Вот тут в ожидании разгрузки стоит на якоре большой транспорт с рудой, восьмитысячник. Всплываем у его левого борта и под прикрытием открываем орудийный огонь. Здесь у причала стоит подлодка, однотипная с нашей, начнёте с неё. Зенитки зарядить и в первую очередь накрыть два торпедных катера, они вот тут, пока ещё на месте. Затем расстрелять зажигательными снарядами пакгаузы и склады. Дальше уже займёмся шведами. Бьём вот по этим четырём, которые стоят на разгрузке. Остальные будут в мёртвой зоне, но и этих вполне хватит. Это всё, готовьтесь.
Комиссар
