И его уверенность не замедлил подтвердить Борис.
– Пока мы можем утверждать лишь одно: что-то идет не так, – заявил доктор. – И не в смысле наших с вами текущих дел локального масштаба, а в принципе, в масштабах галактики. И даже если я перехлестываю, то самую малость, уверен. Оно и сразу было подозрительно, каким таким волшебным образом сгорают без остатка люди и роботы. Но теперь-то полыхают целые планеты. И снова непонятно, почему.
– И что на очереди, тоже непонятно, – сказал Хауэр. – Вся галактика полыхнет?
– Думаю, мы все же имеем дело с чем-то соизмеримым, – возразил Сайрус. – С чем-то нашего формата, только более изощренным и продвинутым в плане научного развития.
– Все-таки заговор? – Бозе кивнул. – Я тоже больше склонен верить в коварство людей или других разумных существ, чем в сказки о коварных сверхсуществах из смежных измерений. И Эниум к этому склоняется.
– Я извиняюсь… – вмешалась Маритта. – Но если пока все равно ничего не ясно, может, мы займемся ремонтом «Вики», чтобы поскорее умотать отсюда?
Мароманны и Сайрус взглянули на девушку сначала недовольно, но вскоре сменили гнев на милость. Маритта была права. Мировые проблемы сию минуту не значили ровным счетом ничего. Особенно в сравнении с грядущей нехваткой кислорода на переполненной станции в недрах локального ада.
* * *
Как-то в раннем детстве, на Земле, Шершень забрел в небольшой ресторанчик… даже не ресторанчик, а так, забегаловку на берегу моря, и увидел, как готовят рыбу. Большущего морского окуня там засунули в металлический ящик, который потом плотно закрыли и поставили на угли. Шершень не помнил вкуса этой рыбины, но отлично помнил ее белые глаза и то, что ему было очень жалко этого окуня.
Воды с тех времен утекло много, Шершень прошел немало испытаний, но детское воспоминание не стерлось. Он всегда вспоминал белые глаза огромной рыбины, когда его корабль попадал в какой-нибудь переплет, связанный с высокой температурой или запредельным облучением. Ведь в подобных ситуациях на месте окуня был сам Шершень, а роль ящика играл корабль.
База «на углях» острова Проклятых была гораздо просторнее любого корабля, кроме, пожалуй, флагманского крейсера или самоходной станции, но у капитана все равно возникла привычная ассоциация. Ящик, окунь, белые глаза.
«Да еще условный уксус, – подумалось Шершню. – В смысле окружение из наемников и центровых смаглеров. Не на углях запечешься, так этот уксус тебя переварит. Даже с Шатуном в запасе силы явно неравные. И мароманны на крейсере прилетели некстати. Короче, все против нас. Попали так попали».
Шершень усилием воли отогнал горькие мысли и вернулся к делу. Он находился в центральном зале неподалеку от перехода в западный цех и тщательно осматривал содержимое ящиков на большом стеллаже. Капитану требовалось найти хоть что-то, содержащее металлы, нужные для починки генератора силового поля, но в ящиках хранился лишь бытовой хлам.
Смаглер разочарованно вздохнул и заглянул в западный цех. Там ящиков было меньше, зато маркировки на них были свежее, и это обнадеживало. Для очистки совести Шершень ненадолго вернулся в центральный зал, проверил последний из приличных ящиков, а затем решительно двинулся дальше в западном направлении.
Подстегнуло решимость смаглера еще и то, что в центральном зале он засек подозрительное движение, а затем услышал грохот падающих ящиков. Что там стряслось, Шершень знать не хотел. Случайно кто-то обрушил складскую пирамиду или намеренно, пытаясь завалить конкурента, это было смаглеру неинтересно. Оружия у него все равно не было, да и если бы оно имелось, Шершень не стал бы ввязываться в стычки. Его дело управлять кораблем. А драться… не нанимался!
Нет, если повезет что-то разнюхать, Шершень готов был отступить от принципа. Но разведка это максимум, на что он готов был пойти. А от боев местного значения смаглер решил держаться подальше.
Пришлось Шершню углубиться в западный сектор. Да так углубиться, что очень скоро смаглер очутился рядом с заблокированным западным шлюзом. Капитан понимал, что переборщил со своим желанием «держаться подальше» и опять сильно рискует. Где-то рядом бродили наемники, да и с «центровыми» встречаться ему было невыгодно. Но смаглер нашел кое-что ценное в крайних ящиках и теперь хотел развить успех. Такие же ящики стояли как раз поблизости от западного шлюза.
Подойдя ближе к шлюзу, Шершень вдруг понял, что все-таки нарвался на неприятности. Хоть и не на такие крупные, как было бы в случае с наемниками. Рядом со шлюзовыми воротами в стене имелась неприметная дверка технической комнаты. Так вот, она вдруг сама собой открылась, а в комнате зажегся свет. Шершень рефлекторно заглянул в помещение и с досадой крякнул. У дальней стены комнатки стоял хозяин «Стальной бабочки». Ну, то есть стоял не хозяин, а стояла, как обычно, его голограмма.
Шершень вошел и запер за собой дверь.
– Давно не виделись. – Шершень окинул хозяина дерзким взглядом, как бы намекая, что сотрудничество начинает его тяготить и вообще терять ему теперь нечего, так что собеседнику следует вести себя не столь высокомерно, как прежде. – Новая вводная?
– Вводная прежняя, – хозяина не впечатлила поза Шершня. – Вывезти Сайруса.
– Ну да, – капитан усмехнулся. – Только на чем?
– «Стальная бабочка» пристыкована к западному шлюзу.
– Так это она рухнула прямиком на шлюз?
– Это дезинформация. Чтобы никто не лез в шлюз. «Стальная бабочка» готова к вылету в любой момент. Надо только заманить Сайруса.
– Если ты здесь, почему сам не заманишь Сайруса?
– Потому что для этого есть ты. Сыграй на человеческом любопытстве. Жду на борту.
– Доставив Сайруса, я смогу остаться?
– Ты сумасшедший? Я вывезу тебя из этой ловушки.
– Я смогу остаться?
– Нет, ты мне еще понадобишься.
– То есть ты не отпустишь меня никогда?
– Зачем тебе это? Ты ведь уже понял, что ждет этот мир в ближайшем времени. Тогда ты должен понять и другое, что только со мной у тебя есть шанс уцелеть.
– Я предпочел бы остаться.
– Упрямство не поможет. Ты улетишь со мной.
– Могу я хотя бы взять с собой Маритту?
– Можешь прихватить пару волосков Маритты. Я выращу тебе новую подругу. С нормальным характером и влюбленную в тебя.
– Я видел, кого ты выращиваешь. Это плохие копии. К тому же они пожароопасны.
– Сайрус поможет мне подняться на новые ступени мастерства. Новые искусственные агенты будут верхом совершенства. Так что доставить Сайруса как можно скорее – в твоих интересах тоже.
– Нет. Мне нужна настоящая Маритта, а не клон. Или заманивай Рема сам!
– Я не дам согласия. Но и не стану мешать. Будем считать, что ты придешь с багажом.
– А говорил, упрямство не поможет. – Шершень отлично понимал, что хозяин хитрит, но какие имелись варианты? Пришлось капитану сделать вид, что он воодушевился и доверяет хозяину. – Другая песня! Остальных, конечно, жалко, как ту рыбину, но хотя бы так. Хотя бы сам спасусь и Маритту вытяну из этого ящика на углях. Она, конечно, поначалу будет возмущаться… но потом поймет. Наверное, поймет. В любом случае главное – никаких белых глаз. Я знаю, чем заинтересовать Сайруса. Жди нас… троих.
– Не понимаю, о какой рыбине ты говоришь и при чем тут белые глаза, но все равно жду тебя и Сайруса.
Когда голограмма исчезла, Шершень сдал назад, к двери, постоял секунду прислушиваясь и выскользнул из комнатки в западный цех. Быстро пересек цех, проник в центральный зал и вновь замер, озираясь. Здесь все вроде бы успокоилось, ящики с полок больше не падали. Выдержав приличную паузу, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет, Шершень двинулся дальше и вдруг увидел наемников!
Они собрались в кружок и о чем-то совещались с… Шатуном! Причем выглядело все так, будто бы Шатун у них за главного. А ведь в совещании участвовали не только наемники, но и «центровые» смаглеры Дрон и Бубновый.
«Вот тебе и Шатун, союзничек хренов, – подумалось Шершню. – Я сразу понял, что этот парень темнит. Без гиперсвязи не проверишь, но, помнится мне, ходили слухи, что Шатун сгинул в прошлом году где-то на Зарайе. Значит, я правильно засомневался. Этот кадр не Шатун. Тогда кто? Ощущение, что я где-то его видел, но где… никак не вспомню. И как его называли, тоже забыл. Эх, был бы мароманном, каждую мелочь бы помнил… ну, в смысле не сам, а мой синтетик. А так – мучайся, вспоминай».
Память наотрез отказывалась вскрывать нужные файлы, и Шершень смирился. Тем более, у него имелся другой вариант удовлетворить свое любопытство – подслушать, что говорят наемники. В частности, как они обращаются к мнимому «Шатуну».
Смаглер замер и обратился в слух. Жаль, было уже поздно. Наемники и «центровые» к этому времени закончили обсуждение своих темных замыслов и приступили к их реализации. Основная масса двинулась в сторону северных ворот, а «Шатун» отправился на восток. Это еще больше разожгло любопытство Шершня, и он решился на поступок небывалой для него смелости. Он двинулся по следам фальшивого «Шатуна» к восточному цеху. К тому самому, где хозяйничали мароманны, прибывшие на борту крейсера «Торрент».
