— Ты что, врач? — возмутилась Полина. — Это только врач может сказать, в порядке у Алешки с сердцем или нет. И вообще, он недавно с кровати поднялся. Витя, ты его не остановил, я не смогла… Какой ужас!
— Но он сказал мне, что абсолютно здоров… — растерялся Буравин.
— Он сказал… А ты поверил на слово… Тебе не кажется, что ты рассуждаешь инфантильно и безответственно?
— Но что ты от меня хочешь сейчас? — Буравин, как всегда, мыслил конкретно.
— Немедленно верни корабль! — почти приказала Полина.
— Хорошо, хорошо… — поспешно согласился Буравин, — я сделаю так, раз ты требуешь. Но… Полина, послушай. Он ведь сам решил, понимаешь? Сам!
— Он решил это по глупости. Необдуманно.
— Я пытался его отговорить. Честно.
— Бывают случаи, Витя, когда нужны не уговоры, а твердое слово, — пояснила Полина. — Тем более, все зависело от тебя. Ты ведь пошел на некоторые нарушения, верно?
— Что ты имеешь в виду? — не понял Буравин.
— Включил его в состав команды перед самым отходом судна.
— Вообще-то… да.
— Вот видишь! А мог бы сказать, что отправка невозможна…
— Но я не мог ему отказать! Он же твой сын! — воскликнул Буравин.
— Именно потому, что он мой сын, ты и должен был ему отказать. А ты, ты…
Буравин уже все понял:
— Успокойся, пожалуйста. Я сейчас верну «Верещагине». Да успокойся ты. Выпей воды.
Полина была на грани истерики:
— Никакой воды мне не нужно! Мне нужно, чтобы ты исправил свою ошибку, Виктор!
Она отвернулась от Буравина и вышла из его кабинета. Буравин посмотрел ей вслед и сказал:
— Невозможно всю жизнь только и делать, что исправлять какие-то ошибки!
Он с досадой хлопнул пачкой бумаг об стол. Бумаги разлетелись во все стороны.
* * *
Невероятно довольный Марукин вернулся в отделение милиции. Увидев его, Костя поднялся и пошел за ним следом в кабинет. Марукин указал Косте на стул. Костя покорно присел — от томительного ожидания он немного отупел, у него пропало чувство протеста.
Марукин молча открыл сейф и положил туда тяжелый черный пакет. Костя обратил на это внимание.
Марукин закрыл сейф и сел за свой стол.
— Ну, рассказывай! — сказал он Косте.
— Дело в том, — сказал Костя, — что аптека, из которой, как предполагается, пропали лекарства, используемые не по прямому назначению, мне уже не принадлежит. По документам…
Марукин его остановил:
— Ладно, ладно. Про аптеку мне не интересно слушать. Захочешь покаяться — сходи в церковь.
— Тогда я не понял… А зачем вы меня вызывали? — растерялся Костя.
Марукин написал на листочке несколько слов и передал его Косте.
— Вот, аквалангист, отдашь это своему другу Михаилу Родю… И предупреди его, чтоб без шуток.
— Но… — замялся Костя.
— Никаких «но»… — предупредил Марукин. — Можешь не придумывать на ходу, что, мол, знать не знаешь Родя…
— А вы? Вы-то почему… Я не понял.
— А много понимать от тебя и не требуется, парень. Просто передай письмо, и все, — сказал Марукин.
— Значит, вы не просто следователь… — задумчиво протянул Костя.
— И домыслы можешь оставить при себе. Развивать их нисколечко не рекомендую! — посоветовал Марукин. — Я должен с ним встретиться! А на словах добавь, чтобы не вздумал шутить со мной…
Костя молча вышел из кабинета. Он отошел на несколько шагов от милиции и, не сдержав любопытства, прочитал записку: «В полночь жду тебя, Миша, возле маяка. Думаю, не перепутаешь ни место, ни время. Пора делиться, уважаемый Михаил Макарыч».
Маша подбежала к причалу, когда «Верещагине» уже отошел от берега. Она с трудом перевела дыхание и огляделась. Увидев небольшой катер, она кинулась к нему. На палубе стояло несколько матросов, и она обратилась к ним:
— Миленькие мои, пожалуйста, помогите!
— Как не помочь такой красивой девушке? — заулыбался один из матросов.
— Отвезите меня! Срочно! Туда! — Маша показала рукой на удаляющийся корабль.
— Зачем? Жених там, наверное? — догадались на катере.
— Да, жених, жених! — закричала Маша.
— Да зачем он тебе? Ушел и ушел! Посмотри на нас, чем мы хуже?
Маша обиделась:
— Да не до шуток мне!
— Давай лучше к нам на борт, — продолжал шутить матрос. — Мы от тебя никуда не уйдем. Не бросим!
— Эх, вы! — махнула рукой Маша.
— Сестричка, не обижайся, — посерьезнел матрос. — Мы бы рады тебе помочь, но это невозможно.
Маша чуть не плача смотрела вслед удаляющемуся кораблю, на палубе которого стояли Алеша и Женя.
— Видишь? — спросил Женя, указывая на Машу.
— Уже увидел, — кивнул Алеша.
— Да ты смотри, смотри! Эх, Лешка, надо тебе возвращаться, пока не поздно!
— Поздно, Женька. Я все решил, — ответил Алеша. Но тут они оба разом вскрикнули, потому что увидели, как Маша прыгнула с причала в воду.
— Маша, Машенька! — закричал Алеша.
— Ой, сумасшедшая! — воскликнул Женя.
Алеша быстро вылез на борт и с криком «Маша, подожди, я сейчас!» прыгнул в воду. Он вынырнул, огляделся и поплыл навстречу Маше. Расстояние между ними постепенно сокращалось. Наконец они подплыли друг к другу и обнялись. Люди, наблюдавшие за ними с причала, зааплодировали. Маша и Алеша подплыли к берегу — и им помогли вылезти из воды. Они стояли рядом абсолютно мокрые и абсолютно счастливые.
— Господи, Лешка, я так испугалась, так испугалась… — твердила Маша.
— Чего испугалась, глупенькая? — спросил Алеша.
— Когда узнала, что ты уходишь в рейс… Мне показалось, что если ты уйдешь, я больше тебя не увижу. Никогда.
— А я думал, что совсем тебе не нужен, — признался Алеша.
— Ну с чего ты это взял, дурачок?
— Да, мы с тобой два сапога пара, точно! Глупенькая и дурачок, — рассмеялся Алеша.
— И любители водных процедур… — Маша зябко поежилась. — Холодно!
Алеша крепко обнял Машу.
— Все, милая, все. Сейчас отогреемся и… больше никогда не расстанемся. Даже если поругаемся, будем вместе. Ясно?
— Да, ясно.
— А если ясно, то ты согласна? — у Алеши получились почти стихи.
— Дурачок, пловец и рифмоплет, — улыбнулась Маша.
Они были вместе, и они были счастливы.
* * *
Когда Буряк ушел, Катя подошла к сидящей на диване Таисии и спросила:
— Может быть, не стоило так резко вести себя с Григорием Тимофеевичем, мама?
— Я просто-напросто защищаю интересы своего ребенка, — сказала Таисия. — И тебе советую подумать о своем ребенке, дочка.
— В каком смысле? — не поняла Катя.
— Посмотри на себя в зеркало — ты такая бледная. Не гуляешь, воздухом свежим не дышишь. Это же вредно сказывается на малыше.
