Обведя взглядом зал и более не обнаружив никого в пределах досягаемости, я замер. Обуявшая меня ярость тут же начала отступать. А с ней начали исчезать и силы… Чувствуя, что от усталости подкашиваются ноги, я уселся на пол прямо там, где стоял. Стащил с правой руки пластинчатую перчатку, утер ладонью пот и кровь, залившие лицо. Благо это было несложно сделать: закрепленная на шлеме личина оказалась сорвана где-то в схватке. Глубоко вздохнул. Закашлялся и сплюнул. Стряхнул с руки кровь и вновь провел ладонью по лицу. Кое-как обтер кисть о колено и застыл. Тупо глядя на довольно крупные ромбовидные чешуйки-пластинки, серым перламутром поблескивающие под истончившейся до предела кожей…
Ощутив подступающую дурноту, я громко сглотнул. Но это не помогло мне почувствовать себя лучше. Наоборот, с каждым мгновением осознания произошедшей с моей рукой жуткой трансформации становилось все хуже и хуже.
От неизбежного помешательства меня, наверное, спас лишь настигший через пару мгновений откат, мигом заставивший, позабыв обо всем, сконцентрироваться исключительно на боли. На невероятной боли… Какой я не испытывал никогда прежде…
Долгие часы, как мне показалось, я провел, катаясь по полу и самозабвенно воя. Удержать все в себе не было никаких сил… А замолчать лучше и не пытаться, ибо зубы хрустят и грозят раскрошиться в пыль, когда их стискиваешь… К счастью, обошлось без того, чтобы покончить с собой, чего спустя какое-то время мне страстно возжелалось.
Я наконец потерял сознание…
* * *
Мало того что вырубился от боли, так и очнуться меня вынудили отнюдь не приятные ощущения. Леденящий холод, казалось бы проникший в каждую частицу тела, голод, от которого кишки едва ли не заворачивались узлом, и страшная ломота во всех мышцах. Сказка, а не пробуждение…
Кряхтя и охая, как старый дед, я приподнялся с холодных каменных плит. Сдвинулся-перевернулся. Уселся на зад. Вытер со лба испарину, выступившую от непосильной тяжести проделанной работы. Тяжко вздохнул, с сожалением подумав о том, как плохо жить, не имея приличного количества денег, на которые перед походом можно было бы прикупить дорогущих энергонасыщенных восстанавливающих эликсиров. Простые-то, обеспечивающие скорое восстановление сил в основном за счет скрытых резервов тела, в моем случае не катят.
Еще раз вздохнув, я огляделся вокруг. Никого… Что, впрочем, и неудивительно. Иначе обгрызли бы меня до костяка, пока валялся без сознания.
Посидев так чуть, разглядывая разбросанные по всему залу тушки мертвяков, я собрался с духом и сместил взгляд, уставившись на освобожденную от перчатки кисть правой руки… Вполне себе обычную – человеческую. Без каких-либо признаков чешуи.
Облегченно выдохнув, я даже позволил возникнуть на лице неуверенной улыбке. Обошлось ведь вроде. Начавшаяся трансформа не оказалась необратимой, чего я больше всего опасался.
Потерев пальцем левой руки кожу на тыльной стороне правой и не выявив никаких изменений в ощущениях, я совсем успокоился. Все в полном порядке. Кожа как кожа, и нет под ней никакой чешуи. Вполне можно было бы даже счесть, что последняя мне померещилась от перенапряжения. Можно было бы. Если бы ранее я не решил не заниматься больше самообманом.
Да и просто глупо уже отрицать, что внутри меня прячется некое чудовище, которое с каждым разом, с каждой новой вспышкой гнева все активнее проявляется, изменяя мою сущность… И если так пойдет дальше, то закончится это, похоже, тем, что я окончательно перестану быть человеком.
Криво усмехнувшись, я досадливо мотнул головой. Неподходящий момент предаваться унынию. Лучше верить, что все еще можно исправить.
Немного оклемавшись за время сидения на полу, я почти без труда поднялся и пошаркал по направлению к завалу, похоронившему под собой лестницу наверх. Дошел до кучи каменных глыб, осмотрелся и вновь упал духом. Хотя уже по другой причине. Размеры завала любого человека погрузили бы в отчаяние. Чтобы разобрать его, нужно не одной дюжине крепких мужиков потрудиться. Глыбы попадаются просто необхватные. И даже узкого лаза под округлым сводом наклонного хода не осталось, как я надеялся. В общем, никаких шансов выбраться для обессилевшего меня.
«Да, попали мы», – удрученно констатировал я, обращаясь к сидящему на левом плече бесу.
«А я тебе говорил – людям верить нельзя!» – не преминул назидательно заметить тот.
«Говорил», – понурился я.
Что тут скажешь – я просто лопухнулся. Ведь даже в мыслях не держал, что проблемы возникнут до того, как мы отыщем накопитель. Ибо какой в этом смысл? После добычи столь ценной вещи я бы еще мог ожидать подставу. Но раньше… Такой вариант я не просчитал. Братьям Хайнс, если все это их рук дело, не было абсолютно никакой нужды затевать подобную аферу ради моего убиения. «Воздушной стеной» подперли бы дверь таверны с внутренней стороны, когда я вышел из «Драконьей головы» и встретил поджидающих за баррикадой бандитов, и меня прямо на крыльце превратили бы в ежа, нашпиговав бронебойными болтами. И никаких тебе дурацких затей типа похода за накопителем… Тут разве что все дело не во мне, а в Стиве… А я волей случая под раздачу попал… Но теперь уж, увы, не узнаешь.
«Вот! Вот к чему приводит то, что ты постоянно пропускаешь мимо ушей советы мудрого беса! – упрекнул меня рогатый и давай разоряться: – А слушал бы меня, осел, так сейчас не лазил бы, обессилевший, по грязному подземелью! Вместо этого развалился бы в сладкой неге посреди огромной кровати с кубком превосходного вина в руке да в компании полудюжины услужливых красоток и радовался жизни!»
«Да что уж теперь-то», – махнул я рукой, не испытывая ни малейшего желания провести последние часы своей жизни, выслушивая нотации. Толку-то теперь от них… Воспользоваться бесовской мудростью все равно уже не удастся.
«Как – что?! – немедленно возмутилась нечисть. – На будущее урок тебе будет, что бес дурного не подскажет!»
«Да на какое будущее? – досадливо поморщился я. – Ты что, еще не понял, что мы заперты здесь навсегда?»
«Это еще почему? – удивленно воззрился на меня рогатый. Потом проследил за моим неподвижным взглядом, устремленным на завал впереди, и недоуменно поинтересовался: – И что ты на заваленную лестницу пялишься?»
Я промолчал и лишь с укоризной покосился на разыгрывающего из себя дурачка паршивца. А тот, и не подумав смущаться, жизнерадостно выдал:
«Да что здесь стоять-то без толку? Айда другой выход искать!»
«Другой?» – недоверчиво хмыкнул я.
«Ну дак! – подтвердил бес. – Это же тебе не подвал какой-нибудь под крестьянской избой! А настоящее подземелье! – важно надувшись, заявил он. – И не может такого быть, чтобы строители не предусмотрели еще один, а то и несколько выходов отсюда!»
«И как нам этот выход найти, если он вообще есть?» – отчего-то не проникся я немедленно энтузиазмом по поводу поиска отнорка, ведущего из подземелья. Наверное, от безумной усталости такое безразличие к жизни накатило, что хочется не своим спасением заниматься, а просто лечь и умереть.
«Тю, да вообще не проблема! Я его запросто отыщу! – беспечно махнув лапкой, уверил рогатый и, хитро блеснув глазками, брякнул: – Но при условии, что половина добычи – моя! И без всяких там погашений несправедливо приписанных мне долгов!» – насупившись, предупредил он тут же.
«Какая еще добыча?» – обалдело воззрился я на него.
«А какая будет! – объявил наглый бес и ткнул лапкой, указывая на мертвого мага: – Вон, к примеру, чем не добыча?»
«Ты что, предлагаешь шкуры с мертвяков снимать? – не нашел я ничего лучше, кроме как язвительно поинтересоваться, не заметив никаких ценностей на тушке лича. – Так уверяю тебя, они никому не нужны».
«Какие шкуры?! Какие шкуры?! – разволновался возмущенный бес. – Я о змеином посохе толкую! Его можно за хорошие денежки каким-нибудь поклонникам темных толкнуть!»
«А, вот ты о чем», – дошло наконец до меня.
«Ну не о шкурах же! – негодующе фыркнул рогатый и тут же принялся деловито подсчитывать трофеи, загибая пальчики на левой лапке: – Змеиный посох тупой мертвечины – это раз, защитный амулет нашего недотепы-мага – это два, всякие побрякушки, оставшиеся от прежних искателей приключений, что сунулись в подземелье, – это три. Уже кое-что! – обрадованно подытожил он.
«Ну в общем-то да», – вынужден был согласиться я. Прав ведь рогатый – пусть и немного тут ценных вещей, но они все-таки есть.
«Да и помимо этого тут обязательно отыщется еще что-нибудь интересненькое! – излишне оптимистично, на мой взгляд, выдал бес. – В каких-нибудь тайниках. Люди ж – они такие… Страсть как любят свое добро повсюду ныкать!» – Он мечтательно закатил глазки, перебирая при этом лапками так, словно подгребал к себе горку уже найденных золотых монет.
«Ладно, – хмыкнул я, глядя на приоткрывшую один глаз и с ожиданием смотрящую на меня нечисть. – Если найдешь отсюда выход – получишь свою половину добычи».
