– Нельзя исключать этого варианта. С другой стороны, она ничего не получила. Какие-то жалкие выплаты раз в месяц, только на еду. Перед тем, как пойти на убийство олигарха, она должна была убедиться в наличии завещания в ее пользу. Или тут вмешался кто-то еще из баб Серафима Петровича. Покойник во всем был нормальный мужик, но с бабами… – Василий Степанович покачал головой.
Как рассказал наш хозяин, Норка очень горевала после кончины любовника и спонсора. Из-за чего горевала – другой вопрос. Потом появился «папа», который на самом деле был дядей. Поскольку они из одного мира, Василий Степанович быстро выяснил всю его подноготную. Папа-дядя был высококлассным вором-взломщиком, причем всегда идущим в ногу со временем, а то и опережающим его. Начинал, как простой «медвежатник», потом освоил электронику. В своем роде русский самородок: со швейцарской сигнализацией справлялся, как с хлипким замком на старом сарае.
– Нора не могла подсесть на наркотики? – спросила я. – Судя по тому, что она сегодня вытворяла на пляже… У меня мелькнула мысль, что это ломка.
Татьяна кивнула, правда, добавила, что никаких следов на руках у женщины не заметила, да и нос не красный, нет лопнувших прожилок, как у «нюхающих» наркоманов.
– Колоть можно и под волосы, над шеей, – заметил Василий Степанович. – Так делают некоторые девки. Сам видел. Идиотки. – Он вздохнул. – Но я тоже считаю, что здесь не без зелья. А иметь дело с наркоманкой… Подумайте, куда ее можно отсюда переселить. А пока мои люди будут запирать ее в комнате на замок. И на окнах решетки. Прогулки по территории – только с сопровождением. А вы будете вести с ней задушевные беседы. – Он хохотнул. – Вот сегодня вечерком и сходите в гости. После ужина. Ей его подадут в комнату.
Мы с Татьяной отправились в наши апартаменты, где Пашка уже лежал на диване с банкой пива. За время нашей беседы с хозяином дома он успел перегнать отснятый материал в Россию.
– Ну, какие указания получили? – лениво спросил оператор.
Мы пояснили.
– А сюда ее можно пригласить? – спросил Пашка.
– Зачем? – удивилась я.
– Еще чего! – заорала Татьяна. – Сопрет еще что-нибудь. Такая деваха…
– Мы не будем пускать ее в ваши комнаты, а у меня переть нечего, – заметил Пашка. – Но почему бы ей не показать запись в самолете? Убитого «черного» антиквара и Олега Белохвостикова, которого прикончили уже здесь. Может, Норик их знает?
– Разумная мысль, – сказала я и удивилась, как это я сама об этом не подумала. Если Олег Белохвостиков был вхож на тусовки, то Норик вполне могла быть с ним знакома, даже если и не рассматривала в качестве потенциального претендента на роль мужа или хотя бы спонсора. Перстень-то на нем был подделкой, а Норик, вероятно, предпочитает мужчин с настоящими камнями и дорогими швейцарскими часами.
Мы с Татьяной отправились переодеваться к ужину, потом я помогла подруге уложить волосы.
– Как насчет олигарха? – спросила я у нее.
– Как насчет начальника его охраны? – Татьяна встретилась со мной взглядом в зеркале. Она прекрасно знала, какие мужики мне нравятся.
– Я думаю, – сказала я. – И не я же буду ему звонить?
– Сами позвонят, – сказала Татьяна. – А не позвонят – переживем.
Я вздохнула.
– Юля! Не расслабляйся! Тебе работать надо! – Потом Татьяна тоже вздохнула. – Ты вспомни, чем обычно заканчивалась и твоя, и моя любовь.
– Мы просто всегда влюблялись не в тех мужиков, – заметила я.
– Первый мужик, на которого ты здесь обратила внимание как на мужика, – это начальник охраны, – продолжила Татьяна. – То есть, так сказать, другой социальный слой. Тот, который ближе тебе. Ты себя с олигархом можешь представить?
Я опять покачала головой, но сказала, что могу представить Татьяну. Подруга скорчила рожу.
– Иван Захарович велел внимательно присматриваться к мужикам, которые сами начнут проявлять ко мне интерес, – напомнила я.
– Ты Юрия имеешь в виду? Так он к тебе проявил интерес как начальник охраны олигарха.
– Я имела в виду Олега Белохвостикова. Он сам подошел к нам перед тем, как в нас прыснули газом, а в самолете даже не желал разговаривать, хотя там-то общение было бы естественным. Что ему вдруг понадобилось от нас? И за что его убили?
Глава 17
После трапезы мы отправились к Норику втроем. Истерик она больше не закатывала, не орала, матом не ругалась. Может, укололась и поэтому пребывает в благодушном настроении?
– Слушайте, девчонки, а чего у вас один мужик на двоих? Неужели не можете подцепить хотя бы по одному на брата, то есть на сестру? В особенности ты, Юля. Ты же известная женщина, а мужики любят известных, по крайней мере те, которые отдыхают здесь. Мода на моделей проходит, теперь в ходу актрисы, телеведущие и балерины.
– Павел – оператор, – сказала я с самым невозмутимым видом. – Мы вместе работаем, если ты еще не успела заметить.
Норик перевела взгляд на Пашку.
– Я тебе не подхожу по финансовым возможностям, – невозмутимо сказал он.
– А сколько сейчас получают операторы?
– Девушка, вы не по адресу. – Пашка отхлебнул пива из банки, которая, как обычно, появилась у него в руке. – И вообще, давайте вы лучше на других мужиков посмотрите. У нас для вас два подготовлены на просмотр.
Пашка не стал добавлять, что оба уже трупы.
Норик быстро переоделась, совершенно не стесняясь никого из нас.
Среди многочисленных нарядов, где были и очень дорогие, и дешевые вещи, она выбрала нечто среднее между блузой и платьем: зеленое свободное одеяние с длинными широкими рукавами соединялось одной огромной брошью ниже пупка, где заканчивался вырез. По самому низу, который спускался ненамного ниже попы, шла лента, полы наводились одна на другую, и бант завязывался под попой. Трусы не просматривались, лифчик отсутствовал. К блузе Норка надела босоножки на высоченном каблуке, со шнуровкой до колена.
– Как ты можешь на них ходить? – поразилась я.
– Я могу ходить на всем, что помогает заарканить мужиков. Ясно? И тебе надо бы носить высокий каблук. С твоим-то ростом. Хотя есть некоторые, которые тащатся на маленьких… Ладно, пошли смотреть, кого вы там мне приготовили.
У нас в апартаментах двери в наши с Татьяной комнаты были предусмотрительно закрыты. Элеонора цепким взглядом оглядела помещение и явно не врубилась, что это такое. Хотя, если бы любой посторонний человек оказался в Пашкином жилище (постоянном или временном), у него тоже возникли бы сложности с определением функционального предназначения. Как мне кажется, места, где мужчины проживают в одиночку, стремительно приобретают вид казармы или портовой ночлежки. Пашкины клонились к последнему варианту.
Но тут еще стоял компьютер, две телекамеры, а кругом лежала куча всякого добра, необходимого в нашей работе.
– Это наша база, – сказала я, чтобы Норик особо не мучилась, и села за компьютер. – О, Иван Захарович ответ прислал. «Граф Монте-Кристо» не только женат, но уже дважды дедушка. Ты интересовалась, – я посмотрела на Норика, которая так и стояла посреди комнаты и оглядывалась по сторонам. Взгляд падал то на диски, то на Пашкины штаны, то на батарею, то на семейные трусы в меленький цветочек. – Эй, Нора, очнись!
Пашка тем временем извлек из холодильника очередную банку пива и завалился на диван кверху пузом, подложив под плечи большую подушку. Ему даже в голову не пришло что-то предложить гостье. Мы для него были своими, и он прекрасно знал, что мы сами себя обслужим, если захотим.
– Нора, садись рядом, сейчас портреты смотреть будем, – сказала я.
– Вы мне что, мужа по Интернету искали? – гостья посмотрела на меня, потом на Татьяну, которая уже устроилась в кресле и закинула ногу на ногу.
– Нора, сядь рядом с Юлей, не маячь тут, – сказала Татьяна. – Тебе покажут запись, которую делал Павел. Мужики на ней.
Правда, вначале в кадре появилась я в желтой кислородной маске, у меня за спиной с ума сходили люди в салоне самолета.
– Это что, фильм? Вы и фильмы снимаете? – Норик уставилась в экран, потом на меня. – А ты и в кино влезла? Я тоже всегда хотела быть актрисой и даже один раз в театральный институт поступала.
– Нет, это хроника. И я только веду репортажи с мест событий. Все, что мы снимаем, – правда.
Я остановила кадр на «черном» антикваре. На нем он вроде бы спал. Или уже не спал. Этого я сказать не могла.
– Взгляни, пожалуйста.
Норик долго разглядывала мужчину, потом заявила:
– Нет, этот мне не подойдет. В экономическом классе летит. Одет с рынка. И больной он какой-то. Рожа отечная, кожа нездоровая. Давай другого.
Я поняла, что она даже не знает, кто это такой.
Вторым я показала Олега Белохвостикова, или кто он там. Мужчина возвращался по проходу из туалета на свое место. Я остановила кадр.
– Дальше давай! – заорала Норка истошным голосом. – Дальше что?
Девица впилась мне в руку.
