Пока не имелось никаких оснований для подозрений, но чтобы полностью исключить риск, Элдин должен был исходить из того, что, предлагая заключить соглашение, Сигма стремится в чем-то его обойти.
— Значит, только ненападение? — спросил Элдин. — А я думал об обмене информацией и ежедневных кон тактах наших представителей для передачи сведений о шагах Габлоны.
— Ну разумеется, и это тоже, — сказал Сигма. Элдин откинулся на спинку кресла и смерил Сигму холодным взглядом.
— В течение тридцати лет я исполнял ваши желания; поскольку вы были кохами, но здесь нет ни титулов, ни званий. Слушай же внимательно. Во-первых, я не буду нападать на тебя до тех пор, пока ты не попытаешься напасть на меня. Я думаю, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы поверить моему слову. Но если ты нарушишь нашу договоренность и нападешь на меня, я не остановлюсь ни перед чем, пока до тебя не доберусь.
Услышав угрозу, Сигма злобно блеснул глазами, но ничего не сказал.
— И во-вторых, — продолжил Элдин, — если ты попытаешься заключить соглашение с Габлоной, то я готов поставить все свое состояние на то, что ты погибнешь первым и твоя смерть произойдет по его вине. Он желает твоей смерти почти так же сильно, как и моей. Не верь ему.
— Если бы я с ним встретился, уверен, он сказал бы про тебя то же самое, — возразил Сигма.
— Ничуть не сомневаюсь, но все же здесь есть разница, поскольку, я думаю, ты сам знаешь, кто из нас больше заслуживает доверия.
В первое мгновение у Элдина возникло впечатление, что Сигма собирается ему что-то сказать, но после секундного колебания на его лицо вернулась бесстрастная улыбка. И Элдин сразу же понял, что эта встреча была организована только для того, чтобы выманить его на улицу.
— Кажется, мне пора тебя покинуть, — резко сказал Элдин и, отодвинув от стола кресло, поднялся на ноги. — И, помимо Габлоны, не стоит недооценивать Аль-Шига. Боюсь, та роль, которую они призваны сыграть в этой игре, гораздо сложнее роли простых сумасшедших.
Он подозвал своих телохранителей, и те быстро окружили его кольцом. Малади и Мари также присоединились к их группе. Оиси вышел первым и, осмотрев улицу, сделал знак, что путь свободен.
Грязная, засыпанная мусором улочка, на которую они вышли, была абсолютно пустынна. Один из самураев остался возле двери, прикрывая тыл, в то время как остальные зашагали по улице в том направлении, где их поджидал основной отряд.
Внезапно Мари схватила Элдина за рукав и, поднеся палец к губам, сделала указующий жест.
Заметив резкое движение Мари, Оиси бросился к ней, заподозрив наихудшее, но затем перевел взгляд в ту сторону, куда она показывала, и тоже застыл на месте.
Следующий переулок, пересекающий улицу, по которой они шли, был таким же темным, как и все остальные, но почему-то чувствовалось, что в нем скрывается какая-то особенная угроза.
— Тревога!
Громкий крик эхом разнесся по улице, и в то же мгновение в сумраке переулка тускло блеснул металл.
Один из самураев прыгнул вперед, заслонив собой Элдина, который прижался к стене в отчаянной попытке укрыться. Раздался глухой удар, и самурай издал слабый стон.
В дальнем конце улицы появились темные фигуры. На мгновение Элдина охватила паника, но затем при свете звезд он увидел развевающиеся кимоно самураев, бегущих по улице с обнаженными мечами навстречу их группе. Выбежав вперед, Оиси выкрикнул несколько коротких команд, и часть отряда свернула в боковой переулок. Через несколько секунд они вернулись и, приблизившись к Элдину, окружили его плотным кольцом.
Но Элдин их не замечал. Согнувшись над телом убитого, он застыл в оцепенелом молчании. Рукоятка кинжала, торчащего из груди самурая, поднималась и опадала по мере того, как жизнь уходила из тела.
Зергх протолкался через толпу и, увидев Элдина, с облегчением вздохнул.
— Слава небесам! — воскликнул Зергх. — Я думал, это ты упал.
— Нет, — сказал Оиси, — погиб всего лишь один из моих людей.
Подняв глаза, Элдин увидел горечь и гнев на лице самурая.
— Он не должен был погибнуть, — со стоном произнес Элдин. — Он закрыл меня своим телом.
— Он поступил как велел ему долг, требующий любой ценой защищать своего господина или, по крайней мере, того, кого он считал своим господином, — холодно ответил Оиси.
Элдин поднялся на ноги и пристально посмотрел на Оиси, а затем с растущим смущением отвернулся в сторону.
— Это был не синий, — уверенно заявил Зергх, не заметивший горечи, содержащейся в словах Оиси.
— Откуда ты знаешь? — спросил Оиси, присев на корточки рядом с телом.
— Можно?
Не дожидаясь разрешения, Зергх вытащил кинжал из мертвого тела и передал его Элдину.
— Кинжал, несомненно, земного происхождения, — прошептал Элдин. — Похоже на работу средневековых персидских мастеров.
— Габлона, — тихо произнес Зергх. Забрав кинжал из рук Элдина, Зергх засунул его себе за пояс.
— Если мне позволят вмешаться, — сказал Малади голосом, дрожащим от нервного напряжения, — то я хотел бы заметить, что вы вполне можете обсудить достоинства клинка после того, как мы вернемся в таверну. Если хотите, я даже могу свести вас с местным коллекционером холодного оружия, но давайте поскорее уберемся с этой чертовой улицы. Вы только что потеряли человека, его убийца где-то рядом, телохранители вашего друга Сигмы тоже неподалеку, повсюду шныряют синие, и о вашем другом сопернике тоже не стоит забывать. Я думаю, для нашего здоровья будет полезнее, если мы найдем место с более благоприятной атмосферой.
Согласно кивнув, Оиси поднялся на ноги и назначил людей для того, чтобы нести павшего товарища, после чего отряд покинул злосчастное место.
Без всяких приключений группа через несколько минут добралась до таверны, и все с облегчением увидели, что дверь надежно заперта.
— Кто поднял тревогу? — спросил Оиси сразу после того, как они оказались в главном зале. — Это было очень своевременно.
Ответом ему было молчание.
Элдин бросил вопросительный взгдяд на Зергха, который сидел в углу и рассматривал кинжал. Зергх молча пожал плечами.
— Что, никто не поднимал? — недоверчиво произнес Оиси.
— Мы услышали крик и тут же выскочили на улицу, — отозвался Сейджи. — Мы думали, это вы нас зовете.
— Тогда кто? — спросил Оиси, глядя на Элдина.
Покушение совершил Габлона, это очевидно, значит, он исключался. Местные жители определенно не стали бы вмешиваться. Если больше никого не оставалось, то кто тогда кричал? Мари конечно же помогла им, но на улице находился кто-то еще, кто не дал им попасть в засаду. Если кто-то хотел, чтобы Элдин остался жив, то кто и почему?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Я рад, что вы захотели встретиться со мной, — сказал Курст, появляясь в дверях. — После нашей последней встречи мне в голову пришло несколько грандиозных идей.
Зола не мог удержаться от улыбки при виде своего консультанта по теории вероятности. Этот человек принес ему десятки биллионов только за первый день игры. Кохи боролись между собой за право приобрести акции компании, занимающейся проведением лотереи. Теперь, по прошествии пяти дней после начала игры, когда противоборство участников уже шло полным ходом, стоимость каждого пая почти удвоилась. Учитывая, что Золе принадлежал пятьдесят один процент акций, удвоение их стоимости принесло ему еще несколько биллионов. У него были все основания испытывать душевный подъем.
Панели мониторов, расположенные за его спиной, передавали сообщения из одного конца Облака в другой. Реклама обходилась недешево, более биллиона только в самом начале, но в течение нескольких часов их рекламная кампания распространилась на каждый технически развитый мир, расположенный в пределах досягаемости гиперпространственных линий связи. Рекламные ролики, подготовленные индивидуально для каждой расы, культуры или общества, вот уже несколько дней почти беспрерывно заполняли каналы вещания, рассказывая об игре и сообщая о каждом шаге ее участников.
Ролики было необходимо делать, учитывая специфические особенности каждого из миров. Ошибки обходились дорого. На планете Илм единственный промах, в результате которого гаф, принадлежащий классу Обе, был показан стоящим в пределах ста метров от представителя класса Джиил, вызвал волну всеобщего возмущения, и все трансляторы, осмелившиеся передать такую святотатственную картину, были уничтожены.
Планета Офет требовала специального подхода, поскольку на ней прикрывать гениталии от взгляда посторонних считалось безнравственным поступком, имеющим цель привлечь к себе внимание. Местные религиозные деятели, несомненно, подняли бы вой, увидев такой провокационный материал. Таким образом, каждый мир требовал тщательно продуманного подхода, соответствующего специфическим культурным особенностям, и эксперты по рекламе торопились внести необходимые коррективы, поскольку все понимали, что лотерейные билеты — товар краткосрочный, требующий немедленного и массового распространения.
