- Белая ворона, - закончила Бейли, взволнованная этим открытием. – Ты не захотел заниматься семейным бизнесом. Ты не захотел быть врачом, юристом или банкиром.
- Нет. Я хотел быть .
У неё вырвался удивлённый смешок:
- Мальтийский сокол. Я рада, что ты не захотел стать банкиром.
- Я тоже рад. – Бейли коснулась его щеки, и Кейд, перехватив женскую ладошку, прижался к ней губами и почувствовал ответную дрожь.
- Я рада, что нашла твоё имя в телефонной книге. – Её голос стал хриплым. – Рада, что нашла тебя.
- Я тоже. – Кейд взял поднос, разделяющий их, и отставил в сторону. Он подумал, что даже если бы ослеп, то всё равно понял бы выражение глаз Бейли в тот момент. Его сердце дрогнуло. – Сейчас я мог бы уйти и оставить тебя одну. – Кейд провёл пальцем по её ключице, потом остановился на бьющейся словно загнанный кролик жилке у горла. – Но это не то, чего я хочу.
Бейли знала, что это её решение. Её выбор. Её мгновение.
- Но и мне хочется другого.
Когда он взял её лицо в свои руки, Бейли закрыла глаза.
- Кейд, возможно, я совершила что-то ужасное.
Его губы остановились в дюйме от её:
- Меня это не волнует.
- Может быть…может быть... – Бейли вновь открыла глаза, пытаясь подобрать слова. – Может быть, был кто-то ещё.
Его пальцы сжались.
- Мне плевать.
Бейли глубоко вздохнула и осознала, что время настало.
- Мне тоже, – сказала она и притянула Кейда к себе.
Глава 8
Вот каково это – ощущать на себе мужское тело. Твердое, жаждущее. Тело мужчины, который хочет тебя больше всего на свете.
По крайней мере в этот миг.
Это было ошеломляюще, возбуждающе и свежо. И от этого захватывало дух. То, как Кейд пробежался пальцами по ее волосам и накрыл ее губы своими, будоражило. Его поцелуи ощущались так, словно единственная вещь, для которой созданы губы и язык, – это попробовать любовника на вкус. И этот вкус наполнил Бейли – крепкий, мужской и настоящий.
Что бы ни случилось раньше, что бы ни ожидало после – сейчас имело значение только это.
Бейли погладила Кейда, и это было изумительно. Линии его тела, ширина плеч, длина спины, его узкая талия, мускулы под кожей – такие крепкие, такие сильные. А когда ее ладони скользнули под рубашку, гладкость и тепло мужской кожи кожи заворожили Бейли.
- О, я так хотела прикоснуться к тебе. – Она покрывала поцелуями лицо Кейда. – Боялась, что никогда не смогу этого сделать.
- Я хотел тебя с того самого мгновения, как ты вошла в мой офис. – Кейд отстранился, но лишь настолько, чтобы видеть ее глаза – глубокие, влажные, карие. – Даже до того, как ты вошла. Всегда.
- Это не имеет смысла. Мы не...
- Неважно. Важно только это.
Он снова накрыл ее губы своими, углубляя поцелуй, смешивая ароматы их тел.
Кейд не желал торопиться, смакуя каждый миг. Казалось, он ждал эту женщину всю свою жизнь, так что теперь растягивал удовольствие, трогая, изучая и открывая ее для себя. Каждое движение этого тела под ним было даром. Каждый вздох – сокровищем.
Быть с ней вот так, когда солнечные лучи льются в окно, а волосы ее словно золото растекаются по старому лоскутному одеялу. Женское тело так податливо и так жаждет его, Кейда, и этот миг слаще любого сна.
Они принадлежат друг другу. И это все, что Кейд знал в данный момент.
Видеть Бейли, расстегивать простую рубашку, которую он сам же для нее выбрал, раскрывать дюйм за дюймом, обнажая бледную гладкую кожу – это все, чего он хотел. Кейд скользнул кончиками пальцев по изгибу ее груди, почувствовал, как затрепетала в ответ кожа, увидел, как потемнели и пристально взглянули на него глаза Бейли.
- Ты прекрасна. – Кейд обхватил ладонью ее грудь. Маленькая, твердая, она была просто создана для его руки.
Он наклонил голову, провел губами по тому месту, где ее кожа граничила с кружевом бюстгальтера, затем выше, лениво пробежался по горлу, подбородку и снова впился в губы.
Никто ее так не целовал. Бейли знала: невозможно, чтобы кто-то еще мог делать это так самозабвенно. С тихим вздохом она отдалась поцелую, недовольно заворчав, когда Кейд повернул ее, чтобы снять рубашку, и задрожав, когда он отодвинул кружево и коснулся обнаженной груди руками. И ртом.
Бейли застонала, восхитительно потерявшись в темном лабиринте чувств. Мягкость, а затем грубость, прохлада, а потом жжение – ощущения сменялись одно другим, пока не слились в простое наслаждение. Куда бы она не поворачивалась, везде было что-то новое и возбуждающее. Бейли стащила с Кейда рубашку и почувствовала нежное скольжение его плоти по своей, чудесную интимность этого прикосновения, сердце к сердцу.
И сердце ее танцевало, разбуженное игрой его губ, дразнящими покусываниями, мучительными движениями языка.
Кейд спустил брюки с ее бедер. Каждый вздох давался Бейли с трудом, дыхание было поверхностным, а воздух – вязким и сладким, словно сироп. Медленными скользящими движениями Кейд касался ее везде, безжалостно подталкивая все дальше, сильнее, пока жар не стал невыносимым, вспыхнув внутри нее словно костер.
Бейли простонала имя любовника, комкая стеганое одеяло. Тело ее напряглось, в попытке достичь чего-то, до чего рукой подать. Кейд наблюдал, как она отчаянно выгнулась в его объятиях. Наблюдал, скользя вверх по ее телу, пока его губы не коснулись ее. Наблюдал, когда освободил ее быстрыми, умелыми пальцами.
Это его имя Бейли выкрикнула, когда жар достиг точки взрыва, к его телу прижималась, пока ее собственное дрожало в облегчении.
Именно этого он и хотел.
Имя Кейда еще дрожало на ее губах, когда он раздавил их своими и перекатился с ней на постели в жадном стремлении взять и обладать. Ослепнув от желания и дрожа, он возился с джинсами, когда она впилась губами ему в шею, трепеща в приглашении.
Эта женщина была щедрее любой фантазии. Любого желания. Принадлежала ему больше, чем любая мечта.
Солнечный свет заливал сбитые простыни. Бейли прильнула к нему и открылась, словно всю жизнь ждала только его. Сердце стучало у него в ушах, когда Кейд скользнул в нее, наполнил собой.
Шок заставил его ошеломленно замереть, каждый мускул напрягся. Но Бейли покачала головой и обвилась вокруг него, приняв в себя.
- Ты, - только и произнесла она. – Только ты.
Кейд неподвижно лежал, слушая биение ее сердца, впитывая кожей дрожь ее тела. «Только я», - думал он, прикрыв глаза. Бейли была невинна. Нетронута. Чудо. Сердце рвалось на части от противоречивых эмоций: чувства вины и эгоистичного удовлетворения.
Она была невинна, и он ее взял.
Она была нетронута, пока он не прикоснулся к ней.
