Она была невинна, и он ее взял.
Она была нетронута, пока он не прикоснулся к ней.
Кейду хотелось молить Бейли о прощении.
Хотелось забраться на крышу и разразиться ликующими воплями.
Сомневаясь, что любое из этих двух действий подходит к ситуации, он осторожно поинтересовался:
- Бейли?
- Хм?
- Как лицензированный детектив, могу высказать профессиональное мнение: маловероятно, что ты замужем.
Он ощутил вибрации ее смеха и с ухмылкой поднял голову:
- Я зафиксирую это в отчете.
- Да уж, пожалуйста.
Кейд отвел прядь волос с ее шеи.
- Я сделал тебе больно? Извини. Я не предполагал...
- Нет. – Бейли накрыла его руку своей. – Ты не причинил мне боли. Я счастлива. Я в эйфории. И чувствую облегчение. – Она вздохнула. – Я тоже не предполагала. Я бы сказала, мы оба удивлены.
Внезапно она почувствовала, что желудок сжался:
- Ты не... разочарован? Если...
- Я раздавлен. Я действительно надеялся, что ты окажешься замужем и с шестью детьми. На самом деле мне нравится заниматься любовью только с замужними женшинами.
- Нет, я имею в виду... Это было... я была... все было нормально?
- Бейли. – С легким смешком Кейд перекатился на спину, чтобы она могла устроиться на его груди. – Ты идеальна. Абсолютно, совершенно идеальна. Я люблю тебя.
Бейли замерла, прижавшись щекой к его груди.
- Ты же знаешь, что я влюбился в тебя, - спокойно продолжал он. – С того самого момента, как только увидел.
Теперь ей захотелось плакать, потому что это было все, что ей хотелось услышать, но принять это признание она не могла.
- Ты не знаешь меня.
- Но и ты тоже.
Бейли подняла голову и пылко покачала головой:
- Именно это я и имею в виду. И шутки над этим не изменят правды.
- Тогда вот тебе правда. – Кейд сел, крепко взяв ее за плечи. – Я влюблен в тебя. Влюблен в женщину, которую сейчас держу в руках. Ты именно та, кого я желаю, кто мне нужен, и, солнышко, – он легко поцеловал ее, – ты моя.
- Ты знаешь, что не все так просто.
- Я не прошу, чтобы было просто.
Скользнув ладонями по ее плечам, он сжал ее руки:
- Я прошу тебя стать моей женой.
- Это невозможно. – В панике Бейли пыталась выдернуть руки, но Кейд спокойно удерживал ее на месте. – Ты знаешь, что это невозможно. Я не знаю, откуда я и что натворила. Мы встретились три дня назад.
- Это все звучит разумно, или могло бы звучать, если бы не одно «но». – Он притянул ее к себе и поцелуем послал все доводы к черту.
- Не делай этого. – Разрываемая на части, Бейли крепко обняла его за шею. — Не делай этого, Кейд. Какой бы ни была моя жизнь раньше, сейчас это сплошная неразбериха. Я должна найти ответы на свои вопросы.
- Мы найдем их. Обещаю. Но сейчас я хочу от тебя одного. – Он немного отстранил ее от себя, ожидая слез, зная, что они мерцают в ее глазах, придавая им глубокий золотой цвет. – Скажи, что любишь меня, Бейли. Или что не любишь.
- Я не могу...
- Только один вопрос, – прошептал он. – Тебе не нужно прошлое, чтобы дать ответ.
Нет, ей не нужно было ничего, кроме собственного сердца.
- Не могу сказать, что не люблю тебя, потому что не могу тебе лгать. – Она покачала головой и прижала пальцы к его губам прежде, чем он смог произнести хоть слово. – Но и что люблю тебя, я тоже не скажу, потому что это будет нечестно. Ты должен подождать с этим ответом, пока я не найду остальные. Пока не узнаю, кто же та женщина, которая должна дать тебе ответ. Дай мне время.
"Я дам ей время. Потому что ничто и никто не заберет у меня эту женщину, что бы ни обнаружилось в ее прошлом", - думал Кейд, снова пристроив ее голову на своем плече.
Кейд любил повторять, что идти к цели надо шаг за шагом. Бейли гадала, сколько же шагов им еще оставалось. Она чувствовала, что за этот день одолела очень длинную лестницу, но, добравшись до верхней площадки, ощущала себя такой же потерянной, как и прежде.
«Это не совсем верно», – сказала она себе, устроившись у кухонного стола с блокнотом и карандашом. Даже стремление составить список того, что ей известно, указывало, какая она организованная и насколько любит анализировать написанное черным по белому.
Кто же такая Бейли?
Женщина, которая по привычке просыпается каждый день в одно и то же время. Делает ли это ее скучной и предказуемой, или же ответственной? Она любит крепкий черный кофе, яичницу-болтунью и стейки средней прожарки. Довольно обычные вкусы. Ее тело подтянуто, не особенно мускулисто и без следов загара. Итак, она не фанат фитнеса и не увлекается солнечными ваннами. Вероятно, работа удерживала ее в помещении.
«Значит, я не лесоруб и не спасатель», - подумала Бейли с усмешкой.
Она правша, кареглазая блондинка, и практически уверена, что цвет ее волос натуральный или близок к таковому.
Она много знает о драгоценных камнях. Они могут быть ее хобби, работой, или же она просто любит побрякушки. А еще у нее есть бриллиант ценой в целое состояние, который она украла (возможно), купила (маловероятно) или получила по чистой случайности.
Она стала свидетельницей нападения, возможно, убийства, и сбежала.
При мысли об этом Бейли снова почувствовала боль в висках и решила пока отложить неприятную тему.
Она напевает классическую музыку в душе и любит смотреть фильмы в жанре нуар по телевизору. И что это говорит о ее личности? Или прошлом?
Ей нравится красивая одежда, хорошая ткань, и она сторонится ярких расцветок, если на нее не давят.
Бейли вдруг заволновалась, что может оказаться тщеславной и легкомысленной.
Но у нее есть по крайней мере две подруги, которые являются частью ее жизни. Грейс и Эм Джей, Эм Джей и Грейс. Бейли записывала имена в блокнот снова и снова, надеясь, что простое повторение вызовет еще один проблеск воспоминаний.
Подруги для нее много значили, Бейли чувствовала это. Она боялась за них и не знала, почему. Она ничего не помнила, но сердце говорило, что эти девушки занимали особенное место в ее жизни, были ближе, чем кто-либо во всем мире.
Но Бейли боялась довериться сердцу.
Она знала кое-что еще, что она не хотела записывать, не хотела анализировать.
У нее не было любовника. Ей никто не нравился, и она не нравилась никому настолько, чтобы разделить такую близость. Вероятно, она судила слишком строго, была слишком нетерпима и эгоцентрична, чтобы впустить мужчину в постель.
Или, возможно, была слишком обыкновенной, слишком скучной, нежеланной, чтобы какой-нибудь мужчина пустил ее в свою.
В любом случае сейчас любовник у нее есть.
Почему же акт любви не казался для нее, несведущей, чужим или пугающим? Вместо этого рядом с Кейдом все казалось таким же естественным, как дыхание.
