у тебя есть я, – говорю, хотя понимаю, что это глупая сейчас фраза.
– Мам, я так люблю тебя! – Никита обнимает меня крепче своими ручонками. – Я никогда-никогда не уйду! Ты же будешь всегда рядом?
– Конечно, сынок, – этот разговор опять вызывает у меня слезы.
Я вспоминаю разговор с Олегом.
Укладываю Никиту спать и сажусь на кухне обдумать и принять хоть какое-то решение.
Теперь Олег знает, что Никита – его сын. И знает, что я врала ему. Но я не могла. И сейчас. Я до сих пор связана. Набираю Дмитрия.
– Да, – недовольно говорит он. – Чего тебе?
– Дмитрий, – я стараюсь говорить спокойно, не показывать свой страх, – давай поговорим.
В ответ молчание.
– Ну, давай, – усмешка. – Я могу и приехать.
Меня прошибает холодным потом.
– Отдай мне, пожалуйста, бумагу, – срываюсь на мольбу.
Если бы он сейчас стоял передо мной, я встала бы на колени.
– Пожалуйста, – повторяю я.
– Ты чего это вдруг вспомнила? – в его голосе я слышу обеспокоенность. – Случилось чего?
Какое-то время я думаю, говорить ему или нет о том, что Олег уже знает, что Никита – его сын. И решаю промолчать.
– Я не могу с этим жить, – поясняю я. – Надо мной как будто меч висит. Отдай. Все равно уже это не имеет смысла.
– Для кого это не имеет смысла? – опять усмехается он. – Для меня очень даже имеет. Пока бумага у меня, ты будешь делать то, что скажу я.
– Но я не могу отказаться от наследства Никиты. Я была у нотариуса. Не могу. Он несовершеннолетний.
– И не надо, – удивляет меня ответом Дмитрий.
– Тогда… я не понимаю…
– Тебе и не надо понимать. Веди себя нормально и, когда все закончится, получишь свою бумагу. Успокойся. Еще бы мудак этот канадский отвязался. Ты, я надеюсь, ничего ему не трепала? А?!
– Нет, но…
– Ну, и все. Молчи и жди. Скоро все разрешится. Осталось недолго.
Дальше гудки.
И здесь провал.
Я иду в комнату Никиты и долго сижу рядом с его кроватью и смотрю на него спящего. Так и засыпаю рядом с ним.
Утром после завтрака мне звонит адвокат, тот самый, который представляет мои интересы.
– Яна Сергеевна, у меня к вам будет дело. Деликатное, – говорит он. – Мы можем встретиться?
– Да, конечно, но только у меня дома. Я не могу сегодня никуда выйти из дома, мне Никиту не с кем оставить.
– Хорошо. Я подъеду. Через час вам будет удобно?
И он приезжает ровно через час. Косится на Никиту, смотрящего телевизор.
– Где мы можем поговорить? – спрашивает у меня.
Веду его на кухню.
– Чай? Кофе? – предлагаю я.
– Нет. Давайте сразу к делу, – и он достает какие-то бумаги, когда мы садимся за стол. – Мой клиент сказал, что вы уже в курсе про результаты экспертизы.
Сжимаю кулаки под столом. Не дождавшись от меня ответа, адвокат продолжает:
– Я хотел бы озвучить вам предложение моего клиента.
– Вы про Олега же сейчас? – нетерпеливо спрашиваю я.
– Да. Так вот. Он хотел бы, чтобы сын жил с ним.
Стараюсь не показать вида, что у творится у меня внутри.
– Вы, конечно же, будете иметь возможность видеться с сыном. В оговоренное время. Мой клиент уважает права матери.
– Никогда. И ни за что, – прерываю его я. – Никита – мой сын и будет жить со мной. Если это все, что вы хотели мне сказать, то я провожу вас.
– Не спешите, – улыбается адвокат. – Вы, видимо, не совсем понимаете всю серьезность ситуации и намерений моего клиента. Он предлагает вам безболезненный и легкий путь решения проблемы.
Я хмыкаю.
– Да, безболезненный. В противном случае все может сложиться совсем иначе. Для вас.
Пристально смотрю на него.
– Если вы не подпишите согласие на определение места жительства ребенка с отцом, то вас могут лишить родительских прав, – он делает паузу. – И свободы.
Многозначительно смотрит на меня. Я хмурюсь. Не понимаю. Он видит мое замешательство.
– Дело об убийстве вашего мужа еще не закрыто, – кивает мне и дергает бровями. – И вы – главная подозреваемая.
– Но… но вы же сами говорили… там есть новые показания… и результаты экспертизы… вы же сами…
– Яна Сергеевна, – улыбается приторной улыбкой, складывая бумаги, – вы же сами видите, что следствие по этому делу постоянно меняет курс. И основную роль в этом играют отнюдь не доказательства и результаты.
– Вы сейчас мне угрожаете? – спрашиваю прямо.
– Подталкиваю вас к правильному решению, – увиливает он от ответа. – У вас есть два дня, чтобы все обдумать и принять правильное решение.
Я ставлю руки на стол и прячу в них голову.
Адвокат встает и подходит ко мне. Кладет руку мне на плечо.
– Поверьте, – говорит мягко, – Никите будет хорошо с отцом. Олег сможет многое дать ему. А главное – безопасность.
Я стряхиваю его руку со своего плеча. Он вздыхает.
– Что ж. Два дня.
И уходит. А я так и сижу за столом, обхватив руками голову.
У меня нет денег на адвоката. Нет друзей, способных помочь мне. У меня только есть сын. И его хотят забрать.
Но я до конца не верю в угрозы адвоката. Не может Олег так поступить со мной. Не может. Не Олег.
Но как же я ошибаюсь. Потому что на следующий день мне звонит следователь. Говорит, что скоро суд и, если мой адвокат желает, то он может ознакомиться с делом перед судом. На суд я иду как подозреваемая. Единственная. Каких-либо доказательств вины других участников ужина нет.
После этого разговора я сижу и реву. От отчаянии и беспомощности. И от обиды. Что Олег так поступает со мной.
Глава 33
Яна
