Глава 20. Часть 2. Беседа под сёмгу
Августовское солнышко лениво скатывалось за горизонт. Старые дубы, вальяжно раскинув ветви, с удовольствием подставляли золотистым не жарким лучам свои кудрявые макушки. Выложенные серой и розовой плиткой парковые дорожки подсвечивались огромными сферическими фонарями. По августовской предзакатной тишине разливалась умиротворяющая негромкая музыка летнего кафе, которая не мешала слышать нежное журчание небольшого фонтанчика.
— Тебе идёт, — Рома запнулся, — в смысле, платье — красивое.
Было заметно, что парень не умеет делать комплименты. Но Вике было достаточно его восторженного взгляда. Значит, не зря она потратила столько времени на обдумывание того, как должна сегодня выглядеть.
Девушка, конечно, догадывалась, что сам Рома вряд ли подвергал такому детальному анализу свой гардероб. Одет он был просто и даже слегка небрежно. Но, тем не менее, она не могла отвести от него взгляд. Синие джинсы слегка зауженные к низу идеально сидели на его накачанных ногах, а белая трикотажная тенниска красиво оттеняла крепкие загорелые руки. Его пшеничные вихры, освещённые лучами заходящего солнца, казались золотыми. Возможно, Рома и предпринял какие-то попытки их расчесать и пригладить, но результата этих попыток видно не было. Вика наблюдала, как ветерок нежно треплет их, и ей безумно захотелось самой провести по ним рукой. Но вместо этого она взяла меню и начала его небрежно пролистывать. Девушка попыталась переключить своё внимание на изучение ассортимента блюд, но у неё не очень получилось. И она отложила меню в сторону.
— Будешь разрекламированный мной стейк из сёмги или выбрала что-то другое?
— Конечно, сёмгу. Я о ней с утра мечтаю.
Ребята сделали заказ, добавив к стейкам тирамису и чёрный чай с бергамотом. Сегодня Вика решила выпить с Ромой его любимый напиток.
— Мне понравился вечер в компании Полины Васильевны, — парень начал издалека выводить разговор на нужную ему тему. — Она оказалась интересной собеседницей.
— Она и человек хороший, — поддержала Вика и, смеясь, добавила. — Ну, если забыть её странный допрос, с кем, кроме меня, ты совершаешь пробежки.
— И судьба у неё интересная. Посвятила себя родному посёлку, школе, ученикам. Жаль, конечно, что ей не удалось реализовать свою юношескую мечту, но педагог из неё получился, судя по всему, хороший. А вот мне в школе не повезло с учителем биологии. Валентин Борисович был всё время не в духе. Его любимая фраза, «все вы неудачники», повторялась им на каждом уроке по нескольку раз. Поэтому я невзлюбил этот предмет, и оценки по нему у меня всегда были не очень.
— Мы с Полиной Васильевной можем восполнить твои пробелы в знаниях по биологии, — с ироничной улыбкой предложила Вика.
— Нет, только не это, — сказал Рома, поморщившись, и даже замахал руками.
Он не видел, что как раз в этот момент к их столику подходил официант с подносом, на котором красовались огромные тарелки со стейками.
— Как не это? — оторопел тот. — Вы же сёмгу заказывали!?
Вика, видя всю гамму чувств ошалевшего официанта, еле сдерживалась от смеха.
— Нет-нет, это я не Вам, — успокоил Рома.
Как только официант, расставив тарелки, удалился, ребята от души расхохотались. Но уже через минуту аппетитный аромат сёмги заставил их переключиться на другое, не менее приятное занятие. Ловко расправляясь со стейком, Рома продолжил начатую тему:
— Мне показалась интересной история посёлка Таёжный, рассказанная Полиной Васильевной.
— Угу, — промычала Вика. Видно было, с каким удовольствием она поглощает нежные, пропитанные сливочным соусом кусочки сёмги.
— Кстати, рассматривая её фотографии, заметил интересное совпадение, — Рома решил, что настал самый подходящий момент, чтобы огорошить Вику. — Фото с Леной Пермяковой, будущим известным микробиологом, сделано в том же месте, где и последнее фото Артёмки.
— Вряд ли, — сказала Вика, отправляя очередной кусочек в рот.
— Я уверен, — серьёзно сказал Рома.
Девушка наконец-то оторвала свой взгляд от тарелки:
— Ну, что ты, Рома. Этого не может быть. Зачем родителям ехать в глухой посёлок с больным ребёнком?
— Не знаю. Но это так. Вчера, когда фотография Полины Васильевны с её ученицей показалась мне знакомой, я поискал информацию о Елене Пермяковой. Ничего интересного про неё не нашёл. Зато среди работ её мужа, известного фотохудожника, обнаружил снимок этих же женщин в этом же месте только с другого ракурса. Местность на этом втором фото точь-в-точь такая же, как и на фото Артёмки.
Вопреки ожиданиям Ромы, Вика была совершенно спокойна. Она проглотила последний кусочек рыбы, запила глотком воды, и произнесла с улыбкой:
— Я легко докажу, что ты ошибаешься. До моего рождения родители жили в Сибири, в крупном научном центре. Он был построен в тайге. Застройка жилой части города производилась гнездами, между которыми оставались обширные нетронутые массивы леса. У родителей сохранилось много фото, где они на фоне высоченных сосен, и складывается впечатление, что они не в городе, а в тайге. Последняя фотография Артёмки сделана там же.
Рома покачал головой. Наверно, пока он не покажет Вике найденное им в интернете фото, она не поверит. Хорошо, что в кафе есть Wi-Fi. Достав смартфон, парень довольно быстро отыскал нужный снимок.
— Вот видишь фотография «Истоки», вот Полина Васильевна, вот Лена Пермякова, а вот две сосны, переплетённые причудливым образом. Такие же были и на снимке, который сделал твой папа.
Да. Эта слипшаяся парочка деревьев Вике была знакома. Разглядывая последнее фото Артёмки, она невольно обратила внимание на попавшие в кадр две рядом растущие сосны, стволы которых обвивались друг вокруг друга. Неужели Рома прав?
— Действительно, похоже. Но не могу понять, как такое может быть? Что за странное совпадение? — недоумевала Вика.
— Ну, разные бывают совпадения, — Рома решил немного успокоить девушку, заметив, что она начала волноваться, — может, в посёлке Таёжный какие-нибудь ваши родственники жили или друзья родителей.
— Ни разу не слышала ни от папы, ни от мамы даже названия этого населённого пункта.
— А ты не знаешь, когда и почему твои родители уехали из Сибири?
— Сразу после моего рождения. Думаю, они хотели оставить те места, где всё напоминает им о смерти сына.
— Их можно понять, — задумчиво протянул Рома.
Ребятам принесли десерт и чай. Тирамису подали в изящных креманках, через прозрачные стенки которых был виден забавный ячеистый узор, образованный слоями бисквита и крема. Чай тоже был разлит в прозрачные чашки, края которых запотели от горячего, витиевато клубящегося пара. Терпкий аромат бергамота смешивался с восхитительным сладким ванильным ароматом тирамису. Но аппетитный десерт лишь ненадолго отвлёк Вику от тревожных мыслей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
