Блэк посмотрел на него в ответ, откинувшись на спинку своего стула.
Скрестив мускулистые руки на груди поверх костюма, он сверлил Ника злым взглядом.
— Мири говорит, что ты снова стал собой, — сказал он, и его золотистые глаза слегка светились.
Эти слова прозвучали как обвинение.
— Мири говорит, что ты — это снова ты, Ник, — сказал он, продолжая сердито смотреть на него. — Миновал новорожденную фазу. Так почему бы, бл*дь, тебе не начать вести себя соответствующе? За всё то время, что я знал тебя, я никогда не видел, чтобы ты вёл себя так тихо и странно, чёрт тебя дери. Это должно убедить кого-то из нас, что у нас снова могут быть нормальные, бл*дь, отношения с тобой? Когда ты сидишь тут такой весь готический и мрачный… как какой-то подражатель Белы Лугоши? Ты ж должен быть общительным. Верно?
Блэк шире расставил ноги под столом.
Он продолжал оценивать лицо Ника.
Ник пристально смотрел на него в ответ.
Затем он глянул на своих родителей — на мать, которая уставилась на его лицо круглыми и обеспокоенными глазами, и на отца, который всё ещё сосредоточился на своей тарелке.
Ник перевёл взгляд обратно на Блэка, помрачнев.
— Ты не можешь так материться в присутствии моих родителей, — прорычал он. — Что с тобой не так? Вообще себя контролировать не можешь?
Воцарилось молчание.
Затем Энджел издала непроизвольный хрюкающий смешок.
Она зажала рот рукой, помахав в знак извинения.
Блэк моргнул, глядя на Ника.
— Ты шутишь, верно?
— А похоже, что я шучу, идиотина? Прояви немного уважения…
— Наоко! — его мать хмуро поджала губы, скорее рефлекторно, нежели осознанно подумав. — Следи за языком! Он же гость!
Затем она повернулась и посмотрела на Блэка.
Я увидела в её глазах лёгкое облегчение, когда её губы изогнулись в сухой усмешке.
— …Даже если он идиотина, — добавила она озорным тоном. — Говорить об этом нельзя. Это грубо.
Молчание сгустилось.
Затем, не сумев сдержаться, я расхохоталась.
Все за столом, кроме Энджел, уставились на меня так, будто я выжила из своего ума.
Ну, и кроме Даледжема, который тоже улыбался.
Затем Энджел подалась вперёд, посмотрев Юми в глаза.
— А Ник уже вывалил на тебя, что он теперь гей, Юми?
— Энджел! — рыкнул Ник.
— Да, — сказал Блэк, помрачнев. — Ваш сын — гей-вампир. Можно мы двинемся дальше? Я умираю с голода. И блюдо с говядиной не двигалось в мою сторону типа… целую вечность…
Я шлёпнула его по руке, но сама всё ещё хихикала.
Однако Хирото теперь уставился на Ника.
— Это правда? — он посмотрел на Даледжема, затем обратно на Ника. — Это твой… романтический партнёр? — Хирото хмуро посмотрел на лицо Даледжема. — Ты наградил его фингалом?
Ник откинулся на спинку своего стула, словно не будучи уверенным, как ответить.
Хирото не унимался.
— Ты же не бил его? Нет?
— Нет, — парировал Блэк. — Это сделал я. Потому что этот засранец отсутствовал восемь месяцев, и мы все думали, что он мёртв. Он не потрудился сделать хоть один телефонный звонок.
Юми хмуро переводила взгляд между Даледжемом и Блэком.
— Это правда? — нерешительно поинтересовалась она.
— Конечно, правда, — Блэк мотнул подбородком в сторону Ника. — Он был где-то в Сибири с вашим сыном. Ждал, когда он вернётся в нормальное состояние после этой вампирской штуки…
— Я имею в виду, это правда, что ты ударил бойфренда моего сына?
На сей раз она говорила более оскорблённо.
Блэк выглядел опешившим. Он открыл рот, затем снова закрыл, покосившись на Ника.
— Полагаю, правда. Да.
Юми наградила Блэка явно неодобрительным взглядом.
Ник выглядел разъярённым.
— Неудивительно, что он не говорил мне, кто это сделал, — пробормотал он.
Скрестив руки на груди, он мрачно посмотрел на всех нас. Несмотря на злость в его глазах, у меня сложилось впечатление, что он совершенно растерялся.
А ещё он выглядел настолько типичным «Ником», что я снова захихикала.
Хирото покосился на меня, затем снова хмуро посмотрел на Ника.
— Ты правда не собираешься отвечать? — спросил он уже немного обиженно. — Это твой бойфренд? Потому что я бы предпочёл, чтобы мы услышали от тебя. А не от мужа Мириам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ник раздражённо выдохнул.
Он бегло глянул на своего папу.
— Да, — проворчал он, сердито косясь на меня. Затем повернулся и наградил убийственным взглядом Энджел. — Большое спасибо, между прочим. Разве это не сурово порицается? Выдавать кого-то без их разрешения?
— Ой, да ради всего святого! — рявкнула Энджел. — Ты вампир, Ник. Думаю, на данный момент то, с кем ты спишь — не такая уж важная деталь, разве нет?
— Погодите, — невольно влезла я. — Вы спите друг с другом?
Воцарилось очередное молчание.
На сей раз Даледжем разразился неконтролируемым хихиканьем.
Ник наградил его гневным взглядом.
— Смейтесь, смейтесь, — мрачно сказал он. — Давайте все хорошенько поржём.
Что касается Юми, она лишь закатила глаза, подавшись вперёд и посмотрев на Энджел.
— Он думает, что он такой скрытный, — сказал она, качая головой. — Но я догадалась относительно бойфренда. Я догадалась даже по телефону… и они строили друг другу влюблённые глазки с тех самых пор, как пришли сюда. Деликатность — вовсе не сильная сторона моего сына, когда дело касается романтики…
— Мам! — пожаловался Ник. — Вот это обязательно сейчас было? Серьёзно?
Мистер Танака тоже хмуро посмотрел на неё.
— Почему ты мне не сказала?
— Я думала, он хотел сообщить нам, — сказала Юми, жестом показав на своего сына. Она улыбнулась этой своей озорной улыбкой. — В любом случае, признаюсь, мне хотелось посмотреть, как он будет мучиться, думая, что я не догадываюсь… думая, что он перевернёт мой мир с ног на голову…
Ник с неверием уставился на неё.
— Ты садистка.
Она рассмеялась, похлопав его по руке.
— Я старая, милый. Надо же мне как-то развлекаться. И я знаю, что сейчас такие вещи более… свободны и допустимы. Лишь бы ты и твой друг были счастливы…
Ник содрогнулся.
— Друг? Иисусе. Прекрати. Пожалуйста, прекрати.
Я издала очередной громкий фыркающий смешок, и Ник уставился на меня.
— Заткнись, — когда я лишь снова рассмеялась, он сердито посмотрел на всех нас. — Почему, во имя Господа, я решил, что вы поможете сделать этот разговор более гладким? Господи Иисусе, бл*дь… меня окружают инфантилы, — он гневно глянул на Блэка. — И идиоты.
— НАОКО! — пожурила его мать.
Я засмеялась ещё сильнее, чуть не поперхнувшись водой, которую только что отпила.
Когда я посмотрела на Блэка, он снова уставился на Ника, но я видела, что выражение в его глазах изменилось.
Когда он поднял ладонь и вытер глаза, я обняла его одной рукой и послала импульс тепла в его грудь.
Ник, похоже, заметил выражение на лице Блэка и уставился на него.
Все за столом тоже посмотрели на Блэка.
Воцарилось весьма тяжелое молчание, пока Блэк вытирал свои глаза.
Затем Юми встала и обошла стол.
Я честно не имела ни малейшего понятия, что она сделает… наорёт на нас за то, что не сказали ей; извинится за то, что орала на нас раньше, когда думала, что мы врём ей о смерти Ника; скажет, что не придёт на нашу свадьбу, на которую мы пригласили её и Хирото вместе со всеми сёстрами Ника, и о которой на этой неделе трубили все газеты.
С таким же успехом она могла сказать нам с Блэком убираться из её дома.
Прежде чем я успела достаточно осмыслить её выражение, чтобы предположить, Юми обхватила Блэка обеими руками, поцеловала в щёку, а потом крепко прижала к своей груди.
Блэк обнял её в ответ одной рукой, потому что другой всё ещё сжимал мою ладонь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Все остальные просто молча смотрели на них.
Глянув на Ника, я увидела, что он вытирает глаза, а Даледжем подвинулся ближе к нему, обхватив рукой за спину.
