Неожиданно прозвучал телефонный звонок. Варяг насторожился. Об этом домике было мало кому известно, да и разговаривать ни с кем не хотелось. Варяг медлил снять трубку, но телефон продолжал звонить, давая понять, что звонок не случайный.
— Слушаю, — отозвался наконец Варяг. Голос его прозвучал жестче, чем следовало бы.
— Владислав Геннадьевич, здравствуйте, я знал, что вы дома. Извините за беспокойство, но мне непременно нужно было до вас дозвониться, — зазвучал в трубке слегка вкрадчивый голос. — У меня к вам есть конкретное предложение, выгодное для нас обоих.
Неизвестный говорил на русском языке с едва заметным восточным акцентом.
. — Что за дело?
— Дело касается выставки.
Варяг насторожился. Это могла быть заурядная чекистская провокация с целью вышвырнуть его из страны с волчьим билетом.
— Если дело касается выставки, то мы с вами можем поговорить обо всем завтра в нашем павильоне.
— Понимаете, дело очень срочное и конфиденциальное, — мягко, но очень уверенно настаивал неизвестный. — О вас мне когда-то рассказывал Егор Сергеевич Нестеренко.
Провокация исключалась полностью. Нестеренко мог рассказать о Владиславе только доверенному лицу.
— Где вы сейчас находитесь? — после небольшой паузы спросил Варяг.
— Недалеко от вашего дома. Если не возражаете, то я подъеду буквально через пять минут.
— Хорошо. Я жду вас.
Варяг положил трубку и включил телекамеру. Экран монитора высветил крепкие железные ворота — кусок каменной стены. Сначала неизвестный появится здесь.
Через минут пять и впрямь появился темный «вольво» — сумерки скрывали его цвет. Автомобиль остановился перед воротами, из салона вышел невысокий коренастый человек. Он аккуратно прикрыл за собой дверцу и в упор посмотрел в камеру. Варяг увидел сухощавое, очень волевое скуластое лицо восточного типа. В правой руке визитер держал старомодную трость.
Доброжелательно улыбнувшись, гость откинулборта пиджака, демонстрируя, что за поясом у него нет оружия, и поочередно вывернул карманы. Улицы в столь поздний час были пустынны, иначе такая на наверняка смутила бы прохожих..
Варягу совершенно не требовалась демонстрация лояльности. Ему заранее внушал доверие человек знавший Нестеренко.
Он нажал на кнопку, и ворота послушно раздвинулись.
Коренастый человек уверенной походкой пересек широкий двор, так же бодро поднялся по мраморным ступеням крыльца и решительно распахнул входную дверь.
Варяг встретил гостя у порога, не зная, как ему следует держаться. Но когда мужчина вошел и с открытой улыбкой протянул для пожатия крепкую ладонь, Владислав инстинктивно почувствовал доверие к это человеку.
— Егор Сергеевич был мне настоящим другом, — произнес незнакомец. — Мне сейчас очень его не хватает. Я не смею рассчитывать на вашу дружбу, но очень надеюсь, что наше знакомство будет иметь продолжение… Владислав Геннадьевич, меня зовут Селим Мустафович.
Варяг всегда остерегался быстро сходиться с людьми — такая дружба необязательна, как слово, данное впопыхах. С людьми он сближался постепенно, познавая их склонности, привычки, характер. Но к человеку, стоявшему перед ним, он сразу проникся симпатией, сознавая, что зачатки будущей дружбы были посеяны Нестеренко.
— Проходите, Селим Мустафович. Я не могу не доверять человеку, которого близко знал Егор Сергеевич. — И Варяг широким жестом пригласил гостя в дом. — Давайте пройдем в кабинет, там будет удобнее.
Варяг без всяких опасений повернулся к гостю спиной и направился в кабинет. Он обратил внимание на то, что гость терпеливо подождал, пока хозяин устроится в мягком кресле, и только после этого осмелился присесть рядом, пренебрегая мягкой мебелью, он опустился на старинный стул с высокой спинкой.
— Я слушаю вас, — доброжелательно произнес Варяг.
Их разделяло не более двух метров. Жесткое, волевое лицо гостя говорило о незаурядном интеллекте и об умении повелевать.
— Я курд, — коротко объявил Селим Мустафович. В его голосе послышалась нотка гордости. — Вы что- нибудь слышали о нашем народе?
— Немного, — виновато улыбнулся Варяг.
— Нас на свете около двадцати миллионов, — сдержанно объявил Селим Мустафович. Это много. Курды живут в Турции, Иране, Ираке. Немало курдов проживало когда-то в Советском Союзе. Я и сам вырос в России, и русский язык для меня стал родным. Это был наш общий дом. Все изменилось, когда Союзразвалился, и мы почувствовали себя нежеланными гостями в чужом доме. Многие из нас уехали в Курдистан. Знаете, где это?
Владислав кивнул:
— Немного представляю. В Западной Азии.
— Верно. Курдистан — это сплошные горы и пустынные плоскогорья, очень неудобные для жизни, но там наша земля, и другой нам не нужно. Единственное, чего мы желаем, так это обрести свободу, получить государственность. Однако этого невозможно добиться без оружия, а его у нас мало.
— Почему вы обратились именно ко мне?
— Первая, самая главная причина состоит в том, что я был хорошо знаком с академиком Нестеренко и знаю, что вы тоже были очень дружны с ним. Во-вторых, именно вы можете решить, поставлять или не поставлять оружие курдам.
Варяг слегка напрягся:
— Откуда вам это известно?
— Владислав Геннадьевич, вам не стоит волноваться. Хотя мы и не имеем своей государственности, но у нас тоже существует военная разведка и о многих важнейших событиях в мире мы узнаем порой раньше, чем президенты крупных держав. Не хочу скрывать от вас, что и в вашем ведомстве служат наши люди. Должен сказать, что нам очень помогал и Егор Сергеевич.
— Возможно, — сдержанно отозвался Варяг.
— У меня даже имеются кое-какие доказательства, что именно его участие в нашем деле стало причиной его гибели.
— У меня другие данные.
— Я знаю, что вы имеете в виду. Самолет, на котором он летел, разбился на территории Канады — это слишком далеко от Курдистана. Однако это неверная точка зрения. Кроме вашего дела он собирался сделать кое-что в Америке и для нас. Мы хотели закупить там крупную партию оружия. Только ему одному по силам было переправить ее в Курдистан…
Варяг задумался. Выходит, он многого не знал о Нестеренко. Впрочем, Егор Сергеевич был масштабной личностью, и подобная деятельность не противоречила его характеру.
— Так вы ждете от меня помощи? Оружие ведь имеет свойство стрелять…
— Мы не террористы, — мягко возразил новый знакомый Варяга. — Мы боремся за свободу. Не знаю, известно ли вам о том, что в горах у нас имеются лагеря, где наши дети проходят военную подготовку. Каждый ребенок готов отдать жизнь во имя лучшего будущего.
— Вы коммунист?
— Да, — с достоинством ответил Селим Мустафович. — Но в слово «товарищ» мы вкладываем куда больший смысл, нежели ваши прежние коммунисты. Сейчас нам очень не хватает поддержки со стороны России. Вместе мы были бы сильнее.
— Так, значит, вы живете по Марксу?
Новый знакомый не обратил внимания на легкую иронию, проскользнувшую в словах Варяга.
