— Однако круто! Не ожидал. И почему же ты этого хочешь? — Аркадий не выглядел обиженным.
— Потому что пришел я, — просто сообщил Николай.
— А ты дерзкий парень. Тебя на зону бы сунуть лет на пяток. Обтесали бы тебя там. как следует, научили бы хорошим манерам, может быть, и вышел бы из тебя человек. Ты кому платишь?
— Ты опять меня не понял, Аркаша! — Губы «каменного идола» дрогнули в зловещей улыбке. — Я никому не плачу, платят мне!
— А ты смельчак! Не зря о тебе молва по области идет… — В голосе Аркадия послышались металлические нотки. Теперь вижу, что народ был прав. Только ведь ты опоздал. Я бы с удовольствием оставил тебе все свои магазины, торговый центр и даже казино! Отдал бы просто так… А почему бы и нет? Парень ты толковый. Почему бы не сделать хорошему человеку приятное? Да вот, знаешь ли, заминочка небольшая выходит. Все, что ты перечислил, мне не принадлежит, я только присматриваю, чтобы это добро пребывало в целости. Ты слышал что-нибудь об общаке?
— Предположим! — Колян вновь попытался отыскать упор для локтей, но и в этот раз ничего не получилось. Теперь он понимал, отчего дипломатические беседы ведутся за круглым столом.
— Если тебе непонятно, то могу сообщить, что все это принадлежит нашему уголовному братству, и ты покушаешься на святое. Мне достаточно пустить маляву, и за тобой по всей России будет гоняться десяток киллеров. И не дай Бог тебе попасть на зону! — Вздох Штыря был очень искренним. — Ты просто не доживешь до следующего дня. Но прежде чем тебя замочить, тебя, скажем так, изрядно помучают.
Колян усмехнулся:
— Не пугай, не страшно! Не ты первый, кто говорит мне подобные вещи. Однако, как видишь, я живой, чего не могу сказать о своих врагах. Удовлетвори мое любопытство, скажи, для кого именно ты стараешься?
Глаза Аркадия остановились на руках Николая, которые никак не могли отыскать точки опоры.
— Раз пошел такой базар, отвечу. Ты слышал о воре с погонялом Варяг? Так вот, он лично контролирует то, что происходит в нашем городе. Да и не только в нашем…
— Что ты мне свистишь о каком-то Варяге? Кто он, московский вор? Доберусь и до него! Да они все лентяи, любят загребать жар чужими руками! Самое большее, на что они способны, это просаживать деньги в казино да заливать молоденьким телкам про тюремную романтику!
Аркадий оставался невозмутим.
— Любопытное рассуждение. — Он взял со стола бутылку пива и сделал два глотка прямо из горлышка. — Хотя, если подумать, ничего оригинального в твоих словах нет. Так рассуждают все махновцы. Догадываешься, кто это такие? Те, кто не признает власти воров! Ты со своими рассуждениями подкатил бы к Варягу, интересно мне было бы услышать его ответ.
Штырь аккуратно поставил бутылку на стол.
— Когда-нибудь подкачу, — ответил Николай и взглянул на соседний столик. Угрюмый о чем-то негромко разговаривал с помощником Штыря. Вполне идиллическая картинка в духе времен Людовика XIV, — прежде чем пальнуть из мушкета в смертельного врага, для начала подобает обменяться любезностями.
Посетителей в баре не было, даже бармен ушел в подсобку, дабы не мозолить глаза именитым гостям. Так что ни одно вражье ухо не могло услышать разговора авторитетов.
— А знаешь, такие, как ты, экземпляры мне встречались, — неожиданно весело продолжил Аркадий.
— На воле в авторитетах ходят, а как на зону попадут, так выше полов не поднимаются. Знаешь, что с ними там делают? Ставят раком и пользуют целым отрядом.
Колян давно привык к тому, что его имя действует на людей магическим образом — как взгляд змеи на кролика: зверек, парализованный страхом, мгновенно замирает. Даже у близко знавших Коляна людей наступал паралич воли, достаточно было ему повысить голос.
Но Штырь, похоже, его совсем не боялся — он вел себя так, словно был бессмертным.
— Очень интересная мысль, — злобно усмехнулся Колян.
У любого другого такая усмешка вызвала бы потерю речи, а Штырь безмятежно продолжал:
— Широко шагаешь, Колян! Гляди, такие, как ты, плохо кончают. Если сами себе не сломают хребет, то в этом им обязательно помогут другие.
Колян неожиданно поднялся.
— Хотя ты и приятный собеседник, Штырь, но, думаю, это наш последний с тобой разговор.
Не оборачиваясь, он направился к выходу. Ножки стула громко царапнули пол — это Угрюмый запоздало поспешил следом за бригадиром.
— Разумеется, — отозвался Штырь, зловеще поджимая губы.
Недалеко от входа, прямо за газетным киоском, Николая поджидала белая «мазда». Не обращая внимания на телохранителей, предупредительно устремившихся ему навстречу, Колян стремительно пересек небольшую площадь, выложенную темно-зеленым диабазом, и распахнул дверцу.
— Поехали! — бросил он шоферу.
— А как же Угрюмый с Хорьком? — недоуменно глядя на шефа в зеркальце заднего вида, поинтересовался Валька Спиридонов.
— Ничего, на «шестерке» доберутся.
— Понял, — произнес Валька и, слегка притопив педаль газа, заставил машину рвануться с места.
Хорек с Угрюмым бросились вдогонку, но вскоре поняли бессмысленность своей затеи. Бригадир был явно не в духе.
«Мазда» уверенно лавировала в потоке транспорта. Дважды Колян мстительно сжимал челюсти, когда мощный бампер машины готов был вспороть полированные бока мчавшихся рядом автомобилей. На его лице отражалось разочарование, когда машинам чудом удавалось разминуться.
— Останови, — распорядился Николай.
Валька послушно крутанул руль вправо, едва не задев стремительно приближавшуюся «Волгу». В ответ на недоброжелательный взгляд немолодого водителя он только презрительно скривил губы. Знал бы этот дед, какой пассажир сидит у него в салоне, тогда не зыркал бы так грозно.
— Здесь остановка запрещена, — запоздало предупредил Валька.
— Плевать! — отмахнулся Колян. — Забыл, как разговаривать с ментами? Сунул сто долларов в зубы и пускай отваливают.
Колян хрустнул новенькой купюрой и бросил ее на переднее сиденье. Валька Спиридонов осторожно взял ее двумя пальцами и сунул в карман брюк.
Минуты через две позади «мазды» припарковалась красная «шестерка». Первым из нее вышел Хорек. Растерянный, слегка подавленный, он усиленно соображал, какой следующей неприятности следует ожидать от раздраженного шефа. Как бы скверно ни развернулись события в следующую минуту, самым разумным было молча переждать ярость Коляна. Важно не вспылить даже в тот момент, когда тот захочет испробовать крепость собственных кулаков на скулах безропотных бойцов. А когда Колян устанет и обдерет костяшки пальцев, можно будет утереть с разбитого носа кровь и облегченно вздохнуть. Следом за ним вылез Угрюмый, а уж потом два молодых бойца — Иван и Степан. В бригаде их называли просто — Хмырь и Сявка. Колян вообще не признавал громких кликух и даже самых именитых звеньевых опускал до Ржавых и Гнилых.
С полгода назад Колян присмотрел Хмыря и Сявку в одном из спортзалов города, где атлеты, под восхищенные взгляды своих подружек, вскидывали над головой груды металла. Без долгих красочных предисловий о легкой и красивой жизни, ожидающей их, Николай Радченко предложил ребятам войти в бригаду. Лестное было предложение, что и говорить! Для многих подростков Колян сделался кумиром, поскольку сумел показать, на что способен обыкновенный парень, наделенный организаторскими способностями и силой воли. Весь город находился под его пятой, и в бригаду Коляна рвались пацаны едва ли не со всей области. Быть бойцом у Коляна считалось так же престижно, как, скажем, иметь полный бумажник «зелени» и разъезжать по городу на шикарной иномарке. К слову сказать, Колян вообще не терпел доходяг и набирал в свою бригаду ребят крепких, уже успевших проявить себя если уж не в уличных драках, так хотя бы в спортивных залах.
Размышления штангистов были недолгими. Через пятнадцать минут разговора они приняли предложение Коляна, решив, что куда перспективнее быть бойцом в известной бригаде, чем потеть в спортзале ради призрачных олимпийских высот.
