мятежей, – заявила Вира и, помолчав, добавила: – Но я понимаю, мы ведем войну. Поэтому я лично займусь спасением продовольствия. Мне нет смысла сидеть у постели Каиры и ждать, когда она исцелится, – с чувством произнесла она. – Лучше я, невзирая на все риски и опасности, совершу такой поступок, который не опозорит ее честь.
Судя по всему, вдова Вира, суровая и прагматичная, действительно питала сильные чувства к императрице. Может быть, ей удастся спасти груз продовольствия, но, скорее всего, ее и «Синего воробья» раздерут в клочья полчища дуболомов.
– Я не смогу выделить тебе аколитов, – предупредил Озирис, не желая отправлять серокожих монстров на заведомо самоубийственную миссию.
– Я и без них обойдусь, – сказала Вира. – Мне нужен только «Синий воробей» и лучники Децимара.
Озирис махнул рукой:
– Хорошо, пусть будет по-твоему. Я распоряжусь, чтобы неболёт императрицы заправили и загрузили на него все необходимое оборудование.
– Договорились.
Вира стремительно вышла из зала. Децимар последовал за ней. Двери захлопнулись. Воцарилось молчание.
– Уф, наконец-то мы избавились от папирийской сучки, – заявил Неббин.
Инженеры захохотали. Командир Вергун тоже.
Кастор задумался. Что-то было не так. С чего бы вдове принимать такое странное решение? И кстати, ни Гаррет, ни Озирис не смеялись.
Вард подался вперед:
– Кастор, разыщи, пожалуйста, нашего новоприбывшего галамарского графа и приведи его сюда.
– Гарвина?
– Да. У меня для него есть поручение.
Гарвин выслушал поручение Озириса Варда и побагровел от возмущения.
– Ты шутишь? – прошипел он.
– Отнюдь нет.
Гарвин до боли сжал рукоять меча, но замер, вспомнив об аколите, который стоял в полушаге от него.
– Нас же сожрут дуболомы!
– Вполне возможно. Но мне бы очень хотелось, чтобы кто-то присматривал за Вирой на борту «Синего воробья».
– Сначала ты отправляешь ее меня запугивать, а теперь заставляешь меня стать соглядатаем?
– Совершенно верно.
Гарвин затрясся от злости:
– По-твоему, я перевез все свое войско через Море Душ лишь для того, чтобы ты отправил нас на верную смерть? Я предпочел бы умереть в своей постели.
Озирис поджал губы:
– Да-да, мне понятны твои опасения.
Он снова рассеянно затеребил сальную бороденку.
– Значит, ты нас никуда не отправишь? – спросил Гарвин.
– Отправлю, конечно. А если ты не согласишься или станешь отлынивать от исполнения моих поручений, я убью тебя, всех твоих воинов и всех жителей Аргеля. Кстати, по-моему, нам предоставляется прекрасная возможность провести важный эксперимент. Если по чистой случайности генератор упавшего корабля отпугивает драконов, то, наверное, этот эффект можно воспроизвести.
– С помощью резонансного генератора? – уточнил Неббин.
– Именно так.
– Вы о чем? – недоуменно спросил Гарвин.
– Некогда объяснять. – Озирис встал из-за стола. – Я сейчас же приступлю к созданию прототипа, и аколиты установят его на «Синем воробье».
Озирис вышел из зала и скрылся на лестнице, ведущей в лаборатории верхнего этажа. Все остальные тоже начали расходиться. Кастор двинулся к дверям, но Гарвин взял его под локоть:
– Ты же хореллианский гвардеец?
– Бывший.
Гарвин хмыкнул.
– А что, Вард всегда такой борзый?
– Да.
– Охренеть. – Гарвин покачал головой. – Я сюда приехал только потому, что иначе меня бы убили. А ты почему здесь?
Кастор пожал плечами:
– Потому что мне здесь платят.
– Тебя заботят только деньги?
В начале своей службы Кастора заботило только разрушение Баларской империи. В свое время с его помощью поганые шестереночники уничтожали другие государства, а теперь пришло время, когда балары ощутят все эти ужасы на своей шкуре. Главная проблема заключалась в том, что род Домицианов прервался, Актус Шип погиб, а империя, созданная Озирисом Вардом, была ничем не лучше. Любому здравомыслящему человеку было ясно, что стало только хуже.
Поэтому Кастора больше ничего не волновало. Он будет нести службу, получать свое жалованье, а когда накопит достаточно денег, то купит себе небольшой островок и начнет жить в свое удовольствие.
Но рассказывать все это Гарвину он не собирался. Да и вообще, Гарвин, считай, уже труп.
Поэтому Кастор просто улыбнулся и хлопнул его по плечу:
– Счастливой дороги, граф!
10. Вира
Замок Мальграв, 40-й этаж
– Вира, может, ты все-таки передумаешь? – спросил Децимар, спускаясь следом за Вирой по винтовой лестнице Башни Короля. – Если мы полетим в тот сектор джунглей, то закончим свою жизнь драконьим дерьмом.
– Успокойся, Децимар. «Синий воробей» не полетит в Дайновую пущу. Тем более в тринадцатый сектор.
– А куда же мы полетим?
– В Паргос.
– Снова в Паргос? Зачем?
Вира посмотрела на него:
– Затем. Готовь своих людей. Поверь, я знаю, что делаю.
– А, ну ладно. – Он помедлил на лестничной площадке. – Ты где будешь?
– Мне надо собраться.
– Кстати, прими душ, – посоветовал Децимар. – Не сочти за оскорбление, но от тебя ощутимо пованивает.
– Мне некогда, – сказала Вира, сбегая по лестнице.
– А ты быстро! – крикнул ей вслед Децимар.
Она оставила его без ответа.
Первым делом Вира отправилась в оружейную, пополнить запасы пулек для пращи. Как ни противно, пришлось признать, что Варду удалось сделать идеальные шарики, которые летели быстрее и ровнее, чем пульки ручной отливки.
На точильном камне Вира выправила оба своих кинжала и старый меч Бершада. По правде сказать, клинки не требовали заточки, но Вира не хотела покидать Незатопимую Гавань, не исполнив привычный ритуал подготовки к выходу на задание.
После этого она пошла на кухню, где у окна остывали буханки свежевыпеченного хлеба, а в котле на плите томилось жаркое. Вира разломила хлеб пополам и стала есть жаркое прямо из котла.
В кухню заглянул повар.
– Эй, ты что себе позво… – воскликнул он и тут же осекся, увидев, к кому обращается. – Прошу прощения, госпожа. – Он почтительно склонил голову. – Может, вам маслица или еще чего?
Вира доела последний кусок хлеба.
– Нет, спасибо. Лучше принеси мне флягу с водой и чистое полотенце.
Повар исполнил просьбу, и Вира пошла к Каире.
Огромный аколит по-прежнему стоял на страже у палаты под куполом, которую теперь заливало золотистое сияние заката, струившееся в высокие узкие окна. Мощный торс аколита загораживал входную дверь. Вира приблизилась к серокожему великану, и он тут же сжал массивные кулаки, готовясь к нападению. Вира невольно представила, как эти громадные ручищи, размером с кухонный котел, разрывают ее на части.
Подступив к аколиту, она остановилась в луче солнечного света и потребовала:
– Пропусти!
– Вход воспрещен, – просипел он. – Назови имя.
– Вира.
Аколит склонил голову набок и принюхался, будто мог распознать ее и по голосу, и по запаху. Впрочем, судя по удивительным изобретениям Озириса Варда, наверное, так оно и было.
– Личность подтверждена.
Великан сдвинулся в сторону, приглашающе указав на вход, словно лакей или дворецкий. Неожиданный жест показался Вире
